Пламя для Снеженики - Анна Рассохина

- Я понял, - Даров с хмурым видом откинулся на подушки и погрузился в раздумья, а мне на ум пришли мысли о Пустолае, батюшке и Солнышке, поэтому повторила:

- Мне пора.

Эферон резко приподнялся:

- Я все еще не слышал подробностей, Снежа! И мне это жутко не нравится! Как тебе удалось спастись от изменчивого?

- Изменчивого? - переспросила я, попутно припоминая, что именно так этих существ называли в древности. - А правда, что давным-давно ведьмы и маги...

- Правда! - Даров предугадал мой вопрос. - Изменчивые владеют всеми четырьмя стихиями, поэтому победить их можно только совместными усилиями магов и ведьм. Но не уходи от темы! Я все еще желаю знать о том, что с тобой случилось!

Принялась все ему рассказывать, захлебываясь словами, срываясь на крик. По мере моего повествования лицо Рона становилось все более и более мрачным, на скулах четко обозначились желваки, а в глазах запылали неукротимые языки пламени. В самом конце он бескомпромиссно объявил:

- Больше никаких самовольных отлучек и хождений по ночам в одиночестве! Ясно?

Спорить мне почему-то не хотелось, а мечталось остаться здесь, с ним, находясь под защитой, наслаждаясь его теплом и упиваясь ласками.

- Снежа, - Эферон, словно услышал эти мысли, снова обнял меня и промолвил. - Здесь я весь твой, но там...- он указал наверх, - правят другие...

И мне до умопомрачения захотелось узнать, кто они - эти другие! Или Даров сейчас подразумевал, что за пределами Подземья царят иные правила, которые запрещают нам быть вместе? А может...я отвлеклась, заметив, что огневик пристально смотрит на меня. И вновь, будто без помех прочитав мои мысли, он предостерег:

- Снежа, не вздумай лезть не в свое дело!

- Почему это не в свое? - обиделась я. - Ты хочешь сказать, что...

Договорить мне не дали, запечатав рот поцелуем, беззастенчиво прижимая к разгоряченному мужскому телу, без зазрения совести соблазняя и опрокидывая обратно на подушки.

Протесты мои сами собой иссякли, едва четыре стихии вновь закружились над нами...

- Рон, - взмолилась я, как только отдышалась после очередной любовной паузы.

- Что? - не моргнув глазом, поинтересовался он, наматывая мой локон на свой палец.

- У меня сложилось ощущение, что ты мной воспользовался! - сделала попытку вернуть пепельную прядь.

- Гм...ну, воспользуйся мной! Я протестовать не стану, - Даров перекатился на спину, привлекая меня к себе.

- Воспользуюсь! Не сомневайся! - убежденно проговорила я, рисуя воображаемые завитушки на его груди.

- В любое время, - выдохнул он. - Только скажи, и я перенесу тебя в Асодар!

Я умолкла, раздраженно обдумывая услышанное, а коварный маг все никак не унимался:

- Снежа, давай ты пообещаешь мне, что не станешь делать глупости, а я взамен объясню тебе, что тебя так заинтересовало!

- Меня многое интересует, - осторожно высказалась я.

- Одно твое обещание - один мой ответ! Согласна? - и взгляд на меня, такой нежный, просящий, чарующий.

Я кивнула и задала первый вопрос:

- Ну, и почему ты так свободно беседуешь с Ар'рцелиусом? Причем не только при личных встречах, но и мысленно!

Рон опять очень ласково улыбнулся, сплетая пальцы наших рук, и запросто поведал:

- Ар - мой брат.

- Брат? - я оторопела.

- По матушке! Она была последней высшей демоницей, поэтому не связывала себя узами брака, а жила с теми мужчинами, которые ей нравились. Здесь, помимо Ара, у меня есть еще три брата демона.

- А...

- И один дядюшка, братец матушки!

Я выдохнула, а Эферон снова притянул меня к себе и поцеловал, а в разгар ласк вкрадчиво попросил:

- Не рискуй понапрасну, иначе я сойду с ума...

По-быстрому покивала, но его не удовлетворил подобный ответ, и мне пришлось клятвенно пообещать Рону то, чего он так жаждал, потому что сейчас мне требовалось нечто иное, чем обычные разговоры. Хотя огневик особо и не протестовал, только обнимал сильнее, точно боялся, что я неожиданно передумаю...

Не ведаю, сколько бы еще так продолжалось. Но внезапно в дверь раздался настойчивый стук. Я всполошилась:

- Это кто?

- Ар! - скривился Даров, бросил на меня странный взгляд и добавил. - И Зиалея...

Я судорожно вцепилась в одеяло, а Эферон продолжил:

- Братец мне уже давно сообщил, что Зиалея желает побеседовать с тобой.

- О чем? - сильнее озадачилась я.

- Снежа, - Рон серьезно посмотрел на меня. - Поговори со своей матушкой, а я пока обсужу изменчивого с Аром и братьями! Кажется, кому-то сегодня все-таки придется побеспокоить архивариуса! - усмехнулся.

Едва я облачилась в предоставленную одежду и вышла из ванной, как увидела, что в комнате находится маменька. Она сидела в кресле с высокой спинкой и неотрывно глядела на меня. Непривычно было видеть матушку такой - сильно помолодевшей, превращенной в лару. В ее алых глазах плескалось беспокойство.

- Здравствуй, дочь, - нерешительно улыбнулась она, демонстрируя белоснежные клыки.

Я не сильно удивилась, но слов для ответа не нашла, поэтому просто поблагодарила:

- Спасибо, что откликнулась на мой зов, несмотря на свое нынешнее положение!

- Ягодка, хоть я и стала ларой и женой владыки Подземья, но от этого не перестала быть твоей матушкой!

- Однако, вспомнила ты об этом далеко не сразу! - не смогла сдержаться я.

- Так бывает, когда жительница Наземья принимает решение остаться здесь, - спокойно пояснила она.

Я отвернулась к окну, вновь не ведая, что ей отвечать, и матушка чуть тронула меня за плечо:

- Ягодка, пойми...я всю жизнь любила Ар'рцелиуса и...

- Значит, наверху тебя удерживал только долг? Значит, я была всего лишь досадной помехой на пути к твоему счастью с этим демоном? - обида клокотала в моей душе и говорила за меня.

- Ягодка, - с невиданной ранее силой она развернула меня к себе, взглянула в глаза и обняла, как раньше.

Мои руки поднялись, обнимая маменьку в ответ. Так, без лишних слов, мы простояли несколько минут. Это была безмолвная беседа между матерью и ее повзрослевшей дочерью, тоже успевшей родить свое дитя. Жесты, взгляды, крепкие объятия, биение двух сердец, которые когда-то давно стучали в одном ритме. Сейчас они вспоминали те далекие дни и заставляли нас погрузиться в воспоминания. У моих был запах матушкиной выпечки, свет ее доброй улыбки, мелодия колыбельных вперемежку с шепотом сказок, рассказанных на ночь. Маменька тоже вспоминала и тихо вздыхала, поглаживая меня по голове, а потом она произнесла:

- Ты береги себя и Солнышку...

- И ты будь здорова, - отозвалась я, подумала и прибавила. - И братишку моего сбереги, а еще расскажи ему о нас с Солнышкой.