Антихрист и Русский царь - Алексей Сухаренко

— Ладно, побудьте с Севой, а я отойду на пять минут. — Алёна взглянула на часы. — Мне нужно встретить маму, она должна принести чистую одежду для сына и какую-нибудь еду.

Рощина вышла из палаты и направилась в вестибюль, где встретила свою мать, принёсшую передачу. Узнав, что в палате остался дядя Юра, Наталья Андреевна стала выговаривать больнице, которая не пускает родную бабушку, зато не может отказать царскому служащему.

— Пришёл, отец хренов, — злилась пожилая женщина. — Его ещё надо проверить у психиатра, прежде чем оставлять с ребёнком.

Эти слова вызвали у матери тревогу, и она, не дослушав бабушку, поспешила назад к сыну. Войдя в палату, не застала мужчину. Сын был вспотевшим. Его личико исказила гримаса страха. Впервые за всё время, как он впал в кому, у него изменилось выражение лица. Алёна побежала на пост. Медсестра удивлялась и утверждала, что никто мимо неё не проходил.

— Да вот же он куртку здесь свою оставил. — Она указала на лёгкую ветровку посетителя. — Он надел халат, а это повесил. Если бы ушёл, наверное, и куртку бы свою забрал.

Ничего не понимая, Рощина сосредоточила свои мысли на самочувствии сына и вызвала лечащего врача. Когда они зашли в палату, Севка метался по кровати, словно боролся с невидимым врагом. Губы были закушены до крови.

— Он приходит в себя, — услышала Рощина впервые за время комы хорошие слова от врача, — сейчас мы его быстро приведём в чувство.

Вскоре сбежались все врачи, пытаясь вытащить его из пограничного состояния, но это было непросто. Ни укол, ни отключение от аппаратуры не запускали собственные силы организма. Казалось, он опять балансирует на грани комы.

— Главное — не упустить его состояние, — нагнетал нервозность лечащий врач. — Давайте дефибриллятор!

— Стойте, у него всё и так сейчас нормализуется, — остановил врачей мужской голос.

Все оглянулись на недавнего посетителя, которого искала мать пациента. Юродивый стоял шатаясь, готовый того и гляди упасть навзничь. Медики подхватили его в самый последний момент, когда он уже начал падать.

— Смотрите, у него многочисленные раны, похоже на аллергию, — заметил врач.

Мужчине расстегнули рубашку.

— Да у него всё тело в таких ранах, — раздался голос медсестры, — может, это какая-то инфекция.

— Нет, — произнёс кто-то из мужчин, — похоже, полопались сосуды. Только как-то странно. Двумя рядами, словно кто-то сдавил кожу. Как прикус от мелких зубов.

Алёна узнала эту странную «сыпь». Точно такие следы на теле были у её сына, когда он потерял сознание и впал в кому…

…Юродивый держал сына за руку и чувствовал, что пространство вокруг него начинает меняться. Он словно подключился к информационному каналу, через который к несчастному ребёнку приходила разная нечисть. Он знал, что к этому приложил свою руку падший ангел. Именно Изувиль придумал и осуществил самый изощрённый способ вывести Юродивого из игры. Заманить в ловушку с помощью сына.

Он всё рассчитал верно. Отец бросится на помощь и при контакте с ним окунётся в параллельный мир и вызовет на себя всю нечисть. Так и случилось. Боковым зрением мужчина заметил, что комната начала заполняться тёмными сущностями. В медицинских мониторах показались черти, которые, пытаясь привлечь его внимание, корчили тошнотворные рожи. Маленькие бесенята прыгали по кровати сына, провоцируя отца на действия, и Юродивому понадобилась вся его воля и выдержка, чтобы не кинуться отгонять их от родного и беззащитного человечка.

Он понимал, что присутствие Алёны и других людей вызовет соответствующую реакцию и его, в лучшем случае, уведут подальше от постели больного. Под ногами шныряли склизкие мохнатые сущности, вызывая отвращение, за большим стеклом реанимационной палаты всё воздушное пространство пестрело летающей жутью. Мозг даже не знал, к чему это отнести, поскольку не находил даже отдалённых аналогий. Хотелось закрыть глаза и куда-нибудь спрятаться.

В этот момент Юродивый почувствовал, что потерял счёт времени и забыл о цели своего визита. В висках пульсировала только одна мысль: скорее бы весь этот ужас прекратился. Он чётко представил, через что пришлось пройти сыну, и эта мысль помогла ему взять своё эмоциональное состояние в руки. Прочитав «Отче наш», прося заступничества всех святых, он приготовился к жестокой борьбе. Когда Рощина ушла встречаться с матерью, Юродивый, не теряя времени, стал трансформироваться в невидимку и вскоре «рассыпался» до молекулярного состояния. Затем накрыл собой сына, словно одеялом, проникая в его мозг и становясь с ним единым целым. Первое, что он ощутил, когда «подключился» к подсознанию Севы, — темнота и холод. Как будто он спустился в глубокий подземный грот. Однако вскоре увидел Севку, точнее, его слабое энергетическое поле, которое приняло его форму. На нём сидело много мерзких сущностей, которые чавкали, питаясь его энергией и уничтожая её. Юродивый понял: если они уничтожат жизненную энергию сына, он погибнет. Вот так, не выходя из комы, лишившись последних сил, погибнет, как растение, лишённое полива.

