Прекрасно в теории - Софи Гонзалес

здания на огромных участках. Я понимала, почему они выбрали это место для вечеринки.

Сначала я предложила пойти одна, чувствуя себя слишком виноватой, чтобы просить Эйнсли одеться и выйти из дома так поздно из-за меня. Но когда она сказала, что по дороге домой нужен кто-то, кто будет ехать рядом с Броэмом, чтобы обеспечить ему безопасность, я не могла спорить. Единственное условие, высказанное Эйнсли, было сообщить маме, что мы собирались сделать, но она взяла на себя всю ответственность, поэтому технически я не нарушала правил домашнего ареста. Не нарушала, если это Эйнсли хотела пригласить кого-то домой.

Я написала Финну, когда мы приехали. Не имело смысла входить в логово льва в надежде выполнить поисково-спасательную операцию; мы просто закончим тем, что будем гоняться друг за другом по всему дому.

Теперь нам оставалось только надеяться, что он не забыл проверить свой телефон сквозь пелену алкоголя и бог знает чего еще.

– Это Люк? – спросила Эйнсли, выпрямившись.

Я прищурилась.

– Эйнсли, он совсем на него не похож.

– Ну, не знаю, столько времени прошло.

– Ты закончила школу десять месяцев назад!

– Да. – Она серьезно посмотрела на меня. – Десять долгих месяцев, которые изменили меня так, что ты даже и представить себе не можешь.

– Конечно, Эйнс.

– Ладно, это определенно он. У крыльца.

На этот раз она была права. Это был Люк в помятом смокинге. Он шел, или, скорее, спотыкался, рядом с Финном. Вдвоем они поддерживали Броэма, который делал жалкие попытки шагать. Его волосы были взъерошены и прилипли ко лбу от пота, глаза казались стеклянными, а положение тела создавало впечатление, что его кости внезапно испарились. На Броэме была парадная рубашка, когда-то бывшая белой, но теперь покрытая розово-желтыми пятнами.

Выглядел он несчастным.

Я почти выскочила из машины, чтобы подбежать к ним. Эйнсли последовала за мной.

– Привет, – выдохнула я, настигнув их.

Финн посмотрел на меня с облегчением. А вот Броэм, подняв тяжелую голову, взглянул на меня сердито.

– Я в порядке, – сказал он, вырываясь из хватки Люка. Он дернулся слишком сильно и влетел в Финна, который уже приготовился поймать его.

– Если я думаю, что с тобой не все в порядке, значит, так оно и есть, – ответил Финн. – Привет, Эйнсли.

– И тебе привет. Вижу, как всегда, по уши в проблемах.

– Я? Сегодня я вел себя как никогда хорошо, в отличие от некоторых, не будем показывать пальцем, – сказал Финн. – Я о Броэме – все равно добавил он для ясности.

Броэм не мог четко формулировать свои мысли, но ему удалось издать стон негодования.

– Его тошнило? – спросила я Финна, когда он и Люк помогли Броэму дойти до машины. Броэм мотнул головой, будто его шейные мышцы разом отказали.

– Нет, – сказал Броэм, по-видимому все еще находясь в сознании, несмотря на его вид.

– Пару раз, – ответил Финн. – У тебя есть ведро?

– Да, конечно. Надеюсь, оно нам не понадобится, но все же.

– Я думал, что в какой-то момент, минут тридцать назад, он вырубился, но он что-то проворчал, когда мы ткнули в него, так что, я подумал, все в порядке. Потом мы толкнули его еще пару раз ради забавы, и он продолжал ворчать. Знаешь. Это многообещающе. Но все равно лучше не выпускать его из поля зрения какое-то время. Позвони мне, если что-то пойдет не так, а то его родители думают, что он останется сегодня у меня.

– Подожди, что?

– Все будет в порядке. Я напишу тебе номер его мамы на всякий случай, ладно?

Не ладно, но теперь уже слишком поздно.

– Каковы юридические последствия, если он умрет у меня дома?

– Ужасные. Именно поэтому я и скинул его на тебя. – Финн ухмыльнулся и нагнулся, чтобы поднять Броэма на заднее сиденье, пока Эйнсли держала для него дверь. – Вот так, дружище. Удобно?

Броэм зажмурился и откинулся назад с протяжным стоном.

Пока Финн пытался пристегнуть Броэма неслушающимися пальцами, я обошла машину с другой стороны и проскользнула на заднее сиденье, усевшись рядом с ним. Броэм смотрел на руки Финна с огромным интересом.

– Ты в порядке? – спросила я, перекрикивая заведенный двигатель.

Броэм очнулся и посмотрел на меня так, как будто только что заметил. Затем его веки опустились, а голова снова наклонилась.

– Я спать.

– Если нужно, ты можешь опереться на меня.

Ему не нужно было повторять дважды. Щека Броэма сразу же оказалась на моем плече, волосы щекотали мою ключицу, а дыхание согревало грудь, когда он начал глубоко и методично дышать. Так, как обычно стараются дышать люди, изо всех сил пытающиеся сдержать рвоту.

Я дотянулась до ведра и поставила его на всякий случай на колени.

Дома нам с Эйнсли пришлось вдвоем вытаскивать Броэма из машины и волочь до гостиной. Было непросто держать его, открывая двери и возясь с замками. К тому моменту, как мы бесцеремонно разместили Броэма на диване, я уже запыхалась.

Эйнсли рванула к машине за ведром, пока я смотрела за ним. Он повалился набок, но остался на диване.

– Что будет, если его начнет тошнить? – спросила я Эйнсли, когда она вернулась.

– А на что, по твоему мнению, нам ведро?

– Верно, но, может, будет лучше отвести его в ванную?

Эйнсли покачала головой и поставила пустое ведро рядом с диваном.

– Нет. Так выбиваются зубы.

– Что? – изумилась я.

– Да, правда. Так было с парнем из моего класса. Он наклонился над унитазом и нырнул туда головой, и…

– Не договаривай, – перебила я ее. – У нас есть что-то, в чем он может спать?

– Хм… Боже, было бы намного легче, будь тут папа. Как насчет блестящего свитера? – сказала она, имея в виду кремовый шерстяной оверсайз-свитер, покрытый золотыми блестяшками, который я заносила до дыр в девятом классе.

– Почему он не может одолжить что-то из твоих вещей? Ты выше меня!

– Да, но ты толще. Мисс детородные бедра. Блестящий свитер – самая свободная вещь, которая у нас есть.

Броэм переместился назад, с трудом прислоняясь к дивану.

– Хочешь воды? – спросила я его. Похоже, он меня не услышал. – …Я принесу воды.

Эйнсли прокралась в кухню со свитером, пока я наполняла стакан.

– Думаешь, он сможет переодеться сейчас? – спросила она.

Я с ужасом посмотрела на свитер, и кровь прилила к моим щекам.

– О.

Мы пораженно посмотрели друг на друга.

– Я не буду этого делать, – сказала Эйнсли.

– И я не буду. Он мой друг.

– О, да. Именно поэтому это должна быть ты.

– Друг, с которым я целовалась несколько недель назад, напомнить тебе? Кроме того, ты старше. И это будет, будто старшая сестра помогает младшему брату.

– У нас не такие отношения!

Потрясающе. Казалось, что у меня был выбор: а) поставить Эйнсли в неловкое положение; б) оставить Броэма мариноваться в пропитанной потом, рвотой и алкоголем рубашке всю ночь; в) молча помочь другу переодеться.

Я придавала этому слишком большое значение. Почему я так себя чувствовала?

«Потому что, – прошептал голос, – это не просто друг, и ты это знаешь».

Ну, именно сейчас он