На другом берегу любви (СИ) - Анастасия Ригерман

— Так теплее?

— Да.

— Скажи, если хочешь, чтобы я остановился.

Внутренне я замираю, боясь, что она отшатнется, испугается, убежит. Но Лера и не думает меня останавливать. Распускает свои длинные волосы, и те рассыпаются по плечам волнистым водопадом. Я завожу непокорные пряди за ухо и любуюсь ей. Какая же она у меня красивая.

— Тепло, но недостаточно, — робко улыбается Лера.

— Мой внутренний волк сейчас сойдет с ума. Как бы ни было слишком жарко.

— Пусть будет.

— Уверена, что хочешь этого здесь и сейчас, в этом теле?

Лера будто невзначай скользит пальцами по моей коже и закусывает нижнюю губу, зная, как меня это заводит.

— Хочу, как никогда. Я ведь твоя истинная пара, пора узнать, что это такое.

Я не спрашиваю, откуда ей это известно. Может, сам проговорился, пока сидел все эти дни у ее постели. Да и какое это имеет значение? Гораздо важнее то, что мы оба сейчас чувствуем и в чем нуждаемся.

Подхватив Леру на руки, я опускаю ее на траву и накрываю ее тело своим, целую любимые губы. Внутренний волк ликует, требуя все и сразу: сорвать одежду, дышать полной грудью, впитывать ее запах, войти в нее, насытиться без остатка. Но я не хочу торопиться. Эта последняя ночь в «Пропади пропадом» для нас обоих должна стать волшебной.

Мир вокруг теряет свою значимость. Я смотрю в глаза Леры, и в них вижу одновременно страх, нежность и бесконечное желание. Ее волосы разметались по траве, грудь взволнованно вздымается и опускается.

Я наклоняюсь к ней, целую в шею, ощущая тепло ее кожи. Лера отвечает мне тихим всхлипыванием, и я чувствую, как ее тело расслабляется под моими касаниями. С каждым новым поцелуем я хочу исследовать ее, запомнить каждую деталь, каждый изгиб ее стройного тела.

Снимаю с нее сарафан, и она замирает, такая неискушенная и прекрасная. Касаюсь пальцами вершинки груди и Лерка смущается. Сердце колотится в груди, наполняя волнение каждой клеткой.

Я опускаюсь ниже, целуя ее живот, зная, что каждое прикосновение — это обещание счастья, которое мы дарим друг другу. Лера шепчет мое имя, и эти слова звучат как заклинание, заставляя меня гореть от желания.

Я вновь накрываю ее своим телом, и в этот момент истинный мир вокруг нас исчезает. Наша связь становится единственной действительностью. Я резко вхожу в нее, чувствуя, как она принимает меня — это невероятное мгновение, когда сплетаются наши судьбы.

Каждое движение — танец, каждое дыхание — симфония. Я чувствую, как мы сливаемся в единое целое, исследуя друг друга, открывая все новые грани своих чувств. Лера отвечает на мои движения, ее тело реагирует на каждый мой жест. Я вижу, как она улыбается между наших поцелуев, и сам улыбаюсь в ответ. Все, что имеет значение — это мы.

Не забуду. Никогда тебя не забуду, клянусь. Даже если захочу, не смогу.

Глава 22

До свидания

ЛЕРА

Я просыпаюсь в густой траве на берегу реки, на груди Егора, и мне ничуточки не холодно в его жарких объятьях. Еще бы, он такой горячий! И так крепко спит, даже во сне никуда меня не отпуская.

Ночная тьма еще не отступила полностью, небо лишь начинает окрашиваться в светлые оттенки розового и синего. Нас окружает тихий шепот природы: легкий шелест листьев и мерное журчание реки, успокаивающее будто мамина колыбельная.

Воздух свеж и наполнен ароматами утра. Я ощущаю теплое дыхание Егора на своей коже и не могу сдержать счастливой улыбки. Глядя на него, на его мужественные черты, в груди разливается чувство безопасности и умиротворения, а сердце наполняется нежностью. После того, что случилось этой ночью, связь между нами стала еще более ощутимой, словно кто-то соединил наши сердца прочной невидимой нитью. Потребность в его заботе и защите, а также непреодолимое влечение к одному единственному мужчине переполняют меня до краев, и я не могу сдержаться, чтобы не касаться его, не вдыхать полной грудью его запах.

— Привет, — открывает он глаза и поворачивается на бок, чтобы лучше меня разглядеть.

— Привет, — смущаюсь от его порочного взгляда.

— Ты тоже это чувствуешь?

— Что?

— Словно весь мир изменился и зациклился на тебе одной.

— Так и должно быть. Когда между парой истинных активируется связь, все меняется. Ощущения становятся более яркими и глубокими. Каждое взаимодействие наполняется особым смыслом, а простые моменты начинают звучать как музыка.

— Это ты в маминых книгах прочитала? — улыбается Егор, в то время как его пальцы зарываются в мои волосы, притягивая к себе.

Вопрос остается без ответа. Его губы снова накрывают мои, начиная свой неспешный и такой приятный танец. Сперва это кажется странным, но я чувствую его внутреннего волка, словно наши души начали разговаривать на одном языке. И это взаимодействие — не какая-то глупая романтика, а нечто большее, что переплетает судьбы, усиливая желание быть рядом и защищать друг друга.

По дороге домой мы почти не говорим. Егор садится за весла, я обнимаю себя за плечи. С этой новой связью слова ни к чему, я и так прекрасно чувствую и понимаю, какие тревоги терзают его душу. Каждый из нас погружен в свои мысли. Нам предстоит непростой день: прощание с близкими людьми и путешествие на другой берег реки, скрытый магическим туманом. Стоит перевести на него взгляд, как по телу целой толпой несутся перепуганные мурашки.

— Выдвигаемся до обеда, — постанавливает Егор. В его голосе звучит решительность, которой мне сейчас отчаянно не хватает. — Я попрощаюсь со своими и приду за тобой. Успеешь собраться?

Я нервно улыбаюсь и киваю. Собраться? Даже не представляю, что конкретно с собой брать в такое путешествие: котелок, съестные припасы, палатку, топор, заговоренные амулеты от нечисти? С той стороны еще никто не возвращался. Удастся ли нам выбраться из тумана живыми, кто знает?

Мама встречает нас еще у дома и сразу все понимает по одному моему взгляду.

— Лерочка моя, Лера, — прижимает она меня к своей груди, и тихонько плачет. — Неужели все? Как же быстро!

— Мам, не плачь, — умоляю ее и сама реву, не в силах остановиться. — Иначе я никуда не уйду, просто не смогу собраться с силами. Меня ведь там никто и не ждет кроме тети Марины. А здесь и ты, и Уля, и весь этот волшебный мир.

— Я бы и сама тебя никуда не отпускала, но так нельзя. Твой мир там, и мир Егора тоже, — ее мягкие заботливые ладони обнимают