Китайские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

class="p1">– Отворяйте ворота, мы в столицу идем к государю правду искать!

Затряслись от страха полководцы, выглянули и говорят:

– Где это видано, чтоб простые мужики с государем рассуждали!

Рассердился тут старший брат, как толкнет ворота, только грохот раздался, попадали ворота да башни, пыль в небо столбом поднялась, посыпались кирпичи да камни – один в одну сторону катится, другой – в другую, придавили всех полководцев.

Вошли семеро братьев в город, подошли к дворцовым воротам. А они тоже крепко-накрепко заперты: ни щели, ни щелочки. Тут и говорит второй брат, Задуй Ветер, старшему:

– Отдохни малость, а я покричу.

Вытянул он шею и как закричит:

– Отворяйте ворота! Мы в столицу пришли к государю правду искать!

Кричал, кричал Задуй Ветер, да никто не ответил. Рассердился он, в рот набрал воздуха побольше и как дунет! Ну прямо ураган налетел; не закачались ворота, не зашатались каменные столбы с драконами – вмиг все на землю попадали. Испугались придворные да военачальники, выглянуть не смеют. Подошли семеро братьев к государевым покоям – никто им не помешал. Тут третий брат, Железный Детина, и говорит второму:

– Отдохни, братец, а я пойду с императором потолкую.

Сказал и в государевы покои направился. А государь с перепугу пожелтел и быстро так говорит:

– Где это видано, чтоб мужик с государем разговаривал, гоните его поскорее да голову ему рубите.

Услыхал его слова Железный Детина, рассмеялся и отвечает:

– Ты, государь, сперва посмотри, какие у меня руки!

Хотел он руку одному из военачальников показать, прямехонько на сверкающий меч наткнулся, на самое острие. Раздался звон, искры во все стороны посыпались, разлетелся меч, как говорится, на четыре части, на пять кусочков. Государь со страху аж с трона скатился. Кинулись сановники его поднимать, насилу во внутренние покои увели. Видит император – не убить ему братьев, приказал он тогда огнем их спалить.

Вмиг огненные шары загорелись. Столько их, что и не счесть. Дым густой валит, к братьям подбирается.

Говорит тут четвертый брат, Нипочем Жара:

– Отойдите в сторону, передохните, я один справлюсь!

Наступил он ногой на огненный шар, усмехнулся и говорит:

– Холодно что-то, огоньку бы подбавили!

Подскочил тут император от страха, приказал тотчас огромное войско собрать, всех семерых братьев разом в море столкнуть.

Говорит тут пятый брат, Длинная Нога:

– Не тревожьтесь, давно пора мне в море искупаться!

Сделал он шаг, сделал другой, прямо в синее море вошел. А вода ему и до щиколоток не достала.

Покачал юноша головой и говорит:

– До чего же мелко, и не искупаешься! Рыбки, что ли, половить?

Согнулся он в три погибели, стал двумя руками рыбу из моря хватать, хватает и на берег бросает. Рыбы черные, рыбы белые, в чжан длиной, в десять чжанов, огромные рыбины в сто чжанов – всех повытаскивал. Целая куча из рыб на берегу выросла, с малую гору будет.

Ждут братья Длинную Ногу, никак не дождутся. Тут и говорит шестой брат, Большая Ступня:

– Схожу-ка я, позову его.

Ступил он шаг и на морском берегу очутился. Говорит он пятому брату:

– Видать, забыл ты, зачем мы к государю пришли, раз стал рыбу ловить!

Не дал седьмой браг, Большой Рот, шестому все до конца сказать и говорит:

– Не станет государь о правде толковать. А коли станет – государем быть перестанет.

Не спросил Большой Рот у братьев совета, всю воду морскую одним духом выпил. Повернулся, рот разинул, как хлынет у него изо рта вода, так и хлещет. Устремились волны морские ко дворцу, грохочут грозно, опрокинули стены высокие, так и утонул в волнах император со своими сановниками да полководцами.

Удивительные приключения мастеров[84]

Жили в старину два каменотеса. Из года в год от зари до зари камень в горах рубили. В ту осень как раз девятая луна миновала, десятая наступила, в горах листья с деревьев опали, хризантемы завяли. Грызут мастера сухие сухари, студеной родниковой водой запивают.

Вздохнул каменотес по прозванию Чжан Эр – Чжан Второй – и говорит:

– Только и жизнь беднякам, что в шестой луне, а зимой, в холода, одно мученье.

Ничего сперва не сказал Ван Сань – Ван Третий, только брови нахмурил, думал-думал, потом поглядел на своего напарника и говорит:

– Хочу я, брат, в дальние края податься, а то маешься здесь год целый, а все едино нищ да гол.

Чжан Второй и раздумывать не стал, сразу согласился:

– Дело говоришь, давай сегодня же и отправимся!

Нет у каменотесов ни землицы, ни дома, а уж сокровищ или каких-нибудь там драгоценностей – и подавно. Как говорится: на поводу тащить некого, на коромысло вешать нечего. Сказано – сделано. Сборы недолгие. Решили и в путь отправились.

Повстречались им на дороге сапожники, спрашивают:

– Куда спешите, братья каменотесы?

Отвечает Чжан Второй:

– Да вот говорит Ван Третий, надобно в дальние края податься, может, там на еду да на одежонку заработаем.

Услыхали это сапожники, обрадовались и говорят:

– День-деньской мы спину гнем, туфли шьем, а самим обуть нечего. Пойдем-ка и мы с вами.

Пошли они дальше, шли, шли, вдруг повстречали двух женщин, которые на богачей шили да вышивали.

Спрашивают женщины:

– Куда спешите, братья?

Отвечает им сапожник:

– Да вот каменотесы говорят, надобно в дальние края податься, может, там на еду да на одежонку заработаем.

Услыхали это женщины, обрадовались и говорят:

– День-деньской мы спину гнем, платья шьем, а у самих одежонка старая да ветхая. Пойдем и мы с вами.

Пошли они дальше. Идут и каждый раз мастеров всяких встречают. Чем дальше от родных мест уходят, тем больше с ними народу идет: и плотники, и кузнецы, всех ремесел мастера есть. Самое малое десять раз по сто. Одних каменотесов несколько сот будет!

Идут мастера – могучая лавина – всё вперед и вперед. Уж и не знаю, в какие места забрели. За день хоть бы деревню встретили или на человека набрели. А тут стемнеет скоро. Увидели они в стороне от дороги дерево огромное да сухое. Остановился Ван Сань и говорит:

– Уж лучше нам в дупле заночевать, чем в поле под открытым небом.

По нраву всем пришлись его слова. Залезли они в дупло. Хэй! Ну и дерево толстенное! Ну и дупло здоровенное! Народу в нем спать улеглось – и не счесть! Не тысяча – больше тысячи. А коли надобно, еще полтысячи влезет. Что в брюхе пусто – про то никто и не думает. Спят себе, храпят, сопят да свистят.

А надобно