Страж моего сердца - Маргарет Мэллори

Голос у него был такой басовитый, что, казалось, скамейка заходила ходуном от этих звуков.

— Он привез свадебный подарок. — Йен начал терять терпение. — А теперь, если ты ничего не имеешь против, мы с моей молодой женой снова ляжем в постель.

— Одну минуту, друг. — В голосе не было и намека на дружелюбие. — Возвращайся домой и передай своему вождю, что мы рассчитываем на Макдональдов Слита в сражении против короны.

Господи, со сколькими ему еще придется поцапаться, прежде чем он отправится с женой наверх?

— Ты считаешь, что англичане мало побили нас у Флоддена и что мы теперь должны убивать друг друга? — Йен допил эль и бухнул пустой кружкой о стол. — Все, твое время вышло.

— Мы должны подняться сейчас, пока против нас нет короля, — не унимался тот. — Даже шотландцы с равнины не пойдут за женщиной-англичанкой.

— Я думаю, они пойдут не за королевой, а за Арчибальдом Дугласом, — заявил Йен. — Мне он не по нраву, но я не стал бы недооценивать его. У Дугласа стальной взгляд.

Наконец и этот ушел. Йен взял Шилес за руку.

— Нам надо поторопиться.

— Ах, вот и они, — сказала она.

Йен обернулся и увидел Коннора и остальных, заводивших в таверну. Он тяжело вздохнул, понимая, что друзья и так дали ему много времени. Больше откладывать отъезд было нельзя. Правда, разочарование, написанное на лице Шилес, немного добавило ему настроения.

Время от времени глаза у нее начинали смыкаться сами по себе. Вся компания сидела вокруг костра. Только Нилла сморило от усталости. Он тихо сопел, устроившись головой на бревне. Остальные тихо разговаривали. Шилес не давали заснуть урчание в животе и ноющая боль в пояснице. После дня непрерывной скачки, стало казаться, будто она просидела в седле целую неделю.

Несмотря на то что мужчины приноравливались к ее скорости, Шилес чувствовала, как их обуревает нетерпение. До Самайна и до общего схода с выборами нового вождя оставалась какая-то неделя. Времени у них оставалось в обрез из-за того, что пришлось отправиться за ней в Стерлинг. Но никто звука не проронил, чтобы обвинить ее в чем-нибудь.

И вряд ли проронит.

Йен объявил ее своей женой, и все приняли это как факт. Шилес просто физически ощущала, какая тесная связь объединяет четверых мужчин, окружавших ее и обеспечивавших ей защиту. Связь была невидимой и не поддавалась описанию, но она знала, что все они готовы отдать жизнь ради ее безопасности.

Шилес помнила еще мальчишками и Коннора, и Дункана, и Алекса, а теперь начала понимать, какими мужчинами они стали. Пока они беседовали между собой, Шилес принялась разглядывать их, начав с Алекса. Этот был вылитый мародер-викинг, от которых он и происходил, если бы не его улыбка. А улыбался он часто. Дальше сидел Дункан — человек огромного роста, который мог наигрывать нежнейшие мелодии. Тень грусти заволакивала его глаза. Когда она спросила об этом у Йена, тот рассказал, что Дункан был влюблен в сестру Коннора, которую отдали замуж за сына ирландского вождя.

И наконец, взгляд Шилес остановился на Конноре. Они с Йеном были так похожи друг на друга, что посторонний мог запросто перепутать их между собой. Если Коннора выберут главой клана, то только благодаря тому, что он отличный воин и очень умный человек. Шилес видела его задатки великого вождя, ибо Коннор обладал простотой, позволявшей ему прислушиваться к советам мудрых людей и проявлять сострадание к беднейшим членам клана.

— В Стерлинге ко мне так пристально присматривались, прямо как дома, на Скае.

Коннор перевернул кроличьи тушки над огнем.

— Еще бы, они пытаются подобрать нужную лошадку, чтобы сделать свои ставки, — заметил Дункан. — Меня больше всего беспокоит, что они заранее рассчитывают на успех.

— Когда корона в руках младенца, каждый воюет только за себя. — Коннор покачал головой. — А слабых отдают на растерзание падальщикам.

— Дугласы и Кэмпбеллы хуже всех, — добавил Алекс. — Они как две собаки, которые грызутся за одну кость.

— Это точно. Я на себе испытал их клыки, — сказал Коннор, и все рассмеялись.

— Надо отправить Алекса поработать с королевой, — предложил Дункан. — Тогда мы все обзаведемся роскошными титулами, как Дугласы.

— Вы принижаете мое мужское достоинство, — с оскорбленным видом заявил Алекс. — Ради клана я согласен заниматься подобной работенкой только с какими-нибудь милашками.

Когда смех снова стих, Коннор добавил:

— Лучше нам не высовываться, ребята. И без того врагов хватает.

Запах жареной крольчатины разбудил Нилла. Он сел и потянулся.

— Уже готово? Умираю с голоду.

— Сначала обслужим Шилес. — Коннор снял вертел с огня. — У нее в животе урчит так, что лошади шарахаются.

У Шилес потекли слюнки, когда Коннор протянул вертел с тушкой Йену и тот отрезал для нее приличный кусок. Хотя ей нравилось добродушное подшучивание мужчин, но как только она насытилась, шутки перестали доходить до нее.

— Твоя жена подавится и задохнется, если заснет, не прожевав до конца, — вдруг сказал Коннор.

Шилес открыла глаза и поняла, что все смеются над ней.

— Будет очень жалко, тем более что нам пришлось много потрудиться, чтобы вызволить ее, — подхватил Дункан.

— Боже мой, Дункан, это уже вторая шутка за сегодняшний вечер!

Все засмеялись.

Йен протянул ей фляжку с элем и погладил по спине, пока Шилес запивала крольчатину.

— Давай я уложу тебя.

Отставив фляжку, он подхватил ее на руки.

— Доброй ночи, Шилес. Приятного сна, — раздались голоса, когда Йен понес ее от костра в темноту.

Он нашел укромное место на некотором отдалении от остальных, опустил ее на землю и расстелил плед. Шилес казалось, что она заснет сразу, как только коснется головой подстилки. Ничуть не бывало! Устроившись в объятиях Йена, она вслушивалась в шум ветра в ветвях и слабые звуки мелодии, которую Дункан наигрывал на дудочке.

Когда Йен взял ее за подбородок и нежно поцеловал, она приоткрыла губы навстречу и прижалась к нему. Как она любила его в эту минуту!

Он отодвинулся.

— Ты уверена, что не очень устала?

— Уверена. Я хочу тебя, Йен Макдональд.

Шилес нащупала его возбужденный член и погладила, чтобы показать, насколько она уверена в себе.

Вот так они проводили все ночи, пока добирались до Ская. После многочасовой скачки, которую можно было вынести с огромным трудом, они ужинали и общались. Потом Йен уводил ее за собой от костра и устраивал постель для них двоих.

Стоило Шилес лечь с ним, как усталость исчезала, словно утренняя дымка, и они полночи, не торопясь, занимались любовью. Все, что Йен делал с ней, воспринималось как чудо. Она даже начинала бояться, что феи позавидуют ей.