Сталкер-югенд - Федорцов Владимирович

  − Я повторюсь. Ретроспектива от сегодня до поза... поза... позавчера. Это важно. В этом соль. Они будут искать болевую точку нажать, чтобы вы освободили пахину руку. Это может быть что угодно. Неблаговидные мысли, поступки, ложь, предательство.... Они найдут зацепку. Найдут.

  − Не дождутся.

  − Я бы не был столь самоуверен. И говорю, это потому что знаю. Порой копаться в прошлом не лучше, чем плескаться в выгребной яме.

  − Я справлюсь.

  − Это совсем нелегко, девочка. Совсем нелегко. Ты даже представить не можешь что таит в себе человек. Его отец держал меня.... Но отпустил и при этом перестал считать меня своим другом. Из-за матери Пахи...

  Чили в удивлении уставилась на Мгебо.

  − Нет-нет, между нами ничего не было. Моя молчаливая любовь, не открытая никому. И тем не менее... Мои мысли, мои желания, мои мечты, мои грезы положили конец нашей дружбе с отцом Пахи. А дружили мы с детства. С его слов все равно, что хлебнуть из помойного ведра, хотя полагаешь пить из родника. Он ушел не попрощавшись.

  − Просто держать за руки? - переспросила Чили.

  − Держать просто. Удержать и не отпустить невероятно тяжело. Вы войдете в святая святых. Там не всегда чисто и честно. Даже, наверное, не чисто и не честно. В отношении людей друг к другу так в большинстве случаев. Человек, чем-то сродни айсбергу. Самая грязь сокрыта внизу. Вам откроют то, что возможно ни при каких других обстоятельствах не узнать, не выпытать, не заставить рассказать.

  − Мы не настолько дружны, что бы наши тайны нам мешали или влияли на нас.

  − Вы уверены? Ведь вам покажут Пахину жизнь от корки до корки, сделав акцент на его и твоей. Вашей. Когда вы вместе.

  − Это все?

  − В основном. Но прошу, отнестись к моим словам серьезно.

  − Чтобы вы не сказали, чтобы я не услышала, без меня он умрет. Есть ли выбор?

  − Выбор? Дело не в самом выборе. Дело в том, что мы его делаем за Паху.

  − И потому вы заперли двери?

  − Он хотел идти к пруду. Я же сказал вам, что неплохо знаю его. Все-таки был его учителем.

  − Что же вы его грамоте не научили?

  − А вы думаете, она пригодится? Нет, нет и нет! Надо по-новому налаживать контакты с Природой. Не с той, которой была, а которая есть. С Природой не признающей человека, не терпящей его, не переносящей на дух. И если не доказать, что мы часть её... то ничего не спасет. Самоеды, я бы сказал, последний шанс человечества. Не вы, не я, напичканные ненужными знаниями, а самоеды. Ну, возможно, Паха. Он неплохо прижился. Они ближе всех. Потом фермеры. Но я сам фермер и знаю, не живут − выживают. Остальные − доживают. Человеку нужно открытое небо, зеленая трава, солнце и вода. Природе человек не нужен. У нас в Байдахе сохранились старые документальные фильмы. Вы слышали о Чернобыле? О Фукусиме?

  − Что-то читала.

  − Так вот радиация оказалась не так страшна. Природа быстро восстановилась. И не потому что растения и животные мутировали. Оттуда ушел человек. Сбежал, побросав все. Причина гибели цивилизации, сама цивилизация, забывшая, что она плоть от плоти, кровь от крови, этих гор, рек и морей. Самоеды отринули оставшееся от цивилизации. Технику, науку. Они начали с чистого листа. Я думаю, они правы. Они начали сначала. У нас, фермеров, даже самые опытные охотники старались уходить в лес только на день. С утра и возвращались к закату. Потому что после ночи возвращались единицы. А самоеды живут. Собирают ягоды, коренья, растят детей, охотятся, ловят рыбу. Вы знаете о москитах? Так вот самоеды не бояться их. Удивлены? Ни каких вакцин, прививок или врожденного иммунитета. Мажутся коровьей мочой и обсыпаются песком или золой. Проще простого. Это не деградация, это исток. Ведь так же уже было. Неандертальцы, кроманьонцы. Главное держать в памяти, чьи мы и от чьего корня.

  Наши знания, так бережно накопленные, сейчас мусор. Придется накапливать сызнова. Так что в данном случае грамотность скорее помеха. Она лишь поспособствует передачи информации заведомо ложной. Лет эдак через сто или двести, или тысячу письменность изобретут. Изобретут, когда предостаточно накопят нужных знаний для жизни. Возможно, я ошибаюсь. Но я так думаю.

  − Как-то не весело.

  − Правда, сама по себе удручающая вещь. Ибо не имеет вариантов, − Мгебо мгновение подумал. - Насколько вы близки с ним.

  − Вы про любовь? - едва скрыла улыбку Чили. Забавно когда о чувствах говорит старый пень, мечтавший переспать с женой друга.

  − Зачем кидаться в крайности. Дружба, приязнь, благодарность, мимолетная связь....

