Деза. Четвертая власть против СССР - Виктор Кожемяко

– Лично я на сей счет, – заметил П.В. Палиевский, – могу сказать словами столь не любимого ими Ленина: «Не выйдет, господа!»

Твердо сказал. Уверенно. И я с ним согласен.

Глава четвертая Устрашающий жупел репрессий

Спекуляция на острой теме и реальная жизнь Сын «жертвы Сталина», ветеран фотожурналистики Владимир Акимов размышляет о Сталине, о советском и нынешнем времени, о своей судьбе

«У меня сердце разрывается, когда передают в эфир ложь о репрессиях».

Этим признанием начинается книжка, которую написал человек, чья мать была арестована в 1937 году и расстреляна. Казалось бы, ему ли так переживать, что на теме политических репрессий сталинского времени сегодня идет масса спекуляций? Но он берется за перо, пишет эту свою книжечку «Правда о репрессиях 30-х годов XX века», сам издает и сам распространяет, стараясь, чтобы прочитало ее как можно больше людей.

Кто же он и что им движет? Представляю: Владимир Петрович Акимов – ветеран советской фотожурналистики, талантливый мастер своего дела, много лет проработавший в АПН – Агентстве печати «Новости». Ему 83 года. В 1951-м вступил в Коммунистическую партию, ныне – член КПРФ, причем, несмотря на возраст, очень активный. А о взглядах и жизни его, об отношении к теме «сталинских репрессий» и личности И.В. Сталина – сегодняшняя наша беседа.

«Да, я – за Сталина!»

– Владимир Петрович, в связи с юбилеем Великой Победы вновь обострились атаки на Сталина. Это стало реакцией «правозащитников» да и нынешней власти на вполне законное желание ветеранов войны увидеть в юбилейный День Победы среди праздничного оформления городов и сел портретысвоего Верховного Главнокомандующего. Вы, насколько я знаю, тоже поддерживали фронтовиков?

– Конечно. Хотя портреты – это частность, а речь должна идти о гораздо большем. Я за восстановление в нашем обществе достойного отношения к этой величайшей исторической личности во всей полноте, за очищение ее и всего советского периода нашей истории от напластований чудовищной лжи.

Повторять, будто в самой страшной войне наша страна победила вопреки тому, кто ею руководил, – это же абсурд! Надо прямо говорить: благодаря советскому народу, руководимому Коммунистической партией во главе со Сталиным, было спасено все человечество (в том числе и негодяи, которые изо всех сил хулят Сталина в нынешнее время).

– Но вам ведь известно, в чем его обвиняют. Ключевое слово – репрессии. Ваша мать, говоря сегодняшним языком, стала жертвой сталинских репрессий, и, тем не менее, вы, оказавшийся в положении сына «врага народа», их фактически оправдываете. Почему?

– Вопрос большой и сложный. Прежде всего, замечу, что никто и никогда – ни разу! – не называл меня сыном «врага народа». Я прожил, разумеется, не безоблачную, но, по-моему, счастливую жизнь. Считаю себя счастливым человеком, и ощущение это главным образом оттого, что жил я в Советской стране, которая, кто бы что ни говорил, была самой справедливой страной на свете. Где не было капиталистов и помещиков, превыше всего ценился человек труда, у всех была возможность учиться и лечиться, работать и отдыхать, сполна проявлять свои способности.

Да, завоевывая и отстаивая эти права, нашему народу пришлось преодолевать огромные трудности. Все происходившее у нас за последнее столетие надо рассматривать под углом такого эпохального явления, как Великая Октябрьская социалистическая революция. Только с учетом ее задач и последствий, а также того, что мы имеем сегодня в результате коварно совершенной контрреволюции, можно понять многие сложные события минувшего века, включая так называемые политические репрессии 30-х годов.

Я сам однажды имел возможность задать Ельцину вопрос: «Существует ли контрреволюция?» Он мне ответил: «Да еще какая!»

«Говорю твердо: моя революция»

– Из вашей биографии, Владимир Петрович, мне известно, что родители у вас были революционерами, большевиками…

– Совершенно верно. Отец стал членом большевистской партии в 1907 году. Вел работу по пропаганде революционных идей среди рабочих Петербурга, за что целый год отсидел в одиночной камере тюрьмы «Кресты». А его родители были выходцами из крепостных крестьян.

