Еще один человек - Алексей Штейн

Вскоре я уже знал – мое юберваффе зовут ИЖ-восемнадцать, калибру оно двенадцатого, ест патроны с длиной гильзы семьдесят миллиметров. Что мне, в общем, почти ничего и не говорило. Заряжается переламываясь, управляясь рычагом у скобы курка. Впрочем, выяснилось, что это вовсе не «курок» – курок внутри, скрытый, а то, за что дергают, чтобы стрельнуть, – вовсе даже и «спусковой крючок». Ладно, буду называть его – спуск, так проще. Так вот с закрывающей его скобой – имелся рычаг, закрывавший-открывавший ствол, да к тому же им можно было без выстрела спустить или взвести курок. Имелся и предохранитель, у самого спуска, и пипочка, показывавшая, есть ли патрон в стволе. Кроме того, уяснил, что стреляную гильзу при открывании ружья выбрасывает автоматически, но можно и отключить: чтобы не терять ее. Все это я выяснил из невзрачной книжечки с расплывающимся шрифтом на низкокачественной серой бумаге – паспорте ружья и инструкции по эксплуатации. Потренировался заряжать-разряжать, целиться… непривычно, но ниче так. Отыскался в ящике и составной шомпол, банка с маслом, ершик типа как бутылки мыть. Ремень тоже был, его сразу пристегнул. Чехол… пригодится. Так, что тут еще…

Я сидел на полу, держа незаряженное ружье на коленях. В комнате было тихо, уютно… сейчас вообще везде тихо. Но тут тикали старомодные часы – видать, завод на несколько суток, у деда были такие, трофейные… Точно, и запах тут, в комнате, – так старая мебель пахнет, лаком, массивом дерева. Точно как у деда в комнате, когда-то в далеком детстве. И тиканье часов добавляло уюта и покоя. Если закрыть глаза и представить…

Вроде читал когда-то – периферийная область глаза лучше фиксирует движение. Остроты зрения там нет, и понять, что там, невозможно, а вот сам факт – фиксирует. И вот сейчас я увидел краем глаза какое-то движение… Я замер, даже задержав дыхание. Кто (или ЧТО?) там? Упырь? ОТ-КУ-ДА?! Я же все проверил! Дверь! Дверь я закрыл… наверное… ну да, закрыл… Пришел хозяин? Да вряд ли… или? А чего так тихо, чего молча… Да я вообще ничего не слышал! И главное – что делать? Ружье не заряжено, тесак я отложил, чтобы не мешался, до него не дотянуться… сколько я смогу так сидеть, не двигаясь и не дыша? Ха, всяко меньше, чем упырь. Потом придется шевельнуться, и он меня… Да, блин, а так – что он не видит? Тут же трех метров нет, светло… И тут дошло: не пахнет ацетоном! Это не упырь!

И, решившись, я поворачиваюсь туда, где заметил движение.

…В общем, разжился я у того старика неплохо. Кроме ружья и всякого к нему – нашлось много лекарств, которые не глядя сгреб в сумку: че-то вид разграбленных аптек подсказывает – нынче с пилюльками станет напряженно. Стало быть, будет «диффсит». А у кого диффсита больше – тому и хорошо, а вот у кого нет – тому опаньки. Там, кстати, нашелся какой-то крем от ревматизмов-ушибов-растяжений, ну тот, что рекламировали-то. Сразу им намазался, а то все ломит.

Еще нарыл небольшой запасец еды – в шкафчике под подоконником: несколько банок консервов, кило полтора картохи, гречка и геркулес, сахар, всякие приправы. Выгреб из уже потекшего холодильника – сыр, колбасу, пачку сосисок. Все нормальное – а что ж, чистая химия, без всяких гниющих примесей! А вот мясо в морозилке че-то не внушало – ну и хрен с ним, ладно. Еще выгреб чая, печенюшки всякие.

Короче, одна сумка вышла с оружейным, туда же найденный в шкафу рюкзак со всяким походным и неплохие резиновые сапоги, плащ-накидка старинного типа, прорезиненный. Вторая – с лекарствами и жраньем. Обе вышли объемные и увесистые. Подпоясался патронташем, нацепил сумки кое-как на плечи – и неуклюже двинулся на погрузку, держа наготове заряженное ружье. Вышел вроде благополучно… ага, щаз! Подтянулись штук пяток упырей. То ли просекли, то ли не повезло и они просто тут «воздухом дышали». Ну че – пора карамультук опробовать? Сумки на землю – и пошла потеха!