  − Спасибо я поняла, за урок о яйцеклетке и сперматозоидах у меня пятерка. Но мы не размножались, если вы об этом. Он меня спас... Ну и потом было много чего. Я его впрочем, тоже спасла.

  − Ну, раз спасла однажды, спасете и во второй раз, − невесело пошутил Мгебо.

  − На том стоим.

  − Ой, ли? Большинство готово спасать мир. В этом мы сильны. Но когда потребуется спасти одного, не самого нужного, не самого ценного, не самого лучшего, мы, оказываемся, не готовы. Так что, спасать всех и каждого это легко, а спасти одного? Хотя бы одного. Это трудно.

  − А когда приступать? - болтовня Мгебо притомила Чили.

  ˮСама тоже хороша, развесила уши,ˮ − упрекнула себя девушка. Но больше чем длинная речь пузатого носителя личинок её смущал вопрос о её взаимоотношениях с Пахой. А какие у нее с ним взаимоотношения? - ˮДаже петтингом не побаловались.ˮ

  − Завтра. С полудня и до заката. Поверьте, семь-восемь часов немалый срок.

  − Я выдержу, − пообещала Чили.

  − Очень на это рассчитываю, − Мгебо сложил руки пред собой. - Надеюсь.

  Он молился. Чили ловила отдельные фразы, слова, но смысл молитвы для нее темен. Вроде песни на иностранном языке. Классная, а про что не понять.

  − Вам стоит набраться сил, − обратился к ней Мгебо, закончив молитву. - Вторая спальня напротив пахиной. Занимайте.

  − А вы?

  − У меня осталось слишком мало времени, тратить его на сон. Поэтому я покараулю нашего друга.

  Чили недоверчиво покосилась на Мгебо.

  − Он попытается, − уверен толстяк.

  − Но он, же не справится один!

  − Однако, почему-то упорствует. Не подскажите почему?

  − И не представляю.

  − Вот именно. Давай сойдемся на его ослином упрямстве. Так по крайне мере понятно.

  − А на самом деле?

  − А на самом деле.... Ответ мы... ты узнаешь завтра. Первая, − толстяк впервые в разговоре невежливо ,,тыкнулˮ.

  Девушка послушно добрела до спальни и рухнула в кровать. Голова еще не коснулась подушки, а она уже спала.

  Сон темен как омут в половодье. Но даже сквозь него она слышала, как Паха просил выпустить его. Долбился в дверь. Ей почудилась, плакал.

  Десять часов не назовешь ранним утром. Приятное солнце, заливало кухню и вместе с ароматом жаренных картофельных лепешек, создавало просто чудесное волшебство.

  Паха выполз из своей комнаты на четвереньках. Чили хотела ему помочь, но Мгебо остановил.

  − Он справится.

  Сказал нарочито громко. Паха услышал. Встал рывком, чтобы тут же уткнуться лицом в стену. Из-за боли не мог дышать. Переборол, переупрямил боль. Прижимая руку к боку, доковылял до стула и упал на него.

  − Есть будешь?

  − Нет.

  − А чай!

  − Неет! - не сумел крикнуть Паха, и просто долго выдохнул. Боль не позволила драть глотку.

  − Тебе нужно.

  − Я знаю, что мне нужно.

  − Как ты? - выручила Чили, вмешиваясь. Перепираться могут долго, но она на стороне Пахи.

  Тот только помотал головой - не спрашивай! И вправду, выглядел он не краше покойника. Бледный, под глаза черные круги, на подбородке корки крови.

  − Я с тобой, − сказал Чили.

  − Здесь останешься, − приказал Паха. В твердость слов он вложил остатки сил. Обреченно ткнулся лбом в сложенные руки.

  − Я помогу.

  − Нет, сказано.

  − А я сказала, да! - ровным уверенным голосом объявила Чили.

  Паха поднял на нее осунувшееся лицо.

  ˮНу, хоть ты не лезь,ˮ − молил он взглядом.

  − Тебе необходима помощь, − попросилась в помощники девушка. - Ты не сможешь один.

  − Я сам. Сам....

  Паха отрывисто задышал. Напрягся. Мгебо стоявший неподалеку, опередил попытку подняться, быстро прикоснулся. Парня моментально вырубило. Руки бессильно свесились, и он улегся щекой на скатерть.

  − Зачем вы так!? - возмутилась Чили.

  − А вы не поняли? Он собрался идти к пруду. Один.

  − Я же сказала, я с ним.

  − Девочка еще утро! Помнишь, о чем мы говорили? - от волнения Мгебо перешел на ты. - Полдень, не раньше. Полдень! Не надо лишнего геройства. Его не требуется. Просто помоги ему. Помоги.

  Чили насупилась. Да, он говорил и что? Мог бы сделать иначе, по-другому. Но тут же признала, по-другому вышло бы хуже. А так, потеряв сознание, Паха лежал на столе. Ей до ужаса его жалко. Он совсем не напоминал того парня, что так уверенно шел по лесу, разгонял кроков, ловил рыбу, бился с гусятниками. Это бы другой Паха. Незнакомый. Уставший, Почерневший от боли. Чужой.