Небо в алмазах - Сергей Гайдуков

— Мало того, что у тебя ослабленная интуиция, — скорбно констатировал Шумов. — У тебя еще и склероз. Кто мне только что сообщил, что его дядя зарабатывал свою пенсию в спецслужбах?

— Ну и что?

— Ты приболел головой не на шутку. Я собирался позвонить от тебя Гарику, но теперь я поищу более безопасное место для этого. И тебе советую то же самое.

— Мне тоже позвонить Гарику?

— Ох, мама, — вздохнул Шумов. — Запомни хотя бы одно: через два часа. У Карабаса.

И его как ветром сдуло. Я устало потащился домой, чувствуя, как у меня ноют кости и, кажется, начинается насморк, заработанный на берегах злосчастного пруда. Больше всего меня убивало то, что отлежаться сегодня не удастся, придется снова куда-то и зачем-то тащиться... А зачем — непонятно, ведь ДК обещал разобраться со всеми моими проблемами. Значит, можно плюнуть на шумовские угрозы, залезть под одеяло и спать, спать, спать... А Шумов пусть сам решает свои проблемы. Не могу же я надрываться за всех...

Хотя если вдуматься, то проблемы у Шумова начались после того, как я к нему обратился за помощью. Но ведь это если вдуматься. А ведь можно и не вдумываться. И это будет так легко и просто...

Я с наслаждением стянул с себя ботинки, бросил в ванную мокрые шерстяные носки, туда же полетела и остальная одежда, от которой как будто веяло прудом в Молодежном парке и прочими трупными ассоциациями.

В дверь позвонили. Это мог быть кто угодно, даже Хруст собственной персоной, но я открыл, потому что, если не открывать, они так и будут трезвонить, а я сейчас залягу спать... Только вот выпровожу этих двоих мужиков.

— РОВД Центральное, — сказал один мужик и назвал свою фамилию. Другой мужик тоже назвал свою фамилию. Фамилии у них были разные, это я помню. А какие — не помню. Я хотел спать, а не запоминать фамилии.

— Ваша фамилия Хохлов?

Свою-то фамилию я еще помнил, поэтому кивнул.

— Мы опрашиваем всех жильцов вашего дома по поводу убийства. Под окнами нашли труп. Вы в курсе?

— Сосед рассказал сейчас, — вяло отозвался я. — Там в кустах лежал, да?

— Да. Скажите, где вы были вчера рано утром? С пяти до восьми часов утра.

— На рыбалке, — сказал я, приваливаясь к косяку, чтобы не рухнуть на ментов. — Вот только сейчас приехал. Устал как собака... — только тут я заметил, что из одежды на мне одни лишь трусы. Наверное, это сочеталось со словами «устал как собака», поэтому гости про трусы ничего не спросили. Они спросили о другом:

— То есть вас тогда не было дома?

— Не-а, — заявил я. Не очень решительно, правда, ну так ведь я только с рыбалки.

— Кто это может подтвердить?

— Мой дядя, — сказал я. Раз уж ДК взялся меня спасать, пусть пашет по полной программе.

Они записали все сведения про моего дядю, а потом поинтересовались местом моей работы.

— Чудное место, — сказал я. — Называется «Золотая Антилопа». Я там бдю за безопасностью.

— Это где подполковника милиции недавно убили? — показал осведомленность один из гостей. — Классно ты бдишь, если у вас там такое происходит...

— Имеете право жаловаться, — сказал я. — У нас и жалобная книга есть...

Я так и не понял, то ли я сам от усталости сполз на пол, то ли кто-то из этих двоих мне подсобил. А какая разница? Я закрыл дверь и пополз к дивану.

И это была одна из немногих вещей, удавшихся мне за весь долгий день, — я дополз до цели.

4

В телефонной трубке меня ждал жеманный женский голос, так что поначалу я решил, что это служба «Секс по телефону» ошиблась номером. Впрочем, сексом тут и не пахло.

— Ваша фамилия Хохлов? — спросила женщина с лениво-капризной интонацией, будто бы она расслаблялась только что в джакузи, и лишь страшная необходимость заставила ее променять это блаженство на сомнительное счастье общения со мной.

— Хохлов, — сказал я, еле сдерживая раздражение, потому что я был вытащен звонком пусть не из джакузи, однако для меня и диван был блаженством. — Что вам?

— Это звонят по поводу Тамары Олеговны Локтевой... Она оставила нам ваш телефон, на случай если вдруг понадобится ее срочно найти.

— У меня ее нет, и вообще это большое свинство с ее стороны давать мой телефон... А «нам» — это кому?

— Тамара Олеговна последнее время работала в нашем агентстве по продаже недвижимости... Ее уже несколько дней нет на работе, и мы хотели бы знать...

— Понятия не имею, где ее носит. А вы ее уже уволили?

— Пока нет, но к этому дело идет... Если вы вдруг с ней пересечетесь, то скажите, чтобы она позвонила в офис. И чтобы обязательно вернула ключи от квартиры...

