Твоя, только твоя - Нэн Райан

Животное начало в нем было очень сильно, и оно крайне возбуждающе действовало на Мэри. Она так долго была одна. И по мере того как жаркие летние дни один за другим сменялись душными летними ночами, Мэри все отчетливее понимала, что слабеет. Понимала, что долго не сможет с ним бороться.

Понимал это и капитан.

Он чувствовал, что ее капитуляция близка, и соответственно спланировал свои действия.

В начале июля, душным и липким вечером Мэри пришла домой позже, чем обычно. Она обратила внимание, что нигде не видно ни одного янки. Как ни странно, их не было ни на галерее перед домом, ни на лужайках, ни внутри притихшего здания.

Женщина заглянула в гостиную и прошла через «штаб» на кухню.

Ни одного янки нигде не было.

Мэри улыбнулась.

Лонгвуд опустел.

Может быть, у них намечено какое-нибудь мероприятие по отлову контрабандистов? В таком случае капитана тоже нет в Лонгвуде. А это значит, что на несколько часов ей обеспечены благословенные мир и покой.

Ни Тайтеса, ни Мэтти в кухне тоже не было. Мэри хотела окликнуть слуг, но потом передумала. К чему спешить? У нее целый вечер на то, чтобы приготовить ужин и искупаться. Первым делом надо пойти наверх и снять пыльные пропотевшие чулки и нижние юбки.

Хозяйка Лонгвуда вернулась в вымощенный мрамором коридор и посмотрела на лестницу. Она увидела, что Тайтес уже зажег матовые шарообразные светильники. Мэри мысленно поблагодарила за это старого слугу. Последнее время он стал очень забывчив.

К тому времени как Мэри начала подниматься по лестнице, летние сумерки перешли в темный вечер. Как приятно не спешить! Что за наслаждение спокойно пройти к себе, а не нестись, словно спасаясь от погони!

Мэри поднялась на площадку второго этажа, и все ее благодушие мигом улетучилось.

Капитан Найт стоял у открытой двери, что вела в его комнаты. Он выглядел исключительно привлекательно и в то же время угрожающе. На нем были только аккуратно отглаженные белые форменные брюки. И ничего больше.

В неярком свете светильника Клей казался воплощением мужской красоты. Свет и тени. Черное и белое. Белые брюки. Белые зубы. Белое полотенце на шее. Черные волосы. Черный шелковый халат переброшен через руку. Сквозь белые брюки, под которыми явно больше ничего не было, просвечивали густые иссиня-черные волосы в его паху – легкое напоминание о его мужской силе.

Мэри молча смотрела на капитана.

Резко очерченные черты красивого лица. Прекрасное тело. Капитан Найт был, по-видимому, одним из самых совершенных творений природы. Мэри подумала, что могла бы провести всю жизнь, созерцая его необыкновенную мужскую красоту и восхищаясь ею.

И в то же время она сердилась на него за то, что он так неотразимо красив. Черт бы его побрал за то, что он так великолепен! Ну, зачем ему такое прекрасное тело? Такое красивое, что Мэри постоянно тянет пробежаться руками по его дивным контурам!

Мэри очень хотелось, чтобы он не был так физически безупречен, хотелось, чтобы ее не влекло к этому опасному человеку. Мэри постаралась придать бесстрастное выражение своему лицу. Она молча смотрела на него, пока капитан не протянул к ней руку.

Тогда она с сарказмом спросила:

– Что вам от меня нужно, капитан Найт?

Он не улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:

– Разве это не очевидно?

– Ну а, кроме того? Наверняка вы не только хотите заняться со мной любовью, у вас есть еще какая-то цель? Когда я была молоденькой девочкой, вы хотели…

– Твое тело – это все, что мне нужно, Мэри! – прервал он ее. – Больше ничего, поверь мне!

– Очень лестно! – язвительно ответила она. – И вы полагаете, что я предоставлю себя в ваше полное распоряжение?

– Это взаимно. Ты, кажется, временно без любовника…

– Я не завожу любовников! – прорычала она.

– Нет? А что это меняет? Насколько я помню, ты взяла себе в любовники Дэниэла Лотона, как только я на минутку отвернулся!

– Вы не отвернулись, капитан! Вы исчезли!

– Ну, так сейчас я здесь, и ты тоже! – Мэри снова ощетинилась:

– Я не завожу любовников!

– Так тем более у нас есть основания… скажем так… располагать друг другом. Мы оба свободны. Это удобно обоим, и никто ничего не узнает.

–Вы низкий, гадкий ублюдок! – попыталась она его оскорбить. – Я ненавижу вас, вы знаете это?

Капитана этот выпад нисколько не смутил. Он спокойно ответил:

– Ты уже упоминала об этом. Но наши чувства друг к другу не имеют никакого отношения к занятию любовью. Разве ты не согласна с этим? – Клей подошел ближе. – Не сопротивляйся больше, Мэри! Какой в этом смысл?

«Как это какой смысл?» – устало удивилась Мэри. Она ненавидела его. И все же она его хотела. Почему бы ей не отнестись к их краткой связи так же хладнокровно и бесстрастно, как это делает он? Почему бы не насладиться несколькими ночами запретного экстаза? В этом мире так мало радости!

В конце концов, он будет играть только ее телом, но не ее сердцем.

Капитан уловил нерешительность во взгляде ее темных глаз и протянул ей руку.

– Нет! – едва слышно прошептала Мэри. Они оба знали, что это означало «да».

– Мэри, – тихо сказал Клей спокойным, уверенным голосом. – Иди ко мне, Мэри!

Мэри колебалась.

Если она примет протянутую руку и войдет в его комнаты, то отныне будет проводить с ним все ночи, пока это ему не надоест. Пока она ему не наскучит и он не отшвырнет ее в сторону, как это уже было прежде.

Но, Господи, она так устала бороться с неотразимой привлекательностью этого мужчины с холодным сердцем и горячей кровью!

Его холодность и безразличие могут причинить сильную боль. Но его теплое прикосновение может дать невыразимый экстаз.

– Дай мне руку, Мэри, – скомандовал капитан тихим, ласковым голосом.

Мэри вложила пальцы в его теплую ладонь и почему-то сказала:

– Мне нужно помыться!

– Я знаю, – ответил он и ласково привлек ее к себе. – Я и собираюсь этим заняться!

Глава 31

Клей так и сделал. Он провел Мэри на свою половину дома и запер тяжелую дверь. Ласково держа возлюбленную за руку, он повел ее через гостиную в спальню, а затем в расположенную за ней ванную комнату. В отделанной мрамором ванной в серебряных подсвечниках горело несколько высоких белых свечей. Белая мраморная ванна была до краев полна теплой душистой воды, от которой поднимался пар.

– Ванна для миледи готова! – сказал он и кинул шелковый халат на бархатную кушетку.

Капитан снял с шеи белое полотенце, захватил им талию Мэри и притянул ее к себе. Он сел на бархатный пуфик. Полотенцем он подтянул несопротивляющуюся женщину так, чтобы она стояла меж его раздвинутых ног, лицом к нему.