Дневной дозор - Сергей Лукьяненко

— Олег, нам вся сила понадобится, понимаешь? Вся. Без остатка. Коготь не может попасть к Темным — это конец всему. Конец Свету…

— Ой, — возразил прорицатель скептически. — Так уж и конец…

Маг поправился:

— Ну, конец нашему преимуществу. Мы не сможем в ближайшее время прижать Темных.

— А это вообще возможно? — В словах прорицателя звучал неприкрытый и очень здоровый скепсис. — Тысячи лет Светлые и Темные существуют бок о бок. Тысячи лет воюют. Дозоры уже сколько лет соперничают. А ведь есть еще и Инквизиция, которая не допускает нарушений равновесия…

Светлые на миг отвлеклись от беседы, подошли к началу очереди из трех человек и легонько заморочили мозги всем, включая бармена:

— Два десятка гамбургеров и упаковку сока, — велел маг и снова обернулся к собеседнику.

Я тоже притворился замороченным. В сущности, Иные очень беспечны. Особенно молодые. Ощущение собственного превосходства над обычными людьми сильно кружит голову, и только с годами возможно понять, что иногда быть человеком гораздо проще и легче, чем быть Иным.

— Все равно будет драка. Мне Антон сказал: у Темных какой-то заезжий кудесник появился — Фарида с Данилой на Страстном одной левой уделал. И Тигренка он убил. Сволочь…

«Нечего лезть на мирного Темного, — подумал я раздраженно. — Не я за ней гонялся — она за мной…»

Насчет «одной левой» — это Светлые врали. Та стычка дорого мне стоила.

И тут я понял: что-то началось. Светлые как по команде повернули головы в сторону летного поля и разом ушли в сумрак. Я — лишь секундой позже.

На летном поле кто-то из Темных встал перед заснеженной полосой, вытянул перед собой жезл; длиннющий язык пламени лизнул стылый бетон. Раз, другой. Маг просушивал полосу перед посадкой самолета из Одессы. А к нему от здания аэровокзала, увязая в сугробах, спешили Светлые.

Выпустив еще несколько языков пламени, маг ушел глубже в сумрак.

Кажется, это был Коля.

Мои болтуны торопливо свалили снедь в бело-зеленые полиэтиленовые пакеты и рысцой поспешили прочь, топча шевелящийся ковер синего мха.

Привольно ему здесь. Сколько людей, сколько эмоций… Одного опоздавшего на самолет пассажира хватит, чтобы на сутки обкормить весь этот ненасытный стланик.

Я тоже соскочил с табурета, оставив на стойке недопитое пиво. Сквозь стену аэровокзала происходящее на летном поле было практически неразличимо — я видел только смутные тени Иных с цветными пятнами аур над головами и вязкие сгустки освобождаемой Силы. При этом я продолжал видеть внутренность зала и людей, что терпеливо ожидали рейсов, расположившись в пластиковых креслах.

Басовитые раскаты вплелись в сумрак — это дикторша объявляла о том, «что рейс пятнадцать ноль пять из Одессы совершил посадку». Я ринулся вниз по ступеням, лавируя среди еле-еле двигающихся людей.

Вниз. Вперед. Теперь направо.

Сиганув через турникет, я оказался перед выходом на летное поле.

А там шла нешуточная рубка — я буквально кожей чувствовал энергетические всплески. Мощь амулетов и умение магов, все то, что можно было бы употребить на иные цели, а не друг против друга. Как же закостенели Светлые в своей праведной борьбе! У них даже не возникло мысли просто договориться с нами — они с ходу ринулись в атаку.

Я чувствовал, что Темным приходится туго. Кажется, вмешался шеф Ночного Дозора, Гесер. И минимум еще двое очень сильных магов находились сейчас там, у подруливающего к стоянке самолета.

И тут сквозь стену аэровокзала прорвались четверо. Конечно, все они были Иными. Все, как на подбор, высокие и плечистые, светловолосые и голубоглазые. Эдакие классические викинги рубежа двадцатого и двадцать первого веков. В одинаковых «алясках» и с одинаковыми сумками. Непокрытые волосы были взъерошены, и что-то мне подсказывало: виноват в этом вовсе не ветер.

Почему они оставались в человеческом, а не в сумеречном облике — я сразу и не понял. Лишь когда посмотрел на них в человеческом мире и растерянно рассмеялся, то дошло: сумеречный облик — подсознательная мечта Иного — может быть очень разным…

Они шли, почти бежали через зал, мимо меня, к выходу. Туда, где ярким световым пятном выделялась перед зданием аэровокзала автостоянка.

Мимо меня.

Едва они поравнялись со мной, справа вдруг вспух темно-синий цветок размером с грузовик «Урал». Всех, кто находился в сумраке, швырнуло наземь.

Лежа на спине, я приподнял голову — синяя вуаль, похожая на исполинскую медузу-аурелию, колыхаясь, висела в воздухе. Но я чувствовал — там, за призрачной завесой, сейчас что-то произойдет.

Я угадал — в синей мгле открылся портал. Рядом, за прозрачной перегородкой, в багажном зале. Ослепительно белым сиянием резануло по глазам, и в сумраке стало ненормально светло, хотя по-прежнему напрочь отсутствовали тени. Это было до жути странное зрелище — невыносимо яркий свет и ни намека на тень.

Светлых было двое. Шеф Ночного Дозора и молодая симпатичная женщина. Волшебница весьма впечатляющей силы.

— Вы в моей власти, — громко сказал Гесер, исполняя короткий экономный пасс. — Встаньте!

Обращался он к викингам. На меня, валяющегося ближе всех к порталу, Светлые внимания не обращали.

Один из викингов что-то зло и отрывисто сказал по-английски. Гесер ответил. Я мрачно пожалел, что не понимаю ни слова. Потом викинги встали. И послушно направились к порталу. Я собрался подняться и даже успел встать на четвереньки.

Когда третий из викингов поравнялся со мной, четвертый вдруг резко ушел глубже в сумрак.

Гесер среагировал сразу же — набросил на оставшихся Сеть и исчез. Волшебница осталась.

Оставшихся викингов пригвоздило к месту. И меня — прямо с четверенек я снова распластался на полу, на этот раз лицом вниз. Словно лягушка на автостраде. Такое впечатление, что на меня рухнула бетонная плита с проехавшего самосвала — ни вдохнуть, ни пошевелиться. И, черт побери, что-то невыносимо давит в грудь, что-то продолговатое и слегка изогнутое.

Лежать носом в пол было малоприятно; я напрягся и повернул голову.

И встретился взглядом с лежащим рядом викингом.

Мороз продрал меня так, как не умеют студить московские зимы.

«Ты!»

«Я…»

«Ты Иной!»

«Да…»

«Ты служишь Тьме…»

«Наверное…»

«Сохрани это!»

«Что?»

Но викинг уже закрыл глаза. Безмолвный диалог длился мгновения.

Что сохранить-то? Эту хреновину, что мозолит мне ребра?

Волшебница на всякий случай обрушила на нас еще одну плиту — викинги сдавленно захрипели, и из моей груди вырвалось что-то подобное стону.