Фаза боя - Владимир Добряков

— Что-то вроде едкой, ядовитой плесени и хищных деревьев с изогнутыми вкривь и вкось стволами?

— Что? Сатанинская плесень и деревья-упыри? Нет, брат Андрей, это всё детские игрушки по сравнению с Проклятыми Местами. И сатанинскую плесень, и дерево-упырь можно увидеть издалека и просто не подходить к ним. В Проклятых же Местах вы будете идти по обычному песку, а этот песок будет вас убивать с каждым шагом. Обычная лужайка может оказаться смертельной ловушкой и разорвать вас на мелкие кусочки. Воздух, которым вы будете дышать, может в один момент сжечь вас изнутри. Безобидная муравьиная куча высушит вашу кровь, и при этом вы не успеете сосчитать до десяти. А перешагивая через какое-нибудь бревно, вы, наоборот, так насытитесь влагой, что моментально раздуетесь и лопнете. Но и это игрушки по сравнению с другими местами, где в незапамятные времена пылали сражения. Там нормальный человек пройти вообще не может. Есть такие места, где вы и икнуть не успеете, а от вас уже останется один скелет. И этот голый скелет, сделав последний шаг, рухнет на землю и рассыплется грудой костей. А в других местах, наоборот, кости ваши превратятся в студень, и вы бесформенной массой растечетесь по земле. А есть такие места, где в яркий солнечный день ваша тень вдруг исчезнет. Через некоторое время она снова появится, но вас самого уже не будет. От вас останется только эта тень.

Отец Сандро замолкает, «треуголится» и смотрит на пламя углей в очаге. Вздохнув и понизив голос, он снова начинает говорить. Я вижу, что в дверном проёме стоят Лена с Наташей и внимательно вслушиваются в слова отца Сандро.

— Есть места, где обычные камни, по которым вы ступаете, внезапно раскаляются и светятся, как эти угли. Но бывает и наоборот, они превращаются в лёд и замораживают всё живое, что будет идти по ним. Но всё это только то, что доступно человеческому разумению. А случаются в Проклятых Местах вещи совсем непостижимые и никак не объяснимые. Это когда человек вдруг обрастает густой шерстью, даже мехом. Это когда вместо ног у него вырастают копыта или колени выворачиваются, как у гигантского кузнечика. А вместо рук может вырасти три пары длинных и гибких, как змеи, щупалец. А бывает и так, что у человека срастаются ноги, тело вытягивается, приобретает змеиную гибкость, и человек ползает по земле и деревьям, словно большая змея.

— Странные и страшные вещи рассказываете вы нам, отец Сандро. Вы сами всё это видели?

— Если бы я это видел, я бы не сидел сейчас здесь с вами. Нормальный человек не может выжить в Проклятых Местах. Всё это я записал со слов тех, кто там бывал, и Триединый помог им выйти оттуда живыми и в здравом уме. Скажите, брат Андрей, — отец Сандро внимательно смотрит мне в глаза, — вам действительно так необходимо переправиться на тот берег?

— Отец Сандро, я отвечу вам честно. Для нас это вопрос жизни и смерти.

— Понятно, брат Андрей. Тогда я задам еще один вопрос: а куда вы намерены попасть на том берегу, чтобы решить свои жизненно важные вопросы?

Посмотрев на индикатор, я указываю направление. Затем уточняю у отца Сандро, чему равен стар. Выслушав меня, отец Сандро задумывается, потом вдруг встаёт и куда-то уходит. Через несколько минут он возвращается со свёрнутым в трубку листом бумаги. Лист он разворачивает на столе, придавив по краям пивными кружками.

Это примитивная карта, грубо начерченная от руки. Я нахожу прихотливо изогнутую реку. Внутри подковы, образованной руслом реки, я вижу небольшой треугольник. Это, надо полагать, место, где мы находимся. Обитель. А на другом берегу реки — штриховки, непонятные значки, какие-то еще менее понятные надписи.

— Девяносто старов, — задумчиво говорит отец Сандро и показывает на карте какое-то место. — Это где-то здесь.

Он качает головой, наливает себе пива, садится на скамью и сосредоточенно разглядывает трещину на потолке.

— Нет, — говорит он наконец и резко качает головой, — вы туда не дойдёте. Пусть вы и не простые люди, но вы там пройти не сможете. Вы просто погибнете, и получится так, что это я послал вас на смерть. Вам-то это будет уже безразлично, а мне нет.

— Отец Сандро, — пытаюсь я возразить, — почему вы считаете, что мы там должны обязательно погибнуть? Ведь кто-то бывал там и вернулся, чтобы нарисовать эту карту.

— Вы говорите о плане? Его нарисовали гуляки. Только они и могут ходить по Проклятым Местам.

— Гуляки? Тогда познакомьте нас с ними. Мы договоримся с кем-нибудь из них, чтобы он провёл нас в нужное место.

— С кем-нибудь? Нет, брат Андрей, кто-нибудь вам не подойдёт. Гуляки ходят по Проклятым Местам всегда в одиночку. И прежде, чем отправиться в путь, они три дня и три ночи молятся Триединому. Не каждый решится вести с собой в Проклятые Места других людей. Для этого мало быть гулякой. Надо быть весёлым гулякой. Да и не каждый весёлый гуляка решится пойти в то место, какое вам нужно. А уж вести туда кого-то… — отец Сандро безнадёжно машет рукой. — На это способен только один гуляка. Самый весёлый из всех весёлых гуляк. Лем. Да и то он крепко подумает.

— И как нам найти этого Лема? Вы поможете нам, отец Сандро?

— Его не надо искать. Он сюда сам придёт. Лем часто останавливается в нашей обители. Этот самый план он и нарисовал. С тремя другими весёлыми гуляками. Последнее время его что-то долго не было, значит, скоро появится. Если жив, конечно. Жизнь гуляки полностью в руках Триединого. — При этих словах отец Сандро благоговейно «треуголится».

— Понятно. И как долго его придётся ждать?

— Пути гуляк неисповедимы. Он может прийти и сегодня, и через неделю. Живите здесь. Здесь вы в безопасности.

Глава 17

Один я на всей планете вижу страшную тень, наползающую на страну, но как раз я и не могу понять, чья это тень и зачем…

Через полчаса все собираются в келье, которую облюбовали мы с Леной. На столе горит плошка с маслом, которой снабдил нас отец Сандро.

— Ну, друг любезный, колись, — выражает Лена общее пожелание. — Расскажи, Снегурочка, где была, расскажи-ка, милая, как дела. Что ты узнал от альтов? Мы все сгораем от нетерпения. Разве ты не видишь? От меня уже пепел один остался. И этот пепел уже остыл, и его разносит ветер. Причем несёт его прямо на Проклятые Места.

— В самом деле, Андрей, — поддерживает мою подругу Анатолий, — хватит откладывать. Вряд ли у нас впереди будет когда-нибудь такая спокойная обстановка, как сейчас.

— Да всё дело-то как раз в том, что альт ничего мне толком не сказал. Он просто намекнул, что ответы на все свои вопросы я уже знаю. Мне только осталось их понять и осмыслить.

— Тогда о чем вы с ним так долго разговаривали? — интересуется Лена.

— О смысле жизни. О природе добра и зла.

— Хм! Неисчерпаемая тема! — усмехается Пётр.

— Еще он предложил мне работать на него. Он готов был взять всех нас, кроме Елены и Наташи, конечно. Когда я, вполне естественно, отказался, он начал мне угрожать и запугивать. На этом, собственно, и закончилась наша продуктивная беседа.

— И на что же он тебе намекнул, раз ты ушел от него такой удовлетворенный? — спрашивает Лена.

— А намекнул он на то, что нам уже всё рассказал господин Герасимов. А то, что он не знал и сказать, понятно, не мог, мы можем узнать из тех файлов, которые скачал Сергей с секретных страниц Интернета.

— Ничего себе намёки! Герасимов нёс какую-то несусветную чушь. А информация в этих файлах зашифрована так, что я уже месяц с лишним бьюсь над ней и всё без толку.

Лена откровенно возмущена. Судя по её виду, она готова вернуться назад, сама взяться за отца Таканду и вытрясти из него всю информацию. Я успокаиваю подругу:

— Информация на файлах не зашифрована, а избыточна. Зёрна истины там перемешаны с навозом. Требуется куриное терпение, чтобы их отделить. Кстати, помнишь, в биологической Фазе ор Гелаэн сразу уяснил ценность этой информации и переписал всё. Что же касается Герасимова, то он просто не понимал того, что говорил, поэтому у него и получалась белиберда. А когда Таканда сказал мне, что основная интересующая нас информация содержится именно в словах Герасимова, у меня словно пелена с глаз исчезла.