Новый альфа - Дарья Гром

продолжил допытываться герцог. Он подошёл к ней очень близко. Его резерв был пуст, а она полна сил. Риск. Но вполне вероятно, что герцог и без магии сможет с ней справиться. Кто знает, на что он спосбен? Мирон прошипел: — Не думай, что я тебе доверюсь снова.

Это было как пощёчина. Эльфийка дёрнулась назад, её дракон бросил на герцога недобрый взгляд, но нападать не стал.

— Я пригожусь.

— Зачем всё это ордену? — настаивал герцог.

Эльфийка неожиданно дерзко воскликнула:

— Да не по делам ордена я, баран! Я ушла от них несколько недель назад! — Её голос чуточку дрожал, ей было страшно. Да, если ты не за орден, то ты против него. Анабель наконец-то хватило смелости открыть глаза и увидеть, что творит орден. И она ушла. Невероятно!

Мