Азовская альтернатива : Черный археолог из будущего. Флибустьеры Черного моря. Казак из будущего - Анатолий Фёдорович Спесивцев

в артиллерии. Османы шли против ветра, с усталыми от долгой дороги гребцами, струги, как и чайки, существенно превосходили их в скорости (кроме следования при хорошем попутном ветре) и маневренности. Уйти от турок казаки могли легко. Но, спрашивается, зачем они тогда в море выходили? Бой же при таком соотношении сил обещал быть кровавым и непредсказуемым. Янычары и сипахи стрелять и рубиться умели не хуже казаков. На счастье последних, процент янычар в палубных командах каторг был обычно невелик, а другие османские бойцы, те же азапы, янычарам по боевым качествам сильно уступали.

Передовой струг несколько замедлился, позволяя другим кораблям подтянуться и встать в более плотную группу. У османов же случилась обычная в таких случаях заминка. Гребцы-христиане побросали вёсла и, несмотря на зверства надсмотрщиков, отказывались продолжать греблю. Что давало возможность казачьим стругам подойти к вражеским кораблям с удобных углов. Впрочем, никакого линейного боя, как в последующих веках, в данном случае быть не могло. Не та артиллерия на судах была, даже на турецких. Правда, для утопления струга и среднего ядра могло хватить. Нижняя палуба, пригодная для расположения тяжёлых пушек, у галер была занята гребцами-рабами. На струги же ничего существенного поставить нельзя по определению.

Казаки неоднократно выигрывали подобные сражения, но на сей раз турецкий капудан-паша эскадры имел основания надеяться, что хотя бы часть его судов прорвётся в Азов. На палубах у него были янычары, а не обычная должная исполнять роль воинов Аллаха шантрапа. Причём в большем, чем положено, числе – часть из них добиралась на пополнение азовского гарнизона. Он позволил себе улыбнуться в свои роскошные усы, надеясь вскоре праздновать победу над злейшими врагами правоверных. Послав ещё несколько человек на гребную палубу с приказом резать проклятых гяуров, чтоб остальные вспомнили о полагающемся рабам смирении. Невозможность задействовать в бою большую часть артиллерии его беспокоила. Даже если янычары отобьют казацкий штурм, сбросят проклятых гяуров с палуб, дешёвой такая победа не будет. Уж о смертоносной опасности в ближнем бою проклятых неверных он знал не понаслышке.

При лобовом сближении эскадр огонь по казачьим судам могли вести только пять носовых пушек передовой каторги, в струги так попасть и не сумевшие. О чём им оставалось сожалеть. Пушка, стоявшая по центру, была мощнейшей на кадирге[37], попадание её ядра в струг было бы для лёгкого судёнышка наверняка фатальным. В ответ на что казаки шмальнули из нескольких гаковниц. Раза три попали, только толку от того… несколько раненых или убитых картечью на вражеских палубах. Всё должна была решить рукопашная схватка. У капудан-паши каравана из-за вышедших из повиновения рабов возможностей изменить течение боя было совсем немного. Ему приходилось рассчитывать только на удачу в схватках на палубах собственных кадирг. Он не сомневался, что проклятые гяуры полезут на захват судов правоверных, не подозревая о числе воинов Аллаха на них. Появлялся прекрасный шанс взять полон прямо в море и отомстить за сожжённые и разграбленные османские города. Верховный капудан-паша в Стамбуле не мог бы не отметить человека, привёзшего для публичной казни много врагов. Однако использовать свой козырь он не смог.

С уже близко подошедшего к османскому флагману струга взлетело нечто ужасное. Взлетело и направилось на деятельно готовившихся к рукопашной турок. Конечно, если бы у моряков и янычар было время, они бы опознали ракету, а немного погодя и точно такую же вторую, что, в общем безвредно для судна, перелетели через турецкий корабль. Но в боях побеждают обычно именно те, кому времени хватает без всяких если.

Безвредно для судна не всегда безвредно для экипажа. Рёв, вой, свист, раздававшиеся с летевшего на них объекта, для храбрых воинов и моряков прозвучали совершенно инфернально, потусторонне. Не бывает в природе таких звуков. Большинство просто застыли в недоумении или страхе.

Однако казаки, уже слышавшие подобную какофонию, движения не прекратили. Поэтому, когда османские воины начали приходить в себя, на их кораблях, сначала флагманском, затем остальных, уже вовсю хозяйничали казаки. Бой как таковой османам удалось дать только на последней каторге, ракеты на которую запустили издали, да ещё не очень точно. Там шок у экипажа случился куда меньший, если вообще был, а казаков встретили пушечный залп, правда, всего один, и отчаянное сопротивление многочисленного экипажа. Капитан этой кадирги даже успел развернуть с помощью парусов свою кадиргу носом на юг, рассчитывая отбиться и уйти на парусах. Но не успели она набрать ход, на палубу ворвались казаки, и османам осталось только продать свою жизнь подороже.

Те три струга, которые поначалу на неё набросились, смогли бы добиться победы самостоятельно, но какой ценой… Но к завязшим в абордажной схватке казакам немедленно подошли на помощь ещё несколько стругов. С потерями много большими, чем на всех остальных османских кораблях, вместе взятых, сопротивление турок подавили, защитников этой каторги беспощадно вырезали. Нельзя не отметить, что на остальных кораблях было захвачено как никогда много пленников. Что не могло не радовать, угольные и железные копи нуждались в рабочих руках.

Аркадий принял активное участие в бою, но на борт вражеского корабля вступил только после его захвата. По его же предложению, пять стругов изначально заняли положение вблизи каждой из каторг и весь бой её обстреливали из гаковниц и ружей. Вплоть до захвата вражеского судна собратьями с других стругов. Вынужденные реагировать на вторжение абордажников, не сумевшие прийти в себя после адской какофонии, османы почти не отстреливались. Давая тем самым возможность, в четырёх случаях из пяти, вести отстрел всех приходящих в себя. В результате чего большинство янычар очухалось уже в плену.

Пятый из «стрелковых» стругов получил сполна за все остальные четыре. Именно по нему дала залп каторга, выбив пятую часть бывших в нём казаков и вынудив немедленно присоединяться к абордажу. Пока их струг не потонул. Успели, кстати, с большим трудом. Тростник, валом огораживавший борта, не сразу рассыпался и удержал на плаву полностью заполненный водой корабль.

Аркадий весь бой заряжал ружья для более метких стрелков. Врываться на вражескую каторгу, когда там были ещё боеспособные янычары, для него было бы самоубийством. Клинком он владел очень условно. Его уже начали усиленно натаскивать бывший янычар и польский шляхтич, обучавшийся фехтованию в Венгрии и Италии, но до возможности защитить себя в бою холодным оружием ему было ещё очень далеко.

Бой показал высокую эффективность правильно применённой ракеты и бесполезность запущенной не вовремя. Что было решено донести до всех, кто в дальнейшем будет их использовать. Аркадий пообещал, что вскоре, к концу года, будет у казаков и куда более грозное, реально поражающее оружие. Да