Соперница Аладдина - Шахразада

– Аллах великий, моя добрая госпожа, – пробурчал Улугбек, – отчего ты пришла в такое возбуждение? Ведь ты же знаешь, что рядом с городом некогда были каменоломни. Что именно здесь и добывался камень для всех храмов нашего прекрасного города… Да и большей части домов…

Увы, это была легенда – ибо некогда Медный город воцарился в песках лишь силой мысли халифа Мераба. Силой его пылкого воображения и обширных знаний встали дома и храмы, расцвели скверы и сады, распахнула свои двери самая обширная в подлунном мире Библиотека, заскользили по улицам экипажи, в которые не были запряжены ни лошади, ни ослы, ни быки… Однако достойный, переживший века город не может обойтись без каменоломен неподалеку – иначе самый глупый школьник начнет задавать недоуменные вопросы: откуда ваятели и зодчие брали камень для мостовых и храмов, отчего не строили из песка или глины?..

– Ах, мой мудрый пушистый друг… Одно дело знать, а другое дело – видеть своими глазами. Для меня это вход в настоящую тайну! Я чувствую себя почти так же, как рекомый мальчишка Аладдин…

«Не следовало бы тебе, моя прекрасная, вспоминать об этом… Хотя почему бы и нет? Инсар-Магрибинец уже никому не страшен… А глупый и надменный Недис-маг может даже разбить лагерь посреди выработок. Клянусь, ни хозяйку, ни меня он не увидит, даже если мы на него наступим!..»

Чем ближе подходила Сафият, тем страшнее ей становилось – громада скалы нависала, закрывая уже половину небосклона, холод пещеры пронзал девушку, хотя она еще даже не ступила под своды коридоров.

– Не трусь, прекраснейшая, – проговорил Алим, – я рядом.

– Откуда ты знаешь, что я трушу?

Сафият пыталась быть спокойной, но губы подрагивали, а глаза стали огромными, как у маленькой девочки. Однако Алим промолчал.

Шаг, еще, еще… Вот над головой замкнулись своды старой выработки. Коридор был более чем высок, он плавно уходил в самое нутро горы. Если бы не факелы, обильно уснащавшие стены и горевшие так, будто были зажжены всего мгновение назад, вокруг царила бы непроницаемая темнота. Да и сейчас свет факелов не мог полностью рассеять мрак – лишь отодвинул его к углам и стенам.

– Аллах всесильный… Должно быть, здесь добывали не камень, а целые скалы…

Алим молчал. Некогда он уже видел нечто похожее – видел, хотя и не своими глазами. Коридоры были не просто огромны, о нет… Они были величественны! По стенам плясали блики, под ногами поверхность была столь же гладкой, как и потолок.

Восхищенный вздох вырвался из груди Сафият, когда коридор перешел в пещеру, – невероятное, ошеломляюще огромное пространство распахнулось перед девушкой. Поражающее не темнотой и шорохом крыльев нетопырей, но обилием света, игрой зеркальных отражений на бесчисленных гранях и углах каменных блоков.

– А я, дурочка, еще спрашивала, почему я, а не Малика… Да за подобные чудеса не жаль отдать и половину жизни!

– О нет, моя мудрая хозяйка! Сколь бы удивительны ни были чудеса, за них не стоит расплачиваться своей жизнью, даже единым ее мигом, ибо жизнь бесценна уже сама по себе. А твоя – драгоценна вдвойне…

– Да, коты действительно умеют льстить…

– Да и не коты тоже…

Но слов Алима девушка не услышала. Или, быть может, услышала, но значения им не придала – все вокруг настолько потрясало ее, что обращать внимания на слова даже самого прекрасного из котов сил просто не оставалось.

Девушка остановилась. Зрелище было непередаваемо величественным. Однако отчего же эти странные разные-одинаковые Недисы хотели завлечь ее сюда, пусть даже и в самый миг полнолуния?

Ответ на невысказанный вопрос Сафият увидела не сразу. Вернее она бы не увидела ничего, если бы не услышала:

– Как же долго ты сюда шла, Сафият!

Девушка попыталась понять, кто обращается к ней и откуда. Она обернулась на голос. У дальней стены, отчетливо видимая в свете факелов, царственно сидела огромная черная кошка.

На фоне светлого камня она казалась клочком непроницаемого мрака, провалом в иные миры. Если бы ее глаза не горели столь ярко, ее можно было бы принять за изваяние. Но тут это удивительное существо потянулось и сделало несколько шагов навстречу девушке.

– Ты знаешь меня? – опешила та.

Кошка обернулась к идущему позади Улугбеку.

– Она еще спрашивает, брат мой, знаю ли я ее? Лучше бы спросила, знает ли она себя столь же хорошо…

– Твоя гостья, уважаемая, растеряна и испугана…

– Я вижу. Но поверь мне, трудновато в этой растерявшейся девчонке разглядеть Деву Пророчества…

Тут кошка взглянула на Улугбека более пристально.

– …о да, Деву твоего Пророчества…

– Не будем пока об этом, сестра моя…

– Как скажешь…

Наконец Сафият смогла найти в себе силы вмешаться в беседу этих двух странных существ.

– Деву Пророчества? Что это все значит?.. Кто она такая, Дева Пророчества?

Свиток девятнадцатый

– Ты, мудрая перепуганная Сафият, ты – Дева Пророчества! Но прежде чем мы продолжим беседу, прошу, приблизься ко мне. Быть может, так ты поймешь чуть больше. Не бойся…

Девушка пожала плечами, стараясь показать, что она ничего не боится. Хотя, конечно, не смогла этим обмануть ни Улугбека – Алима, ни черную хозяйку подземных залов, ни даже самое себя. Увы, ее просто трусило от страха. Страха и… предвкушения необыкновенных перемен, чудес, о которых молчат даже самые сказочные из сказок.

Робко она сделала первый шаг, затем второй. Оглушительную тишину нарушал лишь шорох песчинок под башмачками. Вот она приблизилась к черной хозяйке пещеры на десять локтей, вот на пять, вот на локоть.

И тут заметила, что кошка не хозяйка пещеры, а ее пленница – ибо прикована к стене массивной золотой цепью.

Страх разом покинул девушку.

– Аллах великий! Бедняжка! Я сейчас!

Она ловко отстегнула цепь от золотого ошейника кошки. Та с удовольствием потянулась, зевнула и проговорила:

– Да, ты воистину Дева Пророчества. Никто другой в целом мире… О нет, во всех мирах не мог бы этого сделать. Найти вход в подземелье, освободить меня от цепи – все это лишь череда испытаний, которые под силу преодолеть лишь Избраннику Пророчества!

Кошка гордо выпрямилась, и Сафият наконец смогла рассмотреть зеленую безделушку, подвешенную к золотому ошейнику черной красавицы. Массивный темно-зеленый камень в свете факелов казался полупрозрачным. В самой его глубине играла золотая искра – она жила собственной жизнью, переливалась, словно перетекала…

Девушка не смогла удержаться – она протянула руку и погладила черную кошку за ушами так, будто та была не сказочной, а самой обычной домашней мурлыкой. Ощущения Сафият в момент этого прикосновения трудно описать словами: таким могло бы быть возвращение в родной дом после долгого отсутствия, встреча с бесконечно близким человеком, уехавшим неведомо давно и неизвестно куда. Сафият поняла, что именно так и должно было произойти. Что теперь она стала хозяйкой всего вокруг и его единственной госпожой.