— Какие еще ключи?

— Она брала ключи от квартиры, которую показывала клиенту. Пятикомнатная квартира, улица Чайковского, сорок два. Пусть обязательно вернет...

— Ага, — сказал я и повесил трубку. Вот как вернется с охоты... И если я с ней пересекусь. А как с ней пересекусь?

Она у Тыквы под крылышком, а я туда не полезу ни за какие коврижки. Тем более что ДК велел сидеть дома. Сидеть или лежать? Лучше уж лежать, решил я и поторопился занять прежнюю расслабленную позицию на диване, надежно замаскировавшись одеялом. Оставалось пролежать так еще двое-трое суток, чтобы потом с радостью узнать, что Тыкве и Хрусту начистили физиономии, что я больше никому ничего не должен, что Тамара...

А что Тамара? Если ДК с помощью своих старых связей размажет Тыкву по стенке и отберет у него Тамару, то... Во-первых, я узнаю об этом последним, если буду и дальше скрываться под одеялом. Во-вторых, получится, что ДК получит Тамару совершенно заслуженно — ради нее он будет надрываться, выясняя отношения с Тыквой. А я опять-таки буду лежать под одеялом. И в конце концов ДК мне снисходительно бросит:

— Это тебе не в карты играть!

И тут до меня доперло. Это ДК мне специально сказал — сиди дома и не высовывайся. Пока я буду сидеть дома, он сделает все, чтобы обаять и расположить к себе Тамару. Он будет вроде воина-победителя: я злодея погубил, я тебя освободил и так далее. Ну а мне крыть будет нечем.

Точно — я же сразу понял, что здесь липа. Как это вдруг ДК по собственной инициативе бросится меня выпутывать из этой истории? Да ни в жизнь! Не в его это правилах! Значит, действует он не мне на пользу, а себе, тешит свою предпенсионную страсть. Вот еще извращенец! Сидел бы на даче, дышал свежим воздухом да подстригал газон. И составлял аналитические обзоры по ситуации в регионе — кажется, за это ему платят. Нет, седина в бороду, бес в ребро. Понесся ДК по кочкам сражаться за Тамарино сердце.

Я решительно сбросил одеяло на пол. Надо же, чуть не попался на удочку ДК! Значит, нужно его опередить... И что? Да все то же. Где труп Мухина с золотым ключиком на шее? Будет этот ключик, будут чемоданы с мухинскими сокровищами, будет и Тамара. И хрен всяким пенсионерам на «Дэу». Каких-то мордоворотов с собой таскает...

Пока я собирался, в голове еще раз прокручивалось все, что я знал и помнил о Мухине. «Золотая Антилопа», потом «Белый Кролик», потом Пушкинская, второй этаж. Потом «Форд», заднее сиденье. Потом...

Я вспомнил, как Мухин наполовину свешивался из машины и как другой человек наполовину залез в машину. А я этого человека лупил пистолетом по морде. Потом я выкинул из «Форда» сначала одного, потом другого. Я еще тогда подумал — а не прибил ли я Олега случайно? Оказалось — нет. Оказалось, череп у Олега прочный. А раз так, то получается, что Олег чуть ли не последним видел труп Мухина. Он же на него упал. И какое-то время они тихо и мирно по-соседски рядышком лежали на асфальте, пока тыквинская кодла любовалась моим автопробегом по пересеченной местности.

Стало быть, Олег. Я вспомнил «Белый Кролик», отдельный кабинет и Олега, одетого в черный костюм и порывающегося то и дело сунуть руку за пазуху, к стволу. Тогда он мне показался очень крутым.

Ну так ведь все кажутся крутыми, пока не дашь им пистолетом по башке. И если Олега прижать в темном месте к холодной стенке (ствол направлен между глаз), то с ним наверняка можно будет поговорить на самые разнообразные темы.

Я позвонил в «Антилопу» и попросил передать Шумову, что я задержусь. На некоторое время. На время, достаточное для беседы двух мужчин в темном месте.

5

Примерно через час после этого звонка я стоял в темном переулке, настолько темном, что лица Олега, стоявшего в метре от меня, невозможно было разглядеть. И если бы я не знал на сто процентов, что это Олег, то сломал бы голову в бесплодных догадках — вот такая там была темнота.

Олег был на месте, темноты хватало, стенка была холодная до жути — так что мой план почти удался. Почти — потому что ствол был у Олега. И это между моих глаз он был направлен. Мелочь, но неприятно.

Мой пистолет, а точнее, пистолет Мухина, тот самый, которым я так нещадно бил по лбу Олега на Пушкинской, теперь лежал у Олега в кармане. Вот так все печально сложилось, хотя поначалу у меня получалось неплохо.

Я сначала позвонил по телефону, который дал мне Тыквин, и пьяным голосом спросил, где сейчас Олег. К счастью, ответил мне не сам Тыква, кто-то из его людей голосом не менее пьяным, чем мой.