Долг легиона - Николай Александрович Метельский

Повернувшись, посмотрел в ту сторону, откуда мы пришли, потом опять на купол.

— За последнюю тысячу лет мы многое потеряли, — произнёс я, обдумывая, что делать, если мы не сможем пройти сквозь купол. — Но конкретно этой потере я рад.

— Вы говорили, что при создании купола ставится какое-то условие, — произнёс Горано. — Мне вот интересно, любое условие или есть какие-то ограничения?

— Любое, — вздохнул я. — Ты правильно понимаешь, мы можем и не попасть в храм.

— Как так? — напрягся дурбаваец. — Почему не сможем? Какое условие? Объясните нормально.

— Вокруг нас куча мертвецов и демонов, — произнёс я. — Если что, отходим тем же путём, каким и пришли. А теперь встаём и идём к куполу. Вон там, метрах в ста от нас, демон, так что будьте внимательны. Всё, пошли.

— Что за условия, Ваше Высочество? — уже на ходу продолжал приставать дурбаванец.

— При создании купола необходимо выставить условие, кому можно заходить внутрь, кому нет, — ответил я оглядываясь. — Или что надо сделать, чтобы пройти. Я с командой уже сталкивался с подобным, пришлось зачищать территорию от демонов. Таково условие было. Что придумали те, кто ставил этот купол, я даже не представляю. А его ставил явно не один человек.

— Будем надеяться на лучшее, Ваше Высочество, — произнёс дурбаванец, идущий в середине нашей колонны. — Госпожа Миала не послала бы нас, если бы мы не смогли войти.

— Ошибиться может кто угодно, — произнёс я, отмечая новое движение группы демонов и мертвецов.

— Но не боги, Ваше Высочество, — заметил дурбаванец.

— Ага, конечно, — пробормотал я.

Возможно, он и прав, возможно, все их ошибки спланированы. Но нам, смертным, от этого не легче.

Подойдя к куполу ближе, заметил всплывающие на нём слова на имперском. А подойдя ещё ближе, смог их прочитать.

— Видите, Ваше Высочество, я был прав, — улыбнулся дурбаванец, стоящий рядом со мной у стены купола.

Подняв руку, убедился, что она проходит сквозь синюю полупрозрачную стену. Вроде и хорошо всё, но меня ситуация заставила немного напрячься. Слова, горящие у нас над головой, гласили о том, что пройти внутрь могут только слуги Миалы и Романо с подчинёнными. И что-то я сомневаюсь, что речь идёт именно обо мне. Что ж, будем надеяться, что это ошибка формулировки. Те, кто ставил купол, имели в виду конкретно Алекса Романова по прозвищу Романо. Никаких других Романо на тот момент не было. Кто ж знал, что его потомки возьмут именно такое родовое имя?

— И я этому рад, — произнёс я коротко. — А теперь заходим, не стоим.

То, что жрецы и паладины смогут зайти внутрь, я не сомневался, а вот когда вперёд пошёл Горано, сердце на мгновение ёкнуло — а вдруг не пройдёт? Ведь если бы он не прошёл, не прошли бы и остальные члены моей команды. Впрочем, ничего такого не случилось и мы спокойно, все вместе, зашли на территорию храма.

Внутренние помещения храма отличались от тех, что в Суре только цветом облицовки — в Суре использовался светло-серый мрамор, а здесь — тёмно-серый. Ну и размерами, само собой. Как я и говорил, храмы Миалы отличались от других наличием нескольких корпусов, чем крупнее храм, тем этих корпусов больше. Зайдя в храм, мы оказались в главном корпусе, в центре которого было огромное пустое пространство с множеством дверей. Ну а посреди зала, в который заходят последователи и гости храма, стояла крупная статуя девушки, у которой вместо одежды были только обрезки ткани. Миала во всей своей красе. Естественно, это первое, что бросалось в глаза тем, кто оказался внутри храма. Ну а первое, что бросилось в глаза мне, это шесть жрецов, сидящих перед статуей на коленях. Лиц я их не видел, так как они сидели спиной к входу, но мне это и не нужно было. Мантию сидящего прямо напротив лика богини я узнал сразу. Паварий ею очень гордился, так как золотой орнамент на ней вышивал личный портной императора. Да и лысину эту я ни с какой другой не спутаю.

Подойдя к мёртвым жрецам, которые по-прежнему выглядели словно живые, я тяжело опустился на колено рядом с Паварием.

— Безумный ты сукин сын… — прошептал я. — Лучше бы вы просто умерли.

— Великая госпожа, — услышал я слева от себя голос дурбаванца. — Они как будто только что заснули.

— Они сожгли свои души, — произнёс я, протянув руку к сложенному листу бумаги, зажатому между пальцев Павария. — Теперь их даже мёртвыми сложно назвать, пустые оболочки, не более.

— Они отдали всё ради защиты храма, — произнёс дурбаванец, сложив руки в молитвенном жесте.

Говорить ему о том, что Паварию было плевать на камни, я не стал. Он явно сделал это не ради храма как такового.

— Мы достигли цели, — произнёс я, разворачивая лист бумаги. — Делайте, что вы тут хотели сделать, и желательно побыстрее. Демонов становится всё больше.

— Понимаю, Ваше Высочество, мы поторопимся, — произнёс дурбаванец.

После чего начал раздавать команды паладинам. Несколько минут они бегали по главному залу, после чего убежали куда-то вглубь храма. Я обратил на это внимание постольку-поскольку. В тот момент меня больше интересовало письмо, оставленное Паварием. Поднявшись на ноги, принялся вчитываться в строки послания, оставленного тысячу лет назад.

'Это письмо адресовано Алексу Романову, если его читает кто-то другой, прошу, передайте его легату Романо.

Здравствуй, старый друг. Прости, что так получилось. Я помню о твоём отношении к Праху души, знаю, ты будешь злиться на меня, но так уж сложилось, что иначе я поступить не могу. Главнокомандующий Турио сообщал, что ты со своим легионом вышел нам на помощь, но в последнее время демоны блокируют связь с командованием и я не знаю где ты. Но даже если рядом, Арус говорит, что ты уже не успеешь. Просто не сможешь вывести нас из города. Прости. Слишком много здесь людей и слишком мало времени.'

На этих строках я разжал пальцы, чтобы лист бумаги выпал у меня из руки, потому что молнии, окутывающие моё тело, могли сжечь его. Это единственное, до чего я додумался, когда гнев наполнил мою душу. Медленно подняв голову, я злым взглядом уставился на статую богини.

— Какая же ты тварь… — процедил я сквозь сжатые зубы.

Тут ещё