«Сопротивляйся, не смей сдаваться», — передал он сыну свои мысли.

«Я боюсь», — еле-еле уловил Юродивый слабый отклик ребёнка.

«Не бойся, этого нельзя делать. Твой страх как кровь для акул, он привлекает всё больше и больше нечисти». Юродивый сформировал из своей энергетики животворящий крест и стал охаживать им присосавшихся монстров.

От прикосновения креста вся мразь завизжала, лопаясь и оставляя зловонный запах. Всеволод, почувствовав облегчение, и сам стал сопротивляться, скидывая с себя энергетических паразитов. По мере освобождения в подземелье становилось теплей. Даже слабый свет, наподобие лунного, забрезжил в полной темноте. Но вдруг вновь стало холодно и темно, как в могиле.

«Это он пришёл, Червь, — донёсся до Юродивого ужас сына. — Мы погибли».

И снова на мальчика стали налипать монстры. Теперь в слабом, едва уловимом свете Юродивый смог увидеть самый главный страх своего сына. Червь увидел новую жертву и оскалил несколько рядов острых зубов. Юродивый узнал Изувиля. Червь наклонил голову и, направив свои рога в сторону Юродивого, стремительно рванулся с места. Юродивый видел, как, словно в замедленной съёмке, витые рога зверя приближаются к его оболочке, намереваясь нанести сокрушительный удар. Он успел за долю секунды рассыпаться на двенадцать частей, прежде чем понял, что ему на помощь пришёл святой Серафим Саровский.

«Ну что, радость моя, туго? — услышал он послание Божьего угодника. — Не отчаивайся, подмогнём».

Все его энергетические кусочки уже были подхвачены двенадцатью головами — бородавками Червя, которые с жадностью начинали пережёвывать их в своих пастях. И тут Юродивый понял, что за помощь пришла и в какое нужное время. Его энергия разделилась на двенадцать Символов Веры, которые, словно динамит, разорвут головы Червя, как только они распробуют содержание добычи. «Вера в Бога Отца», — и бородавка с головой гиены лопнула с такой силой, что Червь стал извиваться от боли, а в его теле обнажилась большая рана, из которой, вместо крови, хлынула чёрная гниль.

Второй Символ Веры разорвал не только бородавку-упыря, но и длинное тело Червя, разорвав его на две половины, с третьего по шестой Символы отрывали чудовищные наросты, оставляя на местах монстров сквозные дыры. Седьмой Символ ещё раз разорвал Червя на части, после чего Изувиль бросился спасать всё, что от него осталось, в другое измерение. После того как Червь пропал окончательно, двенадцать частей энергетического тело Юродивого с отметинами зубов монстров соединились. Две энергетические сущности в последний раз увидели себя в параллельном мире, прежде чем вернуться назад.

«Выздоравливай, сынок, давай возвращайся поскорее», — мысленно попросил Юродивый.

«Хорошо, папа, — отреагировал ребёнок. — Ты ведь мой отец? Так ведь? Я знаю, что это так!»

Юродивый был растерян.

«Червь, когда появлялся, предупреждал монстров, чтобы меня не умертвляли. Я им был нужен в качестве приманки. Он говорил, что за мной придёт отец и тогда у них будет настоящий пир. И пришёл ты!»

Юродивый не знал, что ответить сыну, поэтому отдал ему часть своей жизненной силы и поспешил выйти из параллельного мира.

Севка очнулся, как предупреждал дядя Юра, без посторонней помощи. Просто глубоко вздохнул и открыл глаза. Алёна чуть не обмерла от радости. Затискала сына до такой степени, что врачи попросили любвеобильную мамашу оставить ещё слабого ребенка в покое. Потерявшего сознание мужчину положили в соседнюю палату. У него была низкая температура и общая слабость. И эти странные следы, которые не давали покоя журналистке. В отличие от мужчины Севка, на радость маме, чувствовал себя замечательно. Первое, что он попросил, когда пришёл в себя, — еда. Он ел с невероятным аппетитом, и пожилая санитарка пошутила, что пойдёт к главному врачу с требованием выписать такого проглота, пока он не уничтожил все продуктовые запасы больницы. Все посмеялись, но, когда Севка наелся, Алёне стало не до смеха. Он спросил: