Введение в библейскую экзегетику - Андрей Десницкий

Кроме того, все чистое могло быть профанным (относящимся к повседневной человеческой жизни) или сакральным, т. е. священным, относящимся к сфере общения Бога (богов) и человека, и смешивать одно с другим тоже ни в коем случае нельзя. А смешение сакрального с нечистым — самое радикальное нарушение правил. Вот почему царь Иосия сжег на языческих жертвенниках мертвые кости, чтобы навсегда их осквернить (4 Цар 23:16), вот почему сравнение книжников и фарисеев со скрытыми гробами (Лк 11:44) звучало таким страшным оскорблением: те, кто считали себя самыми священными, на деле оскверняли других людей своим прикосновением, и те даже не ведали о том!

Еще одно важное представление той поры — групповая идентичность. Каждый человек выступает не просто как независимая личность, но, прежде всего, как представитель своей семьи, своего рода, племени и народа. Отсюда вытекает и такая неприемлемая для нас сегодня вещь, как коллективная ответственность (например, истребление целых народов, прежде всего в Ис Нав, или, в куда более мягком виде, уничижительная характеристика в адрес всех критян в Тит 1:12).

Что касается и народов, и отдельных людей, то их поведение регулировалось прежде всего категориями почета и позора (см. раздел 2.4.3.3.). Вообще, всякое значимое событие в жизни человека потенциально вело к славе или позору, причем не только его самого, но и его рода. Так, смерть на кресте была не просто наиболее мучительной, но и самой позорной из всех существовавших видов казни: обнаженный и совершенно беспомощный человек умирал у всех на виду. Видимо, именно поэтому ВЗ называл проклятым «всякого, висящего на древе» (Втор 21:23 и Гал 3:13), и такое проклятие делало эту казнь еще более позорной.

Что же касается материальных благ, то для людей того времени было характерно представление об ограниченном благе: все на свете существует в строго ограниченном количестве, и если кто-то получал нечто хорошее, то кто-то другой этого лишался. Господь, например, говорит Израилю: «В выкуп за тебя отдал Египет, Ефиопию и Савею за тебя» (Ис 43:3). Казалось бы, кому и зачем Господь может платить выкуп, если вселенная и так принадлежит Ему? Но это отголосок тех самых представлений: чтобы возвысить Израиль, необходимо принизить другие страны.

Особую роль играет здесь борьба различных идей, что особенно хорошо заметно по Посланиям Павла (к сожалению, современный читатель нередко упускает это из виду из-за своего слабого знакомства с реалиями того времени). Павел нередко (хотя далеко не всегда) сам ясно говорит, с какими именно представлениями он спорит и что в противовес им утверждает. К сожалению, про многие книги ВЗ мы даже не можем сказать, кто именно и в каком веке их написал, так что любые гипотезы будут чисто умозрительными построениями. Но, к примеру, мы лучше поймем, что означает эпитет «необрезанные» в отношении филистимлян, если узнаем, что практически все остальные пароды Ближнего Востока в то время в том или ином виде практиковали обрезание.

Разумеется, здесь тоже существуют свои опасности. Нередко бывает так, что исследователь применяет свои модели и построения некритично, подгоняя факты под заранее готовые выводы, или делает слишком широкие обобщения на узком материале, или выдает одну из возможных точек зрения за единственно верную, или без особых на то оснований пересматривает устоявшиеся взгляды. Как и везде в науке, чем дальше мы отходим от строгого исследования фактов и текстов, чем выше уровень наших теоретических построений, тем выше и вероятность ошибки, и ее цена. Поэтому экзегету можно порекомендовать применять для своего анализа только те выводы культурологов, антропологов и социологов, которые со всей очевидностью подходят к данному отрывку текста и действительно помогают прояснить его первичное значение. При этом для каждой такой теории полезно держать в уме некую альтернативную версию, чтобы сравнить, какая из них лучше подходит для объяснения материала.

Задания к разделу 3.3.

