"Золотое руно" - Марина Бонч-Осмоловская

- Мама построила церковь, - внезапно сказал Саша.

- Знаю, - ответил Марк, - она все деньги перечисляла на благотворительность. Себе не брала ничего. Тебе дом выплатила.

- Я не знал, что может быть столько денег... - пробормотал он.

- Никто не знал! Вот если бы нефть или компьютерные сети! Эликсир серьезен только в социальном аспекте, ты помнишь об интересе Правительства? Ты и я - мы несем ответственность перед нашей страной.

- Правительство закроет этот бизнес?

Марк помолчал.

- Нельзя остановить природу.

- Дети продолжают жизнь взрослых - вот в чем природа, - резко сказал Саша.

- Родители дают ребенку все и умирают, то есть себя приносят в жертву. А теперь наоборот: родители используют ребенка, чтобы добиться личного бессмертия. Все в рамках естественной биологии, и человеческий род не исчезнет - просто цикл пошел в другую сторону.

- Без меня, Марк, - сказал он и отключил телефон.

Ветер превратился в шквальный. На светофоре Саша заметил, что въезжающих было меньше, чем уезжающих: из Города бежали неостановимым потоком, груженые до крыш. У шоссе сидели люди, сбившись в кучу. Все уставлено чемоданами и сумками. К ним бежали другие, таща свой скарб. Через открытые окна домов слышался грохот, крики, где-то разбилось стекло, истошно взвыла собака. Последнее, что он слышал на этом перекрестке - выстрел. "Мне эта кара не приснилась..." - сердце его заколотилось, он резко свернул на дорогу вдоль океана - срезать путь. Наперерез бежали какие-то люди, тоже с вещами, кричали, пытались его остановить.

Через полчаса он увидел банк, остановился, перевел все деньги Грегу, себе оставил немного. Поехал в бюро.

Чем ближе к воде, тем истошнее бил ветер, стараясь раскромсать хрупкое тело машины, неистово и темно завиваясь вокруг стекол, мешаясь с густой соленой влагой. Он подъехал к своему любимому пляжу. Но пляжа не было!

Валы с мятущимися, обкусанными краями мчались на берег, забрасывая себя, словно тугие хоботы, на узкую кромку земли. По пляжу бегало видимо-невидимо людей. Подпрыгивая, отдергивая ноги от бушующей воды, они подбирали что-то, выхватывали друг у друга. Саша поставил машину и сбежал к воде. Его глазам открылось фантастическое зрелище!

На пляже сверкали горы невероятных вещей - пирамиды костей и сверкающие груды гладких черепов, перемежаясь холмами всякой полурассыпавшейся дряни. Среди нее тускло блестела посуда - вазы, канделябры, горшки для обмывания королей и ночные детские горшки - металл драгоценный и ржавый - все затонувшие в океане клады с потоками рассвирепевшей воды мчались на берег. Там и сям крутились штопором, сверкали толстые золотые монеты, гнусно подмигивая людям, и люди обезумели. Не обращая внимания на заливающую их кипящую воду, они метались по берегу, хватая летящие из океана сокровища. Все смешалось в восторженных воплях, грохоте воды и очумевших лицах, мелькающих среди наваленных куч.

Откуда ни возьмись на берегу появились личности в старинной растрепанной одежде. Пираты! У Саши подкосились ноги. Настоящие пираты с перекошенными физиономиями бегали, размахивая огромными пистолетами! Если им удавалось догнать кого-то, они с треском били горшками по голове и отнимали добычу.

И тут перед самым своим носом Саша увидел Линкольна! Эту личность ни с кем нельзя было спутать! Востроносый президент разнимал орущего пирата и неистово ругающегося дядьку. Тот тискал под мышкой роскошный золотой таз и, уворачиваясь от пирата, норовил сунуть что-то за щеку. Пират увидел, истошно взвыл и вцепился Линкольну в длинные патлы. У Саши подломились ноги - он с размаху сел на камень.

Рядом раздался смешок. Он дико оглянулся: в двух метрах от него на берегу валялся Уолт Уитмен*, подперев голову рукой, и с самым живейшим интересом наблюдал ту же сцену.

В эту секунду Линкольн вцепился в косицу пирата, и они покатились по земле, ругаясь такими словами, каких Саша не знал. Дядька с тазом почуял волю, сверкнул страстным взором и помчался куда-то вдоль воды, свободной рукой поддерживая пузо, набитое гремящей посудой.

- Плыви, как птица, и будь съеденным в свой час! - крикнул ему Уитмен, и у Саши сдали нервы. Он так страшно заорал, что все увлеченные на берегу остановились и секунду с любопытством смотрели на него. В следующий момент все как будто превратилось в кадры кино: Саша мчался к машине с торчащими к небесам волосами, Уитмен показывал пальцем на Линкольна, разинув веселую пасть, тот грозно надвигался на пирата, а другой пират заносил сзади над Линкольном дырявую сковороду!

Саша в смятении надавил на газ.

