2012. Хроника апокалипсиса - Антон Медведев

— Я буду заботиться о ее ребенке, — сказала Ольга. Посмотрела Алексею в глаза и засмеялась.

— Только не обидь ее, ладно? — попросил Алексей, — Она же еще совсем ребенок…

Шел четвертый час дня. Павел сидел в своем кабинете, его лицо было на редкость мрачным.

После вчерашнего фиаско внешне все осталось как прежде. Тем не менее Павел понимал, что многое все-таки изменилось. Он проиграл, и проиграл крупно, на глазах у всех. Если сейчас дать хоть малейшую слабину, его авторитет рухнет как карточный домик…

В дверь постучали, прервав его размышления.

— Войди! — бросил Павел.

Вошел Чинарик — невысокий худощавый парень с бобриком светлых волос. Несмотря на молодость, он неплохо себя проявил, поэтому еще Кулик назначил его смотрящим одной из продовольственных бригад.

— Что у тебя? — холодно спросил Павел.

— Бунт, — коротко ответил Чинарик, — В Ульяновской области. Приехали в одно из сел, нас встретили ружьями и вилами. Местные вывесили у себя российские флаги, сказали, что нам больше не подчиняются, что у них теперь территория закона. Что если мы еще туда сунемся… — Чинарик отвел взгляд, — В других селах тоже флаги вывешивают.

— А что комиссар?

— Нет его. Местные говорят, что сбежал. Может, и пришили его, не знаю. Там десятка два человек с ружьями, мы ничего не могли сделать.

Павел нахмурился. Это уже совсем плохо — спусти он им это с рук, и все пойдет прахом. Значит, надо немедленно брать ситуацию под контроль.

— Территория закона, говоришь? — Он задумчиво пожевал губами. — Позови Чилима…

Чинарик вернулся через пару минут, с ним пришел и Чилим. Очевидно, он уже все знал.

— Сколько людей сейчас сможем собрать? — спросил Павел.

— Человек тридцать, — пожал плечами Чилим, — Если подождем еще час, будет человек пятьдесят.

— Выезд через полчаса, — решил Павел и встал.

К моменту выезда набралось двенадцать машин и больше сорока человек бойцов.

— Нам бросили вызов, — сказал Павел, глядя на стоящих перед ним боевиков. — А на вызовы мы всегда отвечаем. Патронов не жалеть, в этом поганом селе не должно остаться ни одного человека. Ни одного, слышали? — Он обвел бойцов взглядом, — Для остальных это будет хорошим уроком. Вперед!

Когда-нибудь такое должно было случиться, об этом предупреждал еще Кулик. Акция устрашения — чтобы знали свое место, чтобы слух об этом прокатился по всем селам. Сидя в машине, Павел смотрел на убегающую под колеса джипа серую ленту дороги и думал о том, что бунт случился как нельзя кстати. Ему надо поддержать свой авторитет, и нынешняя ситуация как раз то, что ему требуется. Это не демоны и не заколдованная дорога, тут все ясно и просто. Для ребят такое дело тоже впервые — тем лучше. Кровь скрепляет единство лучше любых документов и печатей.

За несколько километров до мятежного села их кортеж разделился на две части. Одну, под руководством Чилима, Павел пустил вперед — эта группа должна была обогнуть село с севера и отрезать мятежникам пути к бегству. Выждав двадцать минут, он велел своей группе двигаться дальше.

Вряд ли жители села верили в то, что их так просто оставят в покое. Чего они не ожидали, так это столь быстрой реакции на их бунт, поэтому к появлению банды оказались совершенно не готовы.

Это была самая настоящая карательная операция — люди Павла прочесывали каждую улицу, врывались в каждый дом. Не щадили никого, над селом стоял грохот выстрелов.

Спустя час все было кончено. Село пылало — боевики подожгли часть домов, ветер быстро довершил дело, разнося огонь. Банда потеряла двух человек убитыми, еще трое были ранены. Счет убитым селянам шел на сотни, спастись удалось единицам, успевшим укрыться в лесу. Их не преследовали — пусть расскажут потом другим о том, что случилось. С собой боевики взяли трех пленниц — красивых девушек. Связанных по рукам и ногам, обезумевших от ужаса, их бросили в багажники машин.

Стоя у околицы, Павел смотрел на горящее село. Сам он участия в расправе не принимал, не удел остался и Потап — как телохранитель Павла, он вынужден был находиться рядом с ним. Впрочем, он и не рвался участвовать в расправе. Зато Чилим пострелял на славу — его глаза горели, лицо было в копоти.

— Это они надолго запомнят! — радостно произнес он, выскочив из подъехавшей машины и подойдя к Павлу. — Просто Куликово поле!

— Скорее Ха-хатынь, — сказал Потап. — Там тоже все со-сожгли.

— И тут ни одной хаты не останется, — согласился Чилим, — Ну что, домой?

