Волк и Пеликан - Luna the Moonmonster

— Почему нет?

— Потому что, узнав, что произойдет, ты можешь попытаться изменить это. Мы вчетвером очень старались последние три года, чтобы ничего не изменить. Чем большему количеству людей мы рассказываем, тем больше риск. Я не могу сказать тебе, что произойдет.

— Говоришь, я ненавижу тебя? Ты продолжаешь говорить, что однажды я стану ненавидеть тебя, хотя я не давал тебе повода так думать. Сначала я думал, что ты параноик, но теперь понимаю, откуда такая уверенность. Ты просто знаешь, что я ненавижу тебя. Но я не понимаю, почему. Почему я буду ненавидеть тебя, Гарри?

— За то, кто я такой. Кто мой отец.

— А кто твой отец?

— Посмотри на камень, Северус Снейп, и узнай правду.

Сев посмотрел вниз на черный оникс, лежащий на земле перед ним. Англо–саксонский и эльфийский языки были ему непонятны, но сообщение на английском заставило его поверить в историю Гарри. Как иначе надпись тысячелетней давности могла быть написана на современном английском, если только ее не оставил кто–то из будущего. Когда он перечитал текст, сердце его похолодело.

«Для Галатеи Равенкло

Особый подарок для особого друга. Я всегда буду помнить тебя.

От Гарри Поттера»

— Гарри Поттер. Тебя зовут Гарри Поттер.

— Да.

— Твой отец Джеймс Поттер. Джеймс Поттер, человек, который унижал меня с первого курса.

— Да. Знаю, ты ненавидишь его, это одна из причин, почему я не рассказал тебе раньше. Я хотел, чтобы ты узнал меня прежде, чем выяснишь мое имя. В будущем ты — мой преподаватель по зельям. Ты всегда был ужасен со мной только из–за неприязни к Джеймсу Поттеру за то, что тот спас твою жизнь от оборотня. Ты осудил меня тогда, потому что ненавидел моего отца. Ты не дал мне шанса доказать, что я нечто большее. Что я могу понять. В этом времени ты увидел, что я могу быть лучше, чем мой отец.

— Не понимаю. Ты совсем не похож на Джеймса Поттера. Вообще ни на одного Поттера.

— Ты прав. Все эти годы я вел тяжелую жизнь. Я узнал, что Свет и Тьма не отличаются. Я растерял все предрассудки молодости. Я провел время на всех четырех факультетах Хогвартса, что дало мне возможность видеть мир с разных перспектив. Однажды ты сказал мне, что Снейпы и Поттеры никогда не ладили потому, что твоя семья всегда была Темной, а моя — Светлой. А еще ты сказал, что, если встретишь Темного Поттера, ты объявишь ему презумпцию невиновности. Я прошу тебя исполнить это обещание. Я хочу стать тем, кто прервет цепочку ненависти, которая существует в наших семьях на протяжении столетий. Помоги мне прервать ее. Будь первым Снейпом, который поймет и будет понят.

Сев уставился на юношу, который многому его научил. Как бороться. Как сражаться в дуэли. Как стоять за себя и за то, во что он верит. Как уважать себя. Раздумывая над этим, он осознал, что Гарри всегда был ему только добрым другом. Он всегда вставал на его сторону, несмотря ни на что, даже пошел наперекор своему отцу, чтобы сделать это. Он был зол на Джеймса после происшествия с Гремучей ивой, потому что Сев оказался в опасности. Пятикурсник неожиданно понял, что Гарри выбрал его дружбу, даже несмотря на то, что он был ужасен по отношению к нему в будущем. Он предоставил ему презумпцию невиновности и смог узнать того человека, которым Сев был сейчас. И все, что мог сделать мальчик — лишь ответить взаимностью.

— Гарри, ты прав. Мы знаем друг друга. Мы практически как братья. Мы не можем продолжать войну Поттеров и Снейпов. Я твой друг и всегда им буду.

Гарри улыбнулся и обнял Сева. Он не хотел говорить об этом, но теперь чувствовал, что поступил правильно. Просто было досадно, что ничего из этого Сев не будет помнить…

*~*~*

Когда ребята добрались до замка, остальная школа собиралась у Главного Входа в ожидании безлошадных карет, чтобы отправиться в Хогсмид. Сев пошел в подземелья за своими вещами, а Гарри подошел к некоторым людям, чтобы попрощаться. Наконец, он остановился перед Мародерами. Сириус нахмурился, а Питер побледнел, но остальные тепло его поприветствовали. Лили обняла его, а Джеймс и Ремус похлопали по спине. Гарри коротко пожал руку Питеру, повернувшись затем к Сириусу.

— Прости за то, что я сделал вчера вечером, Сириус. Это была часть твоего наказания. Я не должен был быть таким резким к тебе.