Из семи патронов, которые я успел отстрелять, уронив попутно два под ноги, попал я три раза. Два из них практически в упор, метров уже с трех. Первым выстрелом ружье офигенно лягнуло меня в плечо – всплыло в памяти, как кто-то когда-то рассказывал, что надо плотнее прижимать приклад, а то и ключицу сломать можно. Следующие уже пошли лучше: толкается, но приемлемо так. Потом старый добрый способ «железом по башке» пошел в ход. Отбился, спешно закинул сумки в «форд», торопясь подобрал патроны и несколько гильз и рванул обратно в квартиру. Зачем? А все просто. То, что меня тогда испугало, оказалось самодельным, из сваренных уголков и оргстекла на пластилине, небольшим, литров на десять, аквариумом с несколькими рыбками. Я сначала-то его совсем и не заметил, а потом вот рыбехи меня и перепугали. Когда я, поминая всех подряд родственников, подошел к аквариуму, они столпились у стекла, суетясь-подрагивая хвостиками, – жрать, наверное, хотели. Пакетик с кормом обнаружился рядышком. В детстве у меня был аквариум, как кормить, я немного помнил, – и вскоре за стеклом вовсю шел банкет…

Короче, не смог я их там оставить. Они ж сдохнут, без кормежки-то. В тумбочке под аквариумом нашлась плотная крышка на него, всякие сачки и прочее – и по размеру подогнанная клетчатая сумка. Видно, дед вывозил на лето рыбок на дачу, не иначе. Вот за этой-то сумкой, с уже упакованным аквариумом, я и пошел.

Какого лешего мне сдались эти рыбки? Черт его знает… наверное, просто это единственные живые, кого я встретил за последние полтора суток. Ну и было что-то трогательное в их беспомощности и зависимости от меня. Хотя ваще-та канешна – бред. Ну какие, в пень, рыбки? Тут копец-всему-мы-фсе-умрьом и конец света! – а я с какими-то рыбками! Мне бы самому выжить, а не… («А зачем тебе-то выживать, долбон-дятел? Вон дедан этот, поди, не хуже тебя. И до хрена валом народу – тоже не хуже. И, поди, и лучше. А не выжили. А для чего ты выживший нужен, а? А так хоть рыбки поживут… пока».) Не, надо что-то с собой делать – больно много думаю. И че-та все нехорошее, и в основном – про себя, любимого. Похоже, у меня заниженная самооценка, пора к психологу. Эй, психологи поблизости есть? Желательно живые, про квалификацию уж не спрашиваю…

Вывалился на улицу и натурально обалдел. Похоже, почти все упыри от магазина затусовались сюда. На выстрелы, похоже. Выбора нет… хотя…

Вернулся обратно, пока особо на меня не отреагировали, и начал с лестницы отстреливать, тщательно целясь. Выходило плохо, хотя и получше, чем на улице, с ходу. Промазал только восемь раз – остальные из патронташа достигли цели. В процессе – пара шустрых сразу после начала стрельбы проворно юркнули за машины, но там и прихоронились – выжидают, твари. Когда патроны кончились, осталось с полдесятка упырей, но они тут же занялись утилизацией павших товарищей. Ну – ружье за спину, сучкоруб в руку – и вперед. А шо ж делать. Впрочем, кровавой бойни не вышло – лишь один упырь, блондинко с некогда шикарными сиськами, попыталась, отвлекшись от утилизации, цапнуть меня за ногу, но с ноги же и огребла, а потом и железом. Да еще шустрый кинулся, но я был уже в авто, захлопнул дверцу и заблокировал – и, кстати, не зря: эта тварь вполне осмысленно жамкала ручку! То ли додумался… то ли просто помнит? Да не суть. Главное – не забыть вытереть, как приеду. Все, валим, банкет окончен, гости расходятся. «Карету мне, карету», – заорал Чацкий – и велел везти в аэропорт.