Мать же моя родилась в аристократической семье. До революции учительствовала, а в 1917 году вступила в партию большевиков. Она участвовала в организации красногвардейских отрядов на Северном Кавказе, была в 1918-м секретарем Сочинского окружного исполкома, а затем, при Деникине, бесстрашно вела активную работу в подполье. Когда белогвардейцев погнали с Кавказа, мама служила в политуправлении 11-й армии, где членом Реввоенсовета был Сергей Миронович Киров…

На примере моих родителей хорошо видно, что в революцию шли люди, которые не могли мириться с царившей несправедливостью. Но были и такие, которые устоявшуюся несправедливость считали законной, готовы были бороться за нее, потому что она давала им личную выгоду. Вот на столкновении этих двух сил и возникла Гражданская война.

Меня возмущает, когда я сегодня читаю и слушаю, будто Октябрьскую революцию совершила кучка большевиков во главе с Лениным. Да разве могла бы победить какая-то кучка в огромной стране, если бы не было мощного движения самых широких народных масс? Но о противодействии, которое приходилось преодолевать, тоже забывать нельзя. И оно, что особо хочу подчеркнуть, не кончилось с завершением Гражданской войны.

– В своей работе «Правда о репрессиях», проанализировав обстановку, которая складывалась после прихода фашистов к власти в Германии, вы пишете: «…Из выше сказанного можно сделать однозначный вывод: борьба с троцкистами, с «пятой колонной» в 1934 – 37 – 38-х годах была жизненно необходима, так как врагов социалистического строя было довольно много. Фактически это были годы продолжения Гражданской войны, когда Советскому Союзу угрожал страшный враг – гитлеровская Германия и когда решалась судьба нашей страны: жизнь или смерть». Однако сегодня, под воздействием оглушительной пропаганды последних лет, в массовом сознании возобладало совсем иное представление. Дескать, враги внутри страны – это был плод больной фантазии Сталина, его повышенной подозрительности, а принимавшиеся меры – проявление сталинской жестокости. Почему вы категорически не приемлете такую точку зрения?

– Потому что на основании изучения реальных исторических фактов твердо убежден: если бы не репрессировали внутренних врагов Страны Советов в 30-е годы, фашисты захватили бы нашу Родину почти без боя. Ведь потенциальных власовых и бандер было много. Да и среди интеллигенции были такие, как Солженицын, желавшие поражения Советской власти.

Кстати, планируя свой блицкриг – молниеносную войну против Советского Союза, Гитлер рассчитывал именно на поддержку «пятой колонны». Немцы даже не готовились воевать в зимнее время, их армия была одета только в расчете на летний период, так как поначалу они уже в августе 1941-го собирались праздновать свою победу. Но Гитлер просчитался. И впоследствии он вынужден был признать, что проведенная большевиками «чистка», в том числе среди командных кадров Красной Армии, пошла, в конечном счете, на пользу Советской стране.

– Но вы признаете, что все-таки многие были репрессированы несправедливо?

– Конечно, и об этом я тоже пишу. Репрессированных было бы значительно меньше, если бы в политических репрессиях не участвовали сами троцкисты и скрытые белогвардейцы, которые находились в органах НКВД, фальсифицируя «дела» и поощряя лживые доносы. В сложнейшей обстановке тех лет подчас очень трудно было разобраться, кто свой, а кто чужой.

В январе 1938 года пленум ЦК ВКП(б) принял постановление, в котором говорилось: «… Многие наши парторганизации до сих пор не сумели разглядеть и разоблачить искусно замаскированного врага, старающегося криками о бдительности замаскировать свою враждебность и сохраниться в рядах партии – это, во-первых, и, во-вторых, стремящегося путем проведения мер репрессий перебить наши большевистские кадры, посеять неуверенность и излишнюю подозрительность в наших рядах. Такой замаскированный враг – злейший предатель – обычно громче всех кричит о бдительности, спешит как можно больше «разоблачить» и все это делает с целью скрыть собственные преступления перед партией и отвлечь внимание партийной организации от разоблачения действительных врагов народа».

«У меня никогда не было и нет обиды на Советскую власть»

– Обратимся к судьбе вашей матери.

– Вот мама как раз, насколько я убедился, стала жертвой вражеского оговора. Именно поэтому 19 ноября 1955 года Военная коллегия Верховного суда СССР пересмотрела дело по ее обвинению, и приговор Военной коллегии от 22 августа 1938 года по вновь открывшимся обстоятельствам был отменен, дело за отсутствием состава преступления прекращено. Выполняя решение Комиссии партийного контроля от 20 января 1956 года, Киевский райком КПСС Москвы посмертно восстановил маму в Коммунистической партии.