— Резким? Ты называешь это безобразие резкостью?

— Это не навсегда. Я создал метку, я могу избавиться от нее. Просто дай мне руку.

Сириус с волнением посмотрел на него, поднял левую руку и закатал рукав, обнажив Темную метку. Гарри положил ладонь поверх нее и сосредоточился. Сириус почувствовал легкую щекотку в том месте, где была уродливая черная метка, и ахнул, когда Гарри убрал ладонь, под которой осталась чистая кожа.

— Мне жаль. Прощаешь?

Сириус посмотрел в виноватые глаза Гарри и улыбнулся.

— Прощаю. И ты прости за шутку, которую я сыграл со Снейпом. Это было безответственно и глупо. Прощаешь?

— Прощаю.

Ребята быстро обнялись, и Гарри пошел перемолвиться словечком с Дамблдором. Директор кивнул и хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание.

— Пожалуйста, соберитесь все на лестнице соответственно курсу и факультету. Один из наших уезжающих студентов хотел бы сделать колдографию.

Многие студенты заворчали, но все заняли свои места. Гарри смотрел, как Джинни установила таймер на камере и поторопилась занять свое место. После вспышки Гарри раскинул заклинание на всех студентов, за исключением родителей. Оно должно было начать действовать через час, чтобы у них было время попрощаться. Эти чары были разработаны Гермионой еще в конце прошлого года. Оно было наложено на орденовцев на последнем собрании, кроме персонала Хогвартса, Юстаса и эльфов. Оно позволяло людям помнить о событиях года, но никаких особенностей о четырех путешественниках во времени. Они не запомнят имена, то, как ребята выглядели или вообще что–то, связанное с путешествием во времени. Заклинание снималось, когда человек впервые видел четверку уже в будущем. Это была их мера безопасности против изменения будущего. В этом не было необходимости в другие времена, но 1976 год был слишком близок к их времени, поэтому ребята не могли рисковать.

Как только был сделан снимок, все направились к каретам. Добравшись до станции, Гарри, Джинни, Гермиона и Рон попрощались со всеми. Гарри долго обнимал Сева, а Джинни — Ремуса. Когда очередь дошла до Гарри и его родителей, он шепотом попросил не упоминать о них в присутствии Сириуса, Ремуса и Питера, сказав о заклинании. Не зная причину этого, они, тем не менее, согласились и крепко обняли его, а Лили поцеловала в щеку. Они пообещали встретиться первого сентября, перед его отбытием, как договаривались. Когда ребята вошли в вагон, и поезд тронулся, Гарри наблюдал, как они машут ему в окно, а по щекам медленно текли слезы. Джинни крепко обнимала его, пока он плакал по родителям, которых вновь потерял.

Глава двадцать девятая — Летние беды

Пока не бечено.

Переводчик Dark_Malvinka.

Лето началось довольно хорошо, учитывая все обстоятельства. Как только четыре путешественника проводили друзей на станции, они вернулись в замок и подготовились к своему отбытию. Так как летом Хогвартс пустовал, делать там было нечего, поэтому все они решили, что будет лучше переехать в Домус Корвус Коракс. Там было рукой подать до Ордена, поэтому они смогут посещать собрания, а еще в замке была отличная защита и почти безграничные ресурсы. Там всегда найдется, что делать: тренировка навыков, планирование стратегий или проведение исследований в библиотеке.

Единственное, к чему нужно было отнестись с осторожностью — кто их увидит. Заклинание, которое было наложено на большинство орденовцев и население Хогвартса имело несколько условий. Задержка во времени позволяла людям под его действием отойти на расстояние от четверки прежде, чем оно вступало в силу, что предотвращало казусы. Отмена заклинания была замкнута на их появлении, как только ребята покажутся в своем времени, люди вспомнят все, что действительно произошло за тот год, что они провели здесь. Заклинание требовало особой точности, поскольку такие люди, как Северус и Ремус не должны были помнить их, когда учили ребят на первых курсах. Гарри не учел этого, когда придумал заклинание, но к счастью Гермиона всегда все тщательно планировала. И теперь им приходилось думать только о том, чтобы их не заметили те, на кого это заклинание действовало. Если их увидят, эффект пропадет, а повторное наложение заклинания не было выходом. Это было заклинание на один раз, поэтому все должно быть правильно с самого начала. Это означало, что на собраниях Ордена им придется быть невидимками и не показывать своего присутствия. Единственными людьми, сохранившими все воспоминания о событиях, были Джеймс, Лили, Юстас, эльфы, Дамблдор и Волдеморт. Чары были наложены и на остальной персонал Хогвартса до отбытия из школы. И хотя несколько Пожирателей видели их при нападениях, они не знали о них ничего стоящего.