Профессия – киллер - Лев Пучков

— Не нравится мне это, — буркнул Славик. — Мы ехали домой к Дону где-то в 18 с копейками — никакого шлагбаума не было. Какие, к черту, работы на ночь глядя!

— Может, где водопровод по шоссе разрыли или кабель порвали. Бывает, что срочно приспичит, — высказал я предположение.

Серега добавил:

— Однако ехать надо, начальник. Я эти места знаю как пять пальцев. Мы здесь в 86-м три недели одного пасли. Крюк по грунтовке займет порядка двадцати минут. Потом мы выедем на шоссе в полутора километрах отсюда. Надо только поторопиться…

— Надо, — буркнул Славик и, сдав назад, съехал на боковую дорогу, сразу нырнувшую в кусты акаций, хаотично росшие с этой стороны шоссе.

Мы проехали метров двести со скоростью примерно десять кэмэ в час, подпрыгивая на ухабах и ругаясь.

И тут вдруг ожила рация.

«Свернули» — отчетливо прозвучал голос. Показалось, что передающий находится совсем рядом, насколько я разбираюсь в станциях подобного типа.

«Они?» — спросил другой голос на фоне какого-то скрежещущего звука, как если бы там, например, работал трактор.

«Они. Машина наша», — ответил близкий голос.

«Понял. Сворачивайте и ждите», — приказал голос на фоне трактора, и в эфире воцарилось молчание.

Славик совсем сбросил скорость и теперь мы еле двигались.

— Ну что, опер? — Он обернулся к Сереге. — Соображай быстрее. Что там у нас на местности?

Меня, признаться, поведение соратников слегка удивило. Я, как мне кажется, человек бывалый, от такого оборота дела просто опешил и ожидал бурной реакции с их стороны.

Соратники же мои, похоже, совсем не прореагировали. Спустя несколько секунд я ругнул себя за тугодумие: люди долго занимались оперативной работой, а потому мыслят и действуют адекватно создавшейся ситуации. Это для них норма.

Серега помял левой рукой лоб и кивнул:

— Глуши мотор, выйдем. Бак, посмотри за этим.

Он указал на безучастно съежившегося на переднем сиденье Ходжу. Затем они со Славиком выбрались из машины, отошли немного от дороги и некоторое время о чем-то там говорили.

Я прислушивался, улавливая ночные шумы через открытую дверцу. Хотя я и не опер, но оценить обстановку тоже могу не хуже.

Снаружи было тихо. Трещали цикады и щелкали на разные лады другие твари небольших габаритов. Если где-то работал трактор (надо учесть обилие густых посадок), он в предрассветной тишине будет слышен не ближе, чем за километр. Вот. Значит, засада, коль скоро таковая предвидится, достаточно далеко. Только вот зачем трактор? И еще. С момента радиоперехвата до нашей остановки прошло что-то около минуты. Может быть, спустя секунд пятнадцать после сеанса радиосвязи трактор заглушили?

В это время, прервав мои рассуждения, к машине вернулись коллеги. Они молча уселись на свои места, Славик завел двигатель, и мы опять попылили по грунтовке.

— Э… э, а итоги переговоров? — обиженно спросил я. — Или что, я недостоин знать вашу тайну, господа?

— расслабься, — бросил Славик через плечо. — Через три минуты мы тебя оповестим…

проехали еще метров пятьсот-шестьсот, и Славик остановил машину, на этот раз почему-то не заглушив двигателя.

— Пошли. Кое-что обмозговать надо. — Он вылез наружу, за ним покинул салон Серега, прихватив лежащую между передними сиденьями радиостанцию.

— Эй, деятели, а пленный? — Я кивнул на Ходжу. — Вы чо, решили его без присмотра оставить?

— Пошли! — настойчиво повторил Славик с оттенком недовольства в голосе. Я пожал плечами и последовал за товарищами.

Мы отошли вправо от дороги метров на пятнадцать и оказались в глухих кустах.

— Ну вы даете, ребята! — Я изобразил удивление. — Совсем уже…

— Короче, так, — прервал меня Славик. — Как только он дернет, след в след перемещаемся за Серегой и слушаем его команды. Понятно?

— Кто дернет? За что дернет? Вы что-то дуркуете…

В этот момент наша машина, завизжав, рванула с места и помчалась по грунтовке. Ух ты! Ну, Славик и стратег! Ходжа действительно дернул…

Мы ломанулись вслед за Серегой гуськом по какой-то тропинке — он знал. А я опять себе сказал, что попал в хорошую компашку, потому что, если здесь топать наугад, без фонаря, можно всю ночь тыкаться фейсом в колючие заросли. Серега, безошибочно выдерживая направление, бежал по одному ему ведомой тропке, ловко огибая кусты. Мы со Славиком плотно следовали за ним, подняв руки, чтобы защитить лицо от хлеставших веток.