В этот момент огромный глаз на небе стал виднее, ярче и засиял ослепительным взором. Он начал меняться. Его нижняя часть слегка вытянулась, стала делиться размытыми сегментами. Заметно побелела. Через несколько минут эта светлая часть под зрачком превратилась в улыбку, открыв ряд белейших, ослепительных зубов. Глаз с зубами был такой.

Мой рисунок

Саша вошел в вестибюль своего здания - навстречу ему кинулись какие-то люди. Зюй-Вен! С ним две дамы.

- Позвольте вас пригласить...

- Я очень занят! - он быстро пошел к лифту, открыл дверь.

- ...в лабораторию! - крикнул Зюй-Вен в щелку закрывающейся двери, и Саша увидел, как они побежали ко второму лифту.

Он вылез этажом выше, спустился по внутренней лестнице и открыл дверь на свой этаж в дальнем конце бюро. Здесь, у дверей, стояло человек семь мужчин и женщин, а из противоположного конца коридора шли еще четверо и с ними Марк.

- Как хорошо, что мы тебя застали! - воскликнул Марк, и вся эта толпа окружила совершенно обалдевшего Сашу.

- Принимай посетителей, - Марк развел руками. - Правительственная комиссия, я предупреждал!

В этот момент в другом конце коридора показался Зюй-Вен с коллегами.

- Не верьте, это не комиссия, вас хотят ограбить! - крикнул Зюй-Вен, подбегая к Саше. - Вы должны говорить только с профессионалами, с кафедрой!

На эти слова дама из группы Марка пнула ногой элегантную сотрудницу Зюй-Вена. Та схватила ее за волосы. Первая дама тоже дотянулась до обидчицы, и они вцепились друг другу в волосы. Молча, в полной тишине, не выпуская волос, они стали толкаться, лягаться, пытаясь ударить друг друга каблуками элегантных туфель. Саша, как и все, зачарованно обозревал сцену. Кто-то сделал попытку разнять, но его отвели.

На шум распахнулась дверь, из кабинета вышла Сюзи. Не обратив никакого внимания на драку, она сказала Зюй-Вену, видимо приняв его за главного нападающего:

- Саша не отдаст наши акции.

От неожиданности тот резко ответил:

- Про тебя не знаю, а мои акции я отдам другу.

Все повернулись и посмотрели на него. Сюзи метнула яростный взгляд, отвернулась и жестом пригласила всех:

- Пройдите в гостевую!

Марк потянул Сашу в его кабинет, быстро захлопнул дверь, одним ударом включил все лампы, взвизгнул, тыча пальцем в окно:

- Смотри!

Тот обернулся. С обратной стороны окон осы воздвигли огромные сводчатые башни. Эти конструкции были так непроницаемы, что поглотили под собой стекла, и огни ярко освещенного Сити не проникали вовнутрь. Для людей в зданиях осталась темнота - они были замурованы.

- Зюй-Вен собрал преступников! - трепеща, зашипел Марк, подбрасывая Сашины папки на столе. - Мой приятель, патологоанатом, для них анализы делал!

- При чем тут патологоанатом?

Марк, всплеснув руками, пробежал по комнате и остановился перед Сашей, в смятении вглядываясь в его лицо.

- Свиней ты забыл, что ли?!

- Ожирение у свиней?

Марк затряс головой в изнеможении от его глупости:

- Они дохнуть стали, одна за другой! Думали - от ожирения или еще что! Вскрыли - а там мозга нет!

- Как это нет?!

- Мозг-то есть - извилин нет!

- А Зюй-Вен кушал рагу?

- Если один каннибал пожирает эмбрионов, то нормально! - Сашу передернуло. - А когда стали все - с природой что-то случилось. Эликсир ищет в организме мозг и выедает в нем все умное и вкусное! Нет извилин! Сгладились!

Саша остолбенел.

- Самопожирание! - загремел Марк, заметался по комнате, и выбежав в коридор, закричал, в ожесточении грозя кому-то кулаком. Ему ответили срывающимся голосом.

Саша бросился к стулу Марка, схватил его за спинку, грохнул об пол, заорал:

- Сгладились! Сгладились! - и кинулся за Марком по коридору.

На улице ему в лицо ударил ветер. Он закрутился на месте, быстро вглядываясь в стеклянные высотки. Все окна в Городе были замурованы такими же, как в офисе, щитами. Он вскрикнул и в испуге пробежал глазами по домам, дорогам, черному небу, но его никто не слышал: на улицах было пусто. Стояла странная тишина. Безжизненность... Вокруг не пела ни одна птица. Да что там пела - их не было ни одной!

"Разнести эликсирную фабрику?! К Грегу! Найти Седого?!" - яростно неслось в его голове. В эту минуту из припаркованных машин высыпалась компания женщин в ярких цыганских юбках, в монистах и бусах. С ними музыканты и кто-то с подносом и водкой. Зазвенела гитара, ее подхватила вторая, и, словно из веера волнующихся юбок, вынырнул Пихалков. Ослепительно улыбаясь, раскрывая шире руки, он пошел навстречу Саше, окруженный танцующей толпой. Тот сделал шаг назад - Пихалков повис на его шее, блистая слезами и обдавая духами.