Доктор Любовь - Хейли Норт

– Мы же на кухне твоей матери, – запротестовала Даффи, но скорее для проформы, чем для того, чтобы остановить его.

– Разве есть место лучше для урока кулинарии? Нужно же подготовить тебя к следующему приезду.

Даффи закрыла глаза, и Хантер коснулся губами поочередно обоих ее век. Они подрагивали при его прикосновении. Даффи сказала:

– Я твоя. Сейчас. Здесь. – Она взялась руками за его ремень.

Хантеру очень хотелось сорвать с себя одежду и взять ее здесь же.

Однако он решил, что это было бы слишком просто. Не хватало изюминки. Даффи не из тех женщин, кого можно однажды уговорить и этим покорить навсегда. Нет, с Даффи нужно обращаться иначе.

А он, Хантер Джеймс, хотел быть ее мужчиной. Сегодня, завтра и послезавтра.

– Закуска, – начал пояснять Хантер, с удовлетворением отметив, что на столе за спиной Даффи достаточно места для выполнения того, что он задумал, – может подаваться в виде канапе, овощей перед мясным блюдом или французских закусок. – Каждое название он сопровождал поцелуем, с каждым разом опуская голову все ниже, все ближе к ее груди.

Даффи открыла глаза и сказала:

– Все это я и так знаю, я хочу научиться их готовить.

– Назначение закуски, – продолжил Хантер, стягивая одежду с ее плеча и высвобождая одну грудь из тонкого кружевного бюстгальтера, – возбудить аппетит у человека перед основным блюдом.

Хантер поцеловал самый кончик ее возбужденного соска. Даффи потерлась об него бедрами и сказала:

– Может быть, закончим урок кулинарии и поищем спальню с замком на двери?

Хантер отступил на шаг и окинул ее взглядом, задержавшись на обнаженной груди.

Сначала Даффи почувствовала неловкость, но так как он не отрывал взгляда, она стала ему подыгрывать, запрокидывая голову и принимая различные позы.

– Вам нравится то, что вы видите, господин шеф-повар? – страстным шепотом спросила она и засмеялась.

– О да, – в тон ей ответил Хантер и, снова шагнув к ней, припал жадным ртом к ее груди.

Он сосал ее, осыпал поцелуями темный кружок вокруг соска, лизал языком покрытую пупырышками нежную кожу.

Даффи стонала, смеялась и выгибала спину, призывая его не останавливаться. Хантер не сомневался, что ее трусики уже намокли, пропитавшись соком желания. Он мог бы взять ее прямо здесь, стоя, на кухне. Однако он вдруг остановился и поднял голову.

– Вот так, моя ученица, расправляются с закусками.

Даффи с открытым от удивления ртом уставилась на него горящим желанием взглядом.

– Не останавливайся. Не сейчас.

– Нет?

Даффи помотала головой.

– Я вся горю. Я не могу терпеть. Все во мне хочет тебя.

– Итак, есть разные виды закусок. – Хантер не знал, как долго он еще сможет продолжать игру.

Он был так возбужден, что, казалось, вот-вот лопнет молния на брюках. Каждой клеточкой тела он тоже страстно желал ее, и в то же время ему хотелось продлить эту восхитительную муку еще на несколько минут.

Мягким движением руки Хантер водворил на прежнее место чашечку бюстгальтера. Даффи была явно разочарована, полагая, что он действительно решил остановиться. И тогда он схватил ее за талию и, приподняв, посадил на стол, задрав юбку, прежде чем ее ягодицы коснулись столешницы.

– Хантер! – выдохнула она его имя.

На этот раз он едва не испугал ее.

Хантер ухмыльнулся, развел ее руки в стороны и опустил, прижав ладони к столешнице. Затем его голова оказалась меж ее бедер.

Даффи вцепилась в его затылок и проговорила:

– Это выглядит ужасно…

Она вдруг запнулась, поскольку Хантер положил ладонь на ее влажные трусики и звонко прищелкнул языком.

– Так и знал, что ты мокрая, – сказал он и, сдвинув в сторону шелковую полоску, прижался к обнаженному телу ртом.

– О Боже мой, – простонала Даффи, – неужели мы делаем это? – Ей не верилось. Но она не стала останавливать Хантера, а, наоборот, приподняла и придвинула бедра поближе к его алчущему, ищущему, мастерски работающему языку. – Мне никогда не получить здесь урока кулинарии, – успела она сказать, прежде чем полностью погрузиться в вихрь сладостных ощущений от страстных поцелуев Хантера.

Он еще шире раздвинул ее ноги, облегчая себе доступ в самые потаенные места Даффи. Она никогда прежде не чувствовала себя такой открытой, такой выставленной напоказ. Хотя она была полностью одетой, для Хантера она была обнажена, уязвима, для него был открыт доступ к ее душе, сердцу, мыслям. Каждым движением языка и губ он все сильнее распалял безумное желание в ее теле. Он что-то бормотал, но Даффи не могла разобрать его слов.

Когда же она, позабыв обо всем на свете, выгнула тело дугой и закричала, он прижал ее к себе, и тут, в прекрасный миг высвобождения, ей показалось, что она услышала, как Хантер сказал:

– Моя закуска. Мое основное блюдо. Мой десерт. Моя. Вся моя.

Глава 21

Он овладел ею там же, в веселой желтой кухне Тельмы. Просто достал из заднего кармана презерватив, расстегнул молнию и, не говоря ни слова, сдвинул ее ягодицы на самый край стола, после чего вошел в ее все еще пульсирующее лоно.

Если бы Хантер был в состоянии соображать в тот момент, то он хотя бы отвел ее в спальню. Но Даффи сводила его с ума, возбуждала в нем бешеное желание, какого он ни с кем прежде не испытывал.

А ведь Хантер был весьма опытным в таких делах парнем.

Когда он разрядился, это было потрясающе. Вцепившись в его плечи, Даффи всем телом прижималась к нему. Слегка пошатываясь, Хантер опустил ее на пол. Ее трусики сползли на лодыжки, выглядевшая до этого приличной юбка престижного костюма собралась у талии.

Никто из них не проронил ни слова.

Хантер подтянул трусы и оторвал от рулона бумажное полотенце, чтобы завернуть в него использованный презерватив. Он терялся в догадках относительно того, какого Даффи теперь о нем мнения. Далеко не лучшего, должно быть. Более всего сейчас он был похож на пещерного юношу.

Двигаясь как при замедленной съемке, Даффи привела в порядок свою одежду. Ее губы были изогнуты в той мечтательной улыбке, которая ему очень нравилась. Затем она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Нежное прикосновение ее сладких губ к его рту подсказало Хантеру, что ему не о чем беспокоиться.

Он прижал Даффи к груди, удерживая в этом положении, пока не ощутил биение ее сердца, а затем сказал:

– Нам лучше смыться отсюда.

– Смешное слово.

– У Генри Джеймса это бы означало, что нам лучше очистить помещение, если мы не хотим быть застигнутыми на месте преступления.

Даффи рассмеялась:

– Наше поведение возмутительно.

Однако по ее тону не было заметно, чтобы она была обижена.