В поисках истинной судьбы - Ася Синявская

воюют в большей степени мужчины, а женщины занимаются своими детьми! Потому что на войне всякое может случится, и кому потом будут нужны их дети? Да никому! Интернаты и детские дома — вот их будущее! А там ничего хорошо! Уж поверь мне! — горькие слова вылетали из моего рта, как автоматная очередь.

— Так, что за шум? Что случилось? — а вот и братец пожаловал.

— Фердик, нам нужен лекарь! Срочно! У Эйдена жар! — чётко сформулировала я мысль, коснувшись лба дракоши.

Фердинанд склоняется над малышом, проводит какие-то манипуляции и уносится прочь из комнаты. Камилоссо за ним, а я остаюсь с малышом, беру его на руки, садясь в кресло.

Мой маленький, мой хороший, глажу его по спинке, головке. Эйден на секунду открывает глазки, снова закрывает. У него просто нет сил. Сколько мы так сидим, я не знаю.

Спустя время к нам заходит Фердинанд, а с ним мужчина с чемоданчиком в руках.

— Милания, положи Эйдена на кровать, я привел доктора. Он его сейчас осмотрит.— голос Фердинанда сух и встревожен.

— Ну, что я могу сказать. Это редкое заболевание. И травы тут не помогут. Тут поможет только специальный артефакт. Фердинанд, у вас дома должен быть такой. Когда родилась ваша сестра, я делал такую вещь Данаиде. Не знаю, помнишь ли ты? Ты ведь был еще совсем маленький. Должна быть фигурка в виде дракона, держащего в лапах шар. Она заряжена специальной энергией. Её нужно найти. Новую сделать я не успею, староват стал. А заряжать нужно в специальном месте. Это далеко, за один день я в силу возраста не потяну перелёт. А времени очень мало.

Последние слова доктора прозвучали как приговор. Он собирает чемодан и направляется к выходу. Фердинанд уходит, чтобы проводить его.

И где же искать этот чёртов артефакт? Думай, Милания, думай! Если эта вещица делалась для меня, то наверняка она осталась в той комнате. Точно! Но….

— Милания, нам нужно поговорить. Идем, Камилоссо посидит с сыном, — прерывает мои мысли брат.

Мы выходим из спальни Эйдена. Фердинанд идет впереди, я иду за ним. Заходим в кабинет, и мой братец тут же хватается за графин с янтарной жидкостью, щедро плескает в стакан.

— Милания, ты моя сестра, я не сомневаюсь в этом. И нам нужна твоя помощь! Только ты можешь зайти в ту комнату и не сгореть.

— Фердинанд, ты уверен? Ты не подумай, я за Эйдена и умереть готова!

— Уверен, на все сто процентов.

Письмо от мамы

Я шумно выдохнула. Нет, я не кривила душой, говоря про племянника, да и в словах брата сомнений не было. Но и погибать не хотелось, ведь я только встретила любовь всей своей жизни. Тем более было страшно, когда до моего слуха стали долетать шепотки слуг, столпившихся вокруг:

— Коаксоч… Огонь сожрал её в одно мгновение! Как она визжала — это же уму непостижимо!

Понятно теперь, куда делась эта гадина. Решила влезть в детскую, наплевав на все предостережения. И теперь все богатства мира ей уже не нужны… Страшная смерть! А что, если и меня постигнет что-то подобное? Ноги просто приросли к полу, не желая двигаться.

Но если я струшу, то Эйден может не выжить. Маленький, бедный дракоша! Я вспомнила, как храбро он бросился на Коаксоч, защищая Василиску, как отважно ринулся в расщелину между скал следом за мной. Он, эта кроха, не терзался сомнениями и страхом, он действовал, безрассудно и честно, как ему диктовала его совесть. А я? Выходит, я трусиха? Да щазззз! Плохо вы знаете Дашилу-шиншиллу!

— Ладно, Фердик, идем. У нас совсем мало времени, — сказала я брату и решительным шагом вышла из кабинета.

Проходя мимо комнаты малыша, я заглянула к нему. Подойдя к кровати, где лежал Эйден, я наклонилась и поцеловала маленького в горячую, как огонь, мордочку.

— Всё будет хорошо, родной, мы спасем тебя, — шепнула ему в ушко.

Фердинанд ждал меня в холле. Подойдя к запертой комнате, я забрала ключи из рук брата и сама открыла замок. Взялась за ручку, надавила на неё, открыла. Напоследок оглянулась на Фердинанда и, сделав шаг в комнату, закрыла за собой дверь.

Сначала ничего не произошло, я прошла дальше, вглубь комнаты. Осмотрелась. Детская кровать, шкаф, игрушки, разбросанные по полу. Такое ощущение, что ребенок играл здесь совсем недавно и просто ненадолго вышел.

Подошла к стеллажу с игрушками и взяла в руки куклу. Она явно сшита самостоятельно. Может, даже мамой. И тут… будто взрыв в голове! Картинки перед глазами стали меняться со страшной скоростью, я сначала даже не поняла, что происходит, но потом всё встало на свои места. Я вспомнила. Маму, папу, Фердика… Наши с ним прогулки и игры. Мамин смех, счастливый и нежный,, и папин грозный голос, одёргивающий меня, когда я уж сильно шалила.

Пришла я в себя от стука в дверь. Как будто фильм на ускоренной перемотке посмотрела. Как я оказалась на полу? Что я здесь делаю?

Я сидела, облокотившись о кровать, в моих руках по-прежнему была та самая кукла, а по щекам текли слезы. Стук повторился.

— Милания, всё в порядке? — донёсся из-за двери голос Фердинанда. — Я сейчас войду!

— Нет-нет, не нужно! Я сейчас! Ищу! — поспешила ему ответить, а то вдруг он зайдет и погибнет!

Я не могу вновь потерять брата. Я ведь только что его обрела.

Артефакт, что описывал доктор, я нашла на комоде в шкатулке. А ещё там было письмо. Адресовано оно было мне. «Милании от мамы».

Я решила, что нужно сначала отдать артефакт, а потом прочесть послание из прошлого. Наедине, чтобы мне никто не мешал. Всё же это личное, адресованное только мне.

Открыв дверь, я молча протянула фигурку Фердинанду.

— Ты иди, Ферди, а я тут ещё немного побуду. Мне нужно здесь ещё побыть. Одной, — сказала я и закрыла дверь.

Никого не хочу ни видеть, ни слышать. Взяв бережно письмо, я села на кровать и трясущимися руками стала его открывать:

'Дорогая моя, любимая доченька. Милания! Я пишу это письмо в надежде, что ты всё же вернулась в этот мир. Обратно. К своей семье. Так уж вышло, что мы не доглядели за тобой. Допустили то, чего допускать было нельзя. Тебя украли. И сделали это намеренно. Мы с твоим отцом даже знаем, кто этот подлец,