Цепи грешника (СИ) - Волков Александр Мелентьевич

Для меня эта песня значила многое. Она погружала меня в теплые воспоминания, когда мы с Машей были счастливы, и вместе могли преодолеть любые трудности. У меня не было ни малейшей надежды, что это сработает, но я был обязан попытаться. Попытка вразумить Машу песней была скорее порывом отчаяния перед нанесением фатального удара по человеку, которого я снова полюбил всем сердцем. Мне даже представить было трудно, как я отгонял ее от себя и пытался сбежать, когда она нашла меня в лесу.

Темная муть в глазах Маши рассеялась, взгляд обрел привычно мягкое, но удивленное выражение. Ее лицо сделалось как у человека, который очнулся от страшного сна в непонятном месте.

— Андрей?! — она перекрикивала свист ветра, игравшего ее волосами. Она опешила, когда увидела, что вспорола мне треть грудной клетки. — Господи, Андрей! Что делать?!

— Выдергивай, — уверенно крикнул я. И она выдернула когти. В груди возникло облегчение, и рана зачесалась, затягиваясь.

— Господи, — по бледной щеке Маши скользнула слеза. — Что я натворила? Что же я наделала?!

— Успокойся! — я избавился от шлема, чтобы убрать барьер, разделявший меня с Машей.

— Нет, — Маша вдруг изобразила лицом уверенность, а во взгляде ее чувствовалась гадкая горечь от собственных поступков. Она поняла, что все ее деяния были не сном, а реальностью. — Андрюша, — она положила окровавленные ладони мне на щеки. — Эта тварь еще во мне. У нас нет времени. Черную дыру нужно закрыть! Иначе сюда вырвутся…. Всему будет конец!

— Кто вырвется? — не понял я.

Она повернула ладонь тыльной стороной к своему подбородку, поднесла ее к груди. Над ладонью засветилось лучистое пятнышко рубинового света, и из него появились песочные часы, будто по мановению волшебной палочки.

— Бери! Без тебя я не справлюсь! — Маша протянула мне часы. — Это даст тебе силы, чтобы насытить черную дыру айцуром и схлопнуть ее! Не волнуйся, я выживу, и все выживут! Только тебе придется…. Погибнуть.

Я нахмурился. Мне предстояло пожертвовать собой, но я был доволен этим. Деваться было некуда.

"Кого выберешь, меня или Лизку?" — этот вопрос снова возник в голове, и теперь я знал, как на него ответить.

Я сам брошусь в пропасть, чтобы они выжили.

Пространственные аномалии разрушили щит ангелов и частично повредили Энграду. Наши войска могли без проблем взять гору, а значит, я был не нужен. Но прежде, чем закрывать дыру, я должен был убить Алландела, и 100 % силы дадут мне это сделать.

Я взял часы, и они растворились у меня в ладони. Частички света будто снежинки легли на кожу, и впитались в нее, растворившись.

— Обещай, что ты поможешь Милене, — обратился я к Маше, крепко взяв ее за руку.

— Ты сам поможешь, — улыбнулась Маша. Глаза ее заблестели от слез, а у меня похолодела спина.

— Ты о чем?

— Прости, но я не дам тебе умереть.

— Что ты несешь?! — разозлился я, не понимая, что происходит.

— Прости, — улыбнулась Маша, и всхлипнула. — Я не дам миру рухнуть, а ты его поддержишь. У нас нет другого выбора.

Только не это. У меня сердце стиснуло до боли, и оно заколотилось, как копыто скаковой лошади. Я был готов убить Машу в облике Зверя, хоть и с болью в душе, но без колебаний, а теперь мою разум разрывало в клочья. Когда я снова увидел ее человеческую сторону, когда увидел доброту в глазах и слезы, понял, что у меня ничего не получится. Не теперь. Я не мог позволить ей умереть, когда она снова стала человеком.

Это я должен был умереть, а не она.

— Я не позволю тебе! Силенок не хватит мне сопротивляться! — воскликнул я, и схватил ее за запястье, тут же опешив. Я будто бы в стальной трос вцепился, а не в руку. Сознание кольнуло пониманием, что мне не хватит дури сдвинуть Машу хотя бы на сантиметр.

С чего она стала сильнее?