♦ Сравните Мк 7:1-5 с Мф 15:1-2. Почему Матфей опускает пояснения, которые приводит Марк? Что можем мы сказать об аудитории, к которой обращено каждое из этих двух Евангелий? ♦ Сравните Пс 143:3-4 с Иов 7:17-18. Как звучат эти похожие выражения в контексте своей главы (псалма) и в контексте всей книги? ♦ В Иов 1:20 и в Деян 14:14 описано, как разные люди в совершенно разных ситуациях раздирали свои одежды. Почему они так поступали или, вернее, почему автор упоминает такие их действия? Есть ли еще в Библии такие места, где упомянуто раздирание собственной одежды? Что мог означать этот поступок в той культуре? ♦ Прочитайте Гал 1. Можем ли мы сказать: кто, когда, кому, по какому поводу, в какой ситуации, с какой целью написал это Послание? Какие еще люди, кроме автора и получателей Послания, упоминаются здесь, и какое отношение они имеют к сложившейся ситуации, зачем было их упоминать? В связи со всем этим, какие именно эпизоды своей биографии рассказывает здесь автор (при желании можно сравнить их с сюжетом книги Деяний), и почему он выбирает именно их? ♦ Прочитайте и сравните три рассказа: Быт 12:10-20, Быт 20:1-18 и Быт 26:1-16. Что между ними общего и чем они различаются? Можно ли предположить, что вторая и третья истории в некоторых отношениях «переосмысливают» первую? ♦ Проанализируйте контекст (на всех уровнях) отрывка, который вы выбрали для самостоятельной работы (см. задание к разделу З.1.).

СОДЕРЖАНИЕ

[9] Пример взят из Bascom 1988. [10] Osborne 1991:136. [11] Классический пример такого подхода к угаритским параллелям при изучении Псалтири — Dahood 1970.

СОДЕРЖАНИЕ

3.4. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЖАНРА

Всякий художественный текст написан в определенной манере, со своими условностями и приемами и воспринимается читателем на фоне других подобных текстов. Примерно это и выражается понятием «жанровое своеобразие», знакомым нам еще со школьных уроков литературы. По сути, можно считать его разновидностью контекста: на фоне каких других текстов прочитывается наш отрывок. Но все же термину жанр традиционно уделяется такое большое внимание, что стоит выделить его в отдельный раздел.

Перечислить здесь все жанры, встречающиеся в Библии, нет никакой возможности уже хотя бы потому, что жанровые определения условны и не всегда совпадают у разных исследователей. Кроме того, само понятие «жанровое своеобразие» подчеркивает, что любой текст вовсе не обязательно вписывается в узкие рамки классического определения того или иного жанра: например, «Евгений Онегин» — это роман в стихах, уникальное явление для русской литературы того времени.

Одна книга может включать отрывки, относящиеся к разным жанрам: например, Евангелие от Матфея начинается с генеалогии, затем (1:18) начинается повествование с диалогами, а главы с 5-й по 7-ю — большая проповедь. Кроме того, тексты, схожие с точки зрения формы, могут принадлежать к близким, но разным жанрам: например, псалмы могут быть хвалебными, просительными, исповедальными, царскими или иными, и у каждой разновидности будут свои особенности[12]. Да и определять систему жанров в Псалтири тоже можно по-разному: например, «песни восхождения» (судя но всему, гимны паломников, направлявшихся в Иерусалим на праздник) носят именно такое название и в самом библейском тексте, а вот разница между хвалебным и исповедальным псалмом уже не так очевидна и требует пояснений.

Поэтому здесь мы ограничимся лишь разбором нескольких наиболее характерных примеров, относящихся к самым распространенным группам жанров.

Библейские повествования (нарративы) отличаются сжатостью и емкостью; прочтение вслух даже самых длинных книг ВЗ занимает всего несколько часов несмотря на то, что иногда они охватывают века истории. Эпизоды из личной жизни людей также очень кратки и конкретны: участников действия характеризует яркий пример, а не длинное описание с рассуждениями (1 Цар 17; 2 Цар 18; Мк 1:4-8; Деян 7:54-60). Огромную роль играет в таких описаниях речь персонажей, все внутренние переживания героев подаются через их слова и поступки. Мы не найдем ни подробных пейзажей, ни портретов, ни психологических описаний. Многое оставлено недосказанным, на многое дан только намек, что позволяет внимательному слушателю домыслить остальное и тем самым вовлечься в повествование.

Развернутые исторические полотна обычно представлены серией различных сцен, как, например, в 17-й главе 1 книги Царств: поле битвы, дом Давида, поле битвы, шатер Саула, поле битвы. Повествование часто использует повторения: иногда всего лишь фразы («Вот я» в Быт 22:1,7,11), иногда целой ситуации, возвращаясь к прежнему (два сна в истории Иосифа, Быт 37; 40; 41). Даже истории патриархов Авраама, Исаака и Иакова во многих пунктах параллельны.