— Домой… — удовлетворенно кивнул Павел.

Ольга ни словом не обмолвилась Лене о том, что знает о ее лжи. Напротив, сделала вид, что полностью в нее поверила.

— Тебе надо теплее одеваться, — сказала она девушке, когда та и Сергей вернулись из леса, — Ты ведь теперь в положении…

Лена ничего на это не ответила. Но час спустя, когда Лена взяла ведро, чтобы сходить за водой, уже Алексей забрал у нее ведро.

— Я сам принесу, — сказал он, — Тебе нельзя поднимать тяжелое.

Лена снова не произнесла ни слова. Во время обеда она сидела, не смея поднять глаз. Ольга и Сергей больше ничего ей не говорили — понимали, что любое лишнее слово может принести девушке боль. Она должна понять все сама.

И Лена поняла. Ночью Ольга проснулась от того, что Сергей тронул ее за плечо.

— Лена плачет… — сказал он.

— Что там? — сонно спросил проснувшийся Алексей.

— Ничего, — успокоила его Ольга, — Спи…

Поднявшись, она прошла в соседнюю комнату. Алексей не слышал, о чем они с Леной говорили, но уже утром ощутил произошедшие в девушке перемены.

— Прости меня, — сказала Лена, улучив момент. — Я не должна была этого делать.

— Все будет хорошо, — пообещал Алексей и осторожно приобнял Лену за плечи, — Вот увидишь…

С этого дня в их жизни многое изменилось. Алексей чувствовал, что Лена простила ему все обиды, что она больше ни в чем его не винит. У нее наладились очень хорошие отношения с Ольгой, они стали настоящими подругами. Алексей был рад этому, понимая, что в их положении никакие склоки недопустимы.

Начался декабрь. Морозы так и не приходили, в лесу все еще было достаточно много грибов. Их собирали и сушили, на солнце или над печкой, в зависимости от погоды. Часто шли дожди, но были и совсем теплые, солнечные дни.

— При такой погоде мы Новый год будем встречать без снега, — пожаловалась как-то Лена.

— Вряд ли я буду об этом сожалеть, — ответил Алексей. — По мне, чем теплее, тем лучше.

На случай снегопада у Алексея были припасены широкие охотничьи лыжи. Тем не менее он совсем не горел желанием их опробовать.

Несмотря на довольно теплую погоду, около середины декабря у Ольги поднялась температура. Аспирин не помог, температура все повышалась. Прометавшись очередную ночь в бреду, Ольга совсем слегла, ей было очень плохо. Алексей не находил себе места.

— Тридцать девять и семь, — удрученно произнес он, в очередной раз измерив девушке температуру, — Это много.

— Ей нужны лекарства от простуды, — сказала стоявшая рядом Лена, — Антибиотики.

— С лекарствами сейчас совсем плохо, — хмуро ответил Алексей. — Но я попробую достать.

— Не надо… — отказалась Ольга, — Это не простуда, это что-то… другое… Не волнуйтесь, я отлежусь… — Она отвернулась и закрыла глаза.

— Надо напоить ее горячим чаем с сахаром и потеплее укутать, — предложила Лена. — И лечь ей лучше ногами к печке.

— Тогда надо согреть чай, — согласился Алексей.

Лена начала хлопотать у печи, Алексей принес дров. Сунул в печь несколько поленьев, взглянул на подошедшего Сергея.

— Приболела у нас мама немного, — сказал он, — Но мы ее вылечим.

— Она не болеет, — ответил Сергей. — Ей нужна вода, холодная.

— Вода? — Алексей удивленно взглянул на мальчика.

— Вода, — подтвердил тот, — Это пройдет.

Алексей взглянул на Лену. Та пожала плечами.

— Сейчас принесу… — сказала она и вышла на улицу.

Через минуту она вернулась с ведром воды.

— Вот, — Лена поставила ведро на табурет. Затем зачерпнула воды кружкой, подошла к Ольге. — Оля, выпей…

— Не так, — остановил ее Сергей. — Надо тряпки мочить. На тело.

— Но она может простыть еще сильнее. — Алексей недоверчиво взглянул на мальчика.

— Надо мочить тряпки, — упрямо повторил тот.

Сергей еще ни разу не ошибся в своих предсказаниях.

Наверное, именно это заставило Алексея прислушаться к его словам. Собрав подходящие тряпки, Алексей стал мочить их в ледяной родниковой воде и обкладывать ими горящее тело Ольги. Клал их на лоб, на грудь, на плечи, обертывал руки и ноги. Тряпки быстро нагревались, каждые четверть часа их приходилось менять.

Так продолжалось в течение нескольких дней, Алексей и Лена по очереди дежурили у постели Ольги. Девушка ничего не ела, лишь изредка пила воду. Алексей очень беспокоился за Ольгу, беспокоилась за нее и Лена. Поэтому, выйдя как-то на улицу и застав Лену плачущей, Алексей не удивился.