Еще я не сразу заметил, что превратился в человека. На мне была лишь черная броня с плащом. Вся моя сила растворилась, и я даже Мортуса больше не чувствовал. Он исчез. Не успел я толком это осознать, как за спиной послышался его голос:

— Уже соскучился?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я обернулся. Мортус висел в воздухе, мерно размахивая крыльями, и выглядел в точности как статуя в Храме Трех Творений. Я больше не летал. От падения в море меня удерживала только Маша, и отпусти она руку, то я камнем полетел бы вниз.

— Что это все значит?! — сорвался я.

— Значит, что тебя поимели, — усмехнулся Мортус, и улыбнулся, оскалив острые зубы. — Это все ради твоего блага, и блага мира. Последний элемент силы не делает тебя всесильным, как ты ожидал. Именно потому Алландел не отдал тебе часы. Правда он не рассчитывал, что ты образумишь Машу, и она отдаст тебе их. В ней все время содержался последний элемент. Боюсь, 100 % силы позволяют мне покинуть твое тело, и существовать самому. Прости, — Мортус картинно пожал плечами. — Так уж вышло.

— Вы охренели?! — я вышел из себя.

— Так и есть, — согласился Мортус. — Все это — моя вина. Зверь внутри Маши — моя возлюбленная, которая стала такой по моей вине, и от Маши, к сожалению, ее уже не оторвать. Времени не хватит. И не смотри на меня так, — сморщился Мортус. — Я не монстр, и понимаю тебя. Мне хотелось сохранить то, что обрел. Сохранить навсегда. Но, боюсь, любовь не вечна. Или чувства пройдут, или смерть вас разлучит. Я пошел против естественного хода вещей, и не смог избежать судьбы, хотя и пытался изо всех сил. Я, как и ты, пытался сохранить возлюбленную, дал ей Яблоко раздора, чтобы сделать ее бессмертной, а потом сбежал с ней в ваш мир, чтобы в бесконечной цепочке перерождений никогда с ней не расставаться. Но это было против плана Создателя. И нас выдернуло в антерру. Выдернуло, чтобы равновесие восстановилось. Теперь, — Мортус щелкнул пальцами, — ты и Алландел — простые люди. Я могу не только убивать, но и отнимать силу у Высших существ. Осталось лишь закрыть черную дыру. Потому извиняй, дружище. Нам пора.

— Не вздумайте! — уперся я. — Ты же мне втирал, что нужно уметь принимать разумные решения! И я принял решение умереть за всех! Я! Не ты! Толку от твоей смерти?!

— Изначально я так и хотел сделать. Передать тебе свою силу, и принести в жертву во имя мира, — улыбнулся Мортус. — Но пока мы странствовали, твое нелепое человеческое поведение повлияло на меня, и я понял, что ты не должен платить за мои грехи. Я привел мир к точке разлома, а значит, мне этот разлом устранять. Ты научился принимать взрослые решения, пора научиться и мне. Боюсь, без Зверя черную дыру не закрыть, потому Маша нужна мне. Нас уже не спасти, а тебя вполне можно. И поверь, если бы она выбирала, кого из нас убить, то выбрала бы меня. Живи. Помни нас. Сделай мир лучше.

— Прости. Я люблю тебя, — Маша взглянула на меня тоскливо, и разжала ладонь, с легкостью бросив меня вниз.

Я жестко рассекал воздух, и впал в оцепенение, даже не в силах выкрикнуть. Только спустя пару секунд я закричал, срывая голосовые связки, но не от страха разбиться об бетонное на такое скорости море, а от чувства горькой утраты. Я утратил женщины, которую полюбил с невероятной силой. И утратил друга и учителя.

Мортус пожертвовал собой ради меня и мира, и Маша тоже. Мне не удалось спасти никого из тех, кто висел над лавовой пропастью. Они добровольно и безвозвратно канули в нее.

— Черт бы вас побрал! Ненавижу! — кричал я будто капризный ребенок, который очень не хотел расставаться с родителями, и пытался удержать их руганью. — Ненавижу!

Плащ обтянул меня, и стал чем-то вроде летного костюма, растянув перепонки между ног, и между руками и туловищем.

Маша и Мортус на невообразимой скорости рванули к черной дыре, превратившись в маленькие черные точки на фоне неба, и затем исчезнув. Спустя миг черная дыра схлопнулась до крохотного объема, втягивая в себя желтые щупальца раскаленного газа, и тоже исчезла, оставив после себя лишь пустоту.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Солнце ослепило мне глаза, и я потерял устойчивое положение в воздухе, кое-как сумев расправить руки и ноги, чтобы потоки воздуха подхватили плащ за перепонки.