Договор - Инди Видум

— Егор Ильич, Воронов в вашей артели?

— Я доверяю Егору Ильичу говорить от моего лица, — ответил я вместо Демина. — Они тоже заинтересованные лица, потому что в результате деятельности Астафьева потеряли артефактора.

— Это еще не доказано.

— Воздействие на мой разум доказано. Общался я до разговора с целителем только с Астафьевым и его приятелем и полицейскими. Выбор не такой уж большой.

— Проверим.

Полицейский протянул руку за бумагой от целителя, но был остановленным возмущенным возгласом от Демина:

— Э, нет, Петр, не отдавай. Потеряют, как есть потеряют, а вторую тебе никто не даст. Время-то прошло.

— Я зафиксирую подлинность и верну.

Полицейский аккуратно перенес данные с моего листка на другой, зафиксировал подписью и печатью, после чего действительно вернул заключение целителя. Вообще, вел он себя на редкость спокойно, как будто это не у них под носом обворовали князя на целую реликвию, чего, похоже до сих пор никто так и не заметил. Даже сам Куликов. Вот ведь какой невнимательный князь.

После полицейского участка я направился к Матвею и купил его старый боевой топорик. Выглядел он попроще, чем тот с которым артельщик сейчас ходил, но было видно, что оружие — рабочее, не раз побывавшее в переделках и спасавшее жизнь хозяину. Из улучшений там была руна автозаточки, которую ставили почти на все рубящее оружие с магией, и внедренное огненное плетение, позволявшее с какой-то вероятностью поджечь противника. Последнее по желанию можно было сделать неактивным. Еще там было прибавление по единичке к ловкости и силе владельца. Это пришлось принять на веру, хотя врать теперь уже бывшему владельцу смысла не было: я всегда могу пойти и проверить.

— И ковка от человека с кузнечным делом. Начальным, конечно, поэтому и ловкость, и сила по минимуму, — пояснил Матвей, уже широко зевавший. — Добрый топорик-то, я с ним скока прошел.

Он ностальгически вздохнул, вручил мне чехол для топора, так же изрядно потертый, на чем мы и попрощались. Я пристроил топор сбоку на ремень, почувствовав себя куда уверенней, и пошел в контору узнавать про соседский участок с так заинтересовавшим меня кирпичным строением, которое оказалось каретным сараем. Внезапно. Я бы еще понял, если бы это была конюшня, но какие кареты в том районе, где я живу? И все же описание уверяло, что именно каретный сарай.

— А владелец точно не согласится продать часть? — все же уточнил я у служащего.

— Он был очень категоричен в этом вопросе.

— Мне нужно только подсобное строение. При условии, что город совсем скоро попадет в зону, цена на дом слишком высока.

— Я могу запросить скидку, — предложил служащий. — Но письмом, это время.

— Запросите, — согласился я. Я как раз заметил за его спиной шкафы с документацией по местностям, уже оказавшимся в зоне, поэтому посчитал уместным спросить: — Неужели там тоже есть дома на продажу?

— Разумеется. Куликовы не теряют надежды восстановить контроль над своей землей, — ответил служащий. — Это будет прекрасным вложением денег. Сейчас там дома стоят сущую мелочь.

— Еще бы, ими никто не сможет пользоваться, да и развалились они за это время.

— За десять лет даже деревянные дома не разваливаются, а там выставлены на продажу прекрасные кирпичные здания, — оскорбился служащий. — Например, собственность того же купца Воробьева в Володаре.

При этих словах внутри меня словно что-то засвербело, и не потому, что все начиналось на одну букву, а потому, что нестерпимо захотелось купить, даже несмотря на то, что я понятия не имел, что там у купца было в собственности. Чувство было необычным поэтому я глянул, что там с характеристиками, и обнаружил, что интуиция уже 3 уровень. И когда только успела? Последний раз, когда я проверял, была единица. Первый раз, поди, ночью поднялась, когда я речь про недвижимость в зоне завел.

— Что там входит в собственность купца? — внешне скептически спросил я.

— Бывшую собственность, — тут же поправился служащий, — потому что князь у него все выкупил. То есть договор на покупку будет с князем, не с купцом. И в случае отхода зоны не придется судиться с Воробьевым. Ушлый купчина.

— Так что из его бывшей собственности продается?

— Дом, лавка, мастерская, склад. Причем всё с содержимым — вывезти ничего не успели.

Я расхохотался.

— С содержимым? Там сгнило все, если мародеры не растащили.

— Не успели. Зона настолько быстро расширялась, что не до грабежей было, рванули оттуда, только пятки сверкали.

— И все же от содержимого там мало чего осталось. Наверняка в лучшем случае одни корпуса.

— Так корпуса — это тоже хорошо. Кстати, вся бывшая собственность Воробьева уходит за пятьсот рублей, ровно за столько же, сколько хотят за заинтересовавший вас дом.

— Меня там сарай заинтересовал, дом у меня есть.

— Ну вот, а на участке купца рядом с домом много чего есть. И конюшня, и сарай. У него и сад был знатный.

Описание участков, бывших ранее окультуренными и попавших под влияние зоны, я читал. Если и остались там яблони, то яблочки с них уже вполне могли обзавестись зубами и охотиться за удобрениями для материнского дерева.

— Я не пойму, вы меня за идиота считаете? — удивился я.

— За человека, который увидел потенциал там, где другие пропустили. За последнюю неделю ко мне три человека обращались по поводу недвижимости в Володаре. Все уверены, что зона уйдет. Так почему бы и не вложиться? — парировал он.

— Я подумаю. Но для размышлений мне бы полный список того, что продается, и карту Володара.

— Пять рублей за карту и пять рублей за список.

— Ну у вас и цены, любезнейший.

Он пожал плечами.

— Цены не мои, княжеские. Ежели, сударь, имущество купите, то эти деньги из цены вычтем. Недвижимость в Тверзани интересует? Есть прекрасный вариант рядом с княжеским особняком.

— Тоже бывшая собственность купца Воробьева?

— Его. Он постоянно порывался судиться. Мол, князь обязательств своих не выполнил по защите земель, значит, должен покрыть убыток. Сошлись на шестистах рублях за особняк и пятистах рублях за все в Володаре. Воробьев сам понимал шаткость своей позиции, поэтому на такую малость и согласился.

Здесь, сколько я ни прислушивался к интуиции, понять не мог, нужно мне это или нет. Интуиции решила, что она меня и без того