Минут через пять Серега остановился.

— Сейчас вылезем на бугор — оттуда хорошо видно. Здесь должно быть, больше негде. Только сидите тихо. Там очень близко, могут услышать.

Мы переместились еще немного и расположились в кустах. отдышавшись, я внимательно осмотрел местность. Однако ничего, кроме смутного очертания поворота грунтовки, в обрамлении кустов не просматривалось. А может, Серега ошибся?

Буквально через тридцать секунд на поворот выскочила машина, заскрипела-завизжала тормозами. Ее слегка занесло на обочину, затем она выровнялась, проехала еще немного и вдруг… пропала.

Я потряс головой и пару раз моргнул. Что за чертовщина! Раздался звук, похожий на скрежет металла о песок. Глухой удар — и пропала!

Спустя еще пять секунд там, внизу, вдруг все ожило. Поворот осветился двумя парами невесть откуда взявшихся фар. Заработал двигатель легковой машины — откуда-то справа, метрах в двадцати. Затем, взревев, зарычало что-то тяжелое — по-моему, тот самый экскаватор или трактор, который скрежетал в эфире.

— Ни х…я себе! — воскликнул Серега.

Мы со Славиком тоже, рассмотрев, что внизу творится, одновременно издали неопределенного характера звук, мало на что похожий, но, несомненно, выражавший недоумение, изумление и, если хотите, запоздалый испуг.

На грунтовке за поворотом зияла здоровенная яма с отвалом на левую обочину. С нашего холма в свете фар была видна только крыша машины, которая в эту яму и ухнула, издав такой неприятный звук. От крыши до уровня дороги было не менее полутора метров…

В свете фар возникла фигура. Кто-то подошел к краю ямы и несколько секунд неподвижно стоял — очевидно, смотрел вниз. Затем он махнул рукой и отошел в сторону. Из темноты к яме, рыча, подполз здоровенный экскаватор. Развернувшись, экскаватор занес над ямой ковш, подержал несколько секунд и резко опустил этот ковш вниз, обрушивая его на крышу машины.

Я невольно вздрогнул. Ну и дела… А если бы Серега не взял станцию? Или вдруг бы эти товарищи общались на другой частоте? Я глянул на своих. Они напряженно наблюдали за работой мощной машины, никак не выдавая своих чувств. А может, в темноте я просто не разглядел…

Между тем стальная рука с десяток раз долбанула по машине, сминая ее в лепешку. Вскоре с нашего наблюдательного пункта крыша, под которой некоторое время назад мы имели возможность находиться, уже не просматривалась.

Экскаватор немного сместился и начал заваливать яму землей. Ну и бандиты! — подумал я. Слышал, что в асфальт людей закатывают, но чтобы вот так…

— Пошли! — Серега дернул меня за плечо и растворился в кустах.

Отойдя метров на триста от работающего могильщика, мы остановились и провели коротенькое совещание.

— Так, значит… — Славик возбужденно шмыгнул носом. — В операции участвуют по меньшей мере шестеро. Двое — те, что установили шлагбаум: одному там не справиться, а троим делать нечего. Наверняка двое. Плюс три-четыре человечка здесь. Хорошо, что машина у них одна. Это хорошо.

— Там может быть грузовик. — Я махнул рукой в направлении шоссе. — Им же надо будет потом увезти шлагбаум и знак…

— Вряд ли, — сказал Серега. — На том участке грузовик не спрятать, вообще даже легковую не укрыть. Съезд только один, на грунтовку, а везде сплошняком кусты. По грунтовке мы ехали — чисто. Шлагбаум же они могут оттащить метров на двадцать и бросить в кустах — не бог весть какая улика…

— С этим понятно, — согласился Славик. — По-видимому, это будет развиваться следующим образом: экскаватор засыплет могилку, потом будет туда-сюда ездить — ровнять, потом экскаваторщик погонит его туда, откуда взял, — это не шлагбаум, его бросать нельзя. А Грек и его люди сядут в машину, выедут на шоссе, где подберут засадников, и через полчаса они будут пить водку у себя в Вознесеновке…

— А это точно Грек? — спросил я.

— Точно, — уверенно ответил Славик. — Я его и при более скудном освещении узнал бы… Короче, мужики, нам нужно двигать к шоссе. Только на въезде с грунтовки мы сможем их накрыть всех вместе. Грек там должен будет остановиться, чтобы принять на борт тех, кто ставил шлагбаум.

— Ты уже говорил это, — перебил его Серега. — Давайте двигаться, а то если мы тут еще минуты три пропи…болим, тогда точно не успеем!

И через три секунды мы уже ломились вовсю за Серегой. Черт знает, как он различал тропинку! Скоро наконец-то Серега выскочил на грунтовую дорогу и согнулся, держась за бок и тяжело дыша. Славик тоже сомлел — присел на обочину и тяжело перекачивал воздух.