Игра королей - Дороти Даннет

— Иди к нам, мой воробышек. Мы без тебя вот-вот заснем.

Ухмыляясь, Лаймонд обвел взглядом зал и выдохшуюся, осовевшую публику. Кто-то уже храпел, кто-то сидел у догорающего камина, проводя время в невнятной беседе; воздух был полон дыма и запахов еды.

В углу, сбившись в кучу, спали цыгане, в своих пышных нарядах похожие на клумбу левкоев. Мэт лежал на скамейке лицом вниз, сверкая розовой лысиной.

— Я что, должен учить тебя твоему делу?

— Развесели нас, — потребовала Молли. — Или весь твой запал прошел? Давай же, Люцифер, развей тоску!

Лаймонд взял кружку и метко швырнул ее в спящего Мэтью, который проснулся и с грохотом свалился со скамейки.

— Это ужасно, — сказал Лаймонд, — напиться до бесчувствия в самом начале веселья. Мэтью, у Молли в подвале целая бочка кларета. Прикати-ка ее сюда, и нам будет море по колено. Молли, моя крошечка, свет очей моих, нужно развести огонь в обоих каминах и зажечь побольше свечей. И дать музыку.

— И тебя пригласить, любовь моя, — продолжила Молли. — Но где же взять музыку? Музыканты пьяны вдрызг.

Лаймонд выпрямился и расхохотался так, что Скотт вздрогнул.

— Всего в двух ярдах отсюда есть такая музыка, что и чертям тошно станет. Ты что, забыла, прелесть моя, кто у тебя в первом номере?

— Чтоб ты лопнул! — воскликнула Молли и добавила еще словечко, которое редко можно услышать даже из уст жены трактирщика. — Я что, забыла закрыть дверь?

Лаймонд кивнул.

— О нет! — вскричала Молли. Она зажала уши своими белоснежными ручками, и на груди сверкнули рубины. — Нет!

Из какой-то комнаты наверху послышался сонный, недовольный голос. Кто-то из спящих пьяниц проснулся от крика и недоуменно поглядывал вокруг.

— О да, разумеется, да! — сказал Лаймонд и тут же исчез.

Огромный полутемный зал погрузился в оцепенение. Уилл, облокотившись на перила, посмотрел вниз и увидел, что Молли плотно заткнула уши и склонилась к столу в состоянии, близком к истерике; глаза ее тоже были закрыты. А потом события стали следовать одно за другим.

Грохот возвестил о приближении Мэтью с бочкой кларета. В каминах весело заплясал разожженный заново огонь, и зал озарился ярким светом от принесенных свечей.

Установилась тишина, предвещающая бурю. Потом некий гигантский, отчаянно скорбящий тролль набрал в легкие воздух и крикнул. За первым воплем последовал еще один; наконец они соединились в мелодию. По галерее проплыла чья-то голова с раздутыми щеками. Это был Таммас Бэн Кэмпбелл, волынщик Арджиллов, выкупленный пленник Пинки, направляющийся теперь домой, на север. Волынка заревела «Баиле Ионераора» так, что содрогнулись стропила и хлопнули двери; зазвенели стаканы и задребезжали окна; окорока задрожали и рухнули с крюков. Спящие, хрипя, проснулись и повскакали на ноги, схватившись за ножи. Пьяные открыли налитые кровью, осоловевшие глаза — трезвые же, в зависимости от темперамента, разразились кто ругательствами, а кто смехом.

Какой-то человек в углу встал на колени и принялся молиться, но все остальные поднялись и с громоподобным криком, потрясшим весь дом, бросились наверх, на галерею.

Наверху их встретил Лаймонд с мечом в руке — глаза его сверкали, как самоцветы. Он снял колет, а также позакрывал все двери в коридоре, о чем свидетельствовал оглушительный стук. Мэт стоял рядом с ним, а позади нерешительно мялся Уилл.

Увидев перед собой на узкой лестнице три сверкающих меча, толпа остановилась. Лаймонд обвел взглядом багровые от гнева лица и под рев волынки, наяривавшей теперь «Джилли Калум», прокричал:

— Ну что, спящие красавицы? Как вам такая колыбельная?

Высокий, хорошо сложенный человек в зеленом плаще воскликнул:

— Послушай, друг, убери-ка это чучело куда-нибудь подальше, а то как бы не схлопотать. Людям спать хочется.

Подбадривая себя воплями, толпа шагнула на две ступеньки вверх. Блеск меча заставил ее отступить на три ступеньки.

— Ах, какие переливы, — восхитился Лаймонд. — Где ваши уши? Это же лучшая волынка Шотландии. Восемь тонов в одном такте — а может получиться и одиннадцать, если вы поднесете Таммасу стаканчик виски между второй и третьей вариацией. Спать?! Да кто же спит в Остриче между полуночью и пятью утра? Вы странная компания! Ну что, уже проснулись? Тогда давайте веселиться, а мы вас поддержим.

— О Боже! — воскликнула Молли. — Я так и знала, так и знала! Прекрати это, ты, безумный виршеплет!

— Поддержите! — повторил человек в зеленом плаще, перекрывая возмущенные выкрики. — Отдайте нам волынщика, это все, о чем мы просим. Или волынку. Или отделите одно от другого, Бога ради! У меня кровь застыла в жилах и не течет с того момента, как этот проклятый шотландец засунул себе волынку в рот.

— Ладно, — сказал Лаймонд. — У нас — волынщик, у вас — дамы. Вот мое предложение. Если среди вас найдется борец, который положит на обе лопатки Мэтью или меня, мы отдадим Таммаса и волынку. Если же мы положим вашего человека, то получим одну из красоток. Победа защипывается, когда плечи касаются пола; и волынщику никто не причиняет никакого вреда. Ну что, договорились?

Человек в зеленом плаще, взявший, казалось, на себя роль лидера толпы, ухмыльнулся и оглядел собравшихся.

— Согласен. Думаю, это справедливо. Ну что, ребята, готовы сражаться за свои права или спасуете перед этим кудлатым с его дьявольской музыкой?

Ответом ему был взрыв одобрения. Скотт, взор которого изрядно затуманили пары алкоголя, все же видел, что толпа была настроена добродушно. Выходка встряхнула гостей — и теперь они окончательно проснулись, готовые на все. Человек в зеленом, заглушая звуки волынки, прокричал:

— Договорились! Вы и ваш друг боретесь с любым из нас до первого падения. Если кто-то из нас уложит вашего друга или вас, то мы заткнем волынщику рот. Будем бороться внизу. Я прослежу, чтобы игра была честной.

Лаймонд согласно кивнул. Все спустились в зал. Зазвучал смех, крики, послышался стук наполняемых кружек. Очистили середину зала. Лаймонд протянул свой меч Скотту.

— Ты будешь охранять лестницу для победителя, — приказал он.

Скотт скосил глаза:

— Здесь, наверху?

— Да, наверху. Черт, я думал, ты музыкален.

Скотт закрыл глаза и взял меч.

Таммас, дойдя до конца галереи, повернул обратно, а Уилл содрогнулся и, опершись на балюстраду, уставился вниз.

Зал преобразился. Все было как на сцене, залитой светом свечей. Площадку для борцов окружили орущие зрители. Девушки, польщенные вниманием, возбужденно взвизгивали. В центре, сверкая белыми рубашками, остались Лаймонд и высокий человек, скинувший зеленый плащ. Они встали друг против друга, уперев ладони в колени. Высокий сделал выпад, две фигуры столкнулись, потом разделились и схватились снова. Послышался недоуменный крик, звук стукнувшегося об пол тела и смех Лаймонда, склонившегося над поверженным противником.