Наследство Ушедших (СИ) - Артемьев Роман Г.

— Чего богов гневишь, Жирок! — прохрипел Бунька, поглядывая снизу вверх на обидчиков. — Какая ещё запрещенка!? Нет у меня ничего!

— Упорствуешь, значит. Тебе же хуже! Тащите его внутрь!

То, что подозрения местных верны, стало понятно сразу, стоило переступить порог. Я сначала не понял причины легкой тревоги, списал её на нестандартность ситуации, а потом дошло. Запах. В помещении еле заметно пахло темным лесом. Непонятно, какие именно травы или растения здесь разбирали, но делали это относительно недавно. Ну и проветрить дом не удосужились.

Старец, похоже, тоже уловил, с чем тут имели дело, потому что поглубже втянул носом. Брошенный им на Буньку взгляд заметно похолодел. Вадим сосредоточился, слегка переступил с ноги на ногу, глубоко вздохнул и медленно выдохнул, исполняя то ли заклинание, то ли неизвестный приём. Во всяком случае, силой от него потянуло здорово.

— Давайте-ка в сени вернемся, — постояв с закрытыми глазами, скомандовал он. — Кое-что проверить хочу.

— Ты иди, мы тут осмотримся, — махнул рукой Жирок. — Свяжите его, ребята, чтоб не убег!

В небольшом, можно сказать, символическом предбаннике старец задумчиво оглядел углы. Потом ткнул пальцем в один, заваленный всяким хламом.

— Вот отсюда сильнее всего тянет. Проверь, Тихомир.

Я отодвинул непонятно зачем стоявший тяжелый чурбак и принялся разбирать другие вещи. Под небрежно скомканной тряпкой обнаружилось железное кольцо, утопленное в деревянные доски пола. Сейчас, когда место расчищено, стали видны контуры ведущей вниз двери.

— Здесь лаз.

— Не трогай! — старец торопливо присел рядом. Пробежался пальцами по щелям, тихонько стукнул несколько раз по полу, по стенам. Кивнул. — Можешь открывать.

Под первой дверью, к слову, увесистой и неплохо притертой, обнаружилась вторая такая же. Старец проверил и её. После открытия из глубины пахнуло густым запахом, нам даже пришлось распахнуть дверь во двор. Меня, как самого молодого, заслали идти первым.

Замаскированный погреб размеров оказался небольших, примерно два на два метра и метр в высоту. Правда, ещё немного добирал лаз, из-за чего вылезать было неудобно. Честно говоря, я бы не стал делать тайный схрон в доме, сарай или овин на мой взгляд лучше и безопаснее. В то же время не могу не признать — без старца тайник искали бы до посинения; сени, скорее всего, не проверили бы вовсе. Вот интересно, что Вадим использовал для обнаружения черноты? Он не нюхач, я уверен.

— Заклятье воздушное, называется Верхнее Чутье, — ответил тот на прямой вопрос. — Можно без него обойтись, просто нюх усилить. Только очень уж по мозгам бьёт.

— Какой круг?

— Третий. Хотя поморочники и на втором осваивают. Подай-ка вон тот кувшинчик наверх, пусть его во двор вынесут.

Буньку тюкнули по темечку, покрепче связали и оставили отдыхать. На казнь он уже заработал, содержимое погреба гарантировало ему смерть, сейчас решался вопрос, какую именно. Стандартом являлось повешение или отсекание головы, для особых случаев использовали четвертование, колесование, подвешивание за ребро, сажание на кол. Впрочем, за нетяжкие преступления казнили людей редко, даже татям-рецидивистам по закону предоставлялось две попытки отработать или иным образом искупить вину. А вот если попался в третий раз — всё, лимит исчерпан.

Вырубили его, чтобы ничего с собой не сделал. Губастый же не один действовал, кто-то ему товар сбывал, кому-то он продавал. Следствием, вероятно, будет заниматься стража, у них есть опытные прознатчики и зельевары, умеющие готовить развязывающие языки составы. Если с сознанием преступника ничего не делали и в организм специфических изменений не вносили, Бунька расскажет всё, что знает. Главное, чтобы с собой не покончил.

— Старче, а разве дела, связанные с темнотой, ведёт не Короткий Шаг?

— Обязательно присутствие видока из Обители, неважно, из которой, — спокойно сказал Вадим. — Мы им, конечно, потом сообщим.

Иными словами, Синеокий хочет прикрыть подопечных от неприятностей. Интересно, как далеко простирается благосклонность старцев?

— А стражу звать будем?

— Её ещё не позвали? — вроде бы искренне удивился Вадим. — Жирок! Жирок, где ты?

Староста проорал нечто неприличное из недр дома, старец вздохнул, поднялся и пошел на голос. Будут решать, надо ставить городские власти в известность прямо сейчас или лучше погодить. Совсем скрыть инцидент не удастся — слишком много свидетелей, слухи неизбежно разойдутся.

Эпилог

В готовящемся походе на Родню никто из моих хороших знакомых не участвовал, поэтому от идеи присоединиться я отказался. Ростих тоже молчал. Зато, как и ожидалось, в Бело Озеро скоро уйдёт обоз, примерно треть грузов в котором будет принадлежать нашему роду. Представлять Острожских и решать возможные вопросы в этом году назначен Твердята, он, уверен, не откажется взять меня с собой.

Пересвет, как уже говорилось, личность предприимчивая. Не всегда удачно, но деньги он считать и вкладывать умеет. Помимо продажи добытого в темных лесах, основную прибыль приносит то, что в будущем назвали бы логистической компанией. На паях — мы в складчину с надежными купцами отправляем обозы с товарами в Бело Озеро и Мстиславль, с прошлого года прибавился маршрут в Булгарию. Он ещё не устоялся до конца, хотя прибыль приносит, родственники ходят довольные.

Словом, я уже окончательно настроился ждать Твердяту, когда в смутные планы вмешался дед. У него имелись свои, более важные и конкретные.

— Пойдёшь ко мне в отряд, — однажды вечером, за ужином, постановил он. — Тебя возьму, Деяна и ещё двоих.

— В какой отряд? — не понял я.

Подозрения у меня имелись, только ничем не подтвержденные. К кому ходит и чем занимается, Пересвет не докладывал и даже намеком не делал.

— В тот, что я сейчас собираю. Негоже мне под Рачиным ходить. И раньше было негоже, а теперь и подавно. Лучше во главе своего отряда ходить — всё урона чести меньше. Сегодня княжье дозволение получил.

— А наняться-то есть к кому?

— На год, в Высоково. С тамошним головой сговорился. Через месяц нас ждут.

— Так отряда нет ещё?

— Десять человек слово дали. Надобно ещё столько же найти. Успею, — он ехидно усмехнулся, глядя на меня. — Казначеем пойдёшь.

— Да ну, — я непроизвольно поморщился. — Не примут меня, скажут, что молод.

Дед перестал улыбаться.

— Примут. Не ватага, чай! Мне решать, кого кем назначить. К тому же, — слегка успокоился он, — о том, что ты с числами хорош, многие слышали. Деян вторым десятником пойдёт, чужака я не поставлю, а ты — мой внук. Надо, Тиша, надо.

Казначей в небольшом отряде это, по сути, завхоз. По-армейски — прапорщик. Обалдеть. Я переродился в другом мире, чтобы стать прапорщиком. Причем я им обязательно стану, раз дед сказал. Это в ватаге старшину выбирают голосованием, в отрядах заместителей и помощников назначает вождь. В то же время, в ватаге сколько заработали, столько на всех и поделили, а в отряде бойцы получают фиксированную плату за время плюс надбавки. Иными словами, если вдруг в будущем мы останемся без заказчиков, деду придется либо платить из своего кармана, либо распускать бойцов.

— А потом у нас работа будет? Год быстро пройдёт.

Вот не верю, что человек с амбициями Пересвета захочет долго сидеть в провинциальном городке на границе с Мстиславлем. На начальный период — ещё куда ни шло, но не более.

— Появится что-нибудь. Про Торжок-на-Явице слышал?

— Нет.

— Закрыл его мстиславльский князь. Не идут из него больше товары на север. Как думаешь, стерпят такое черниградцы?

Нет, конечно. Не стерпят. У них вся торговля с югом идёт через Торжок, остальные пути дольше и, следовательно, дороже.

— Вот то-то же. Ну а раз Черниград с Мстиславлем заратятся, то и остальные земли подтянутся. Быть войне.

О том, как дед собирается совмещать руководство отрядом и участие в делах сотни, я не спросил. Сам увижу. Тем более что и так понятно — чин десятника он с себя снимет и, скорее всего, из списочного состава выйдет. Опять нас соседи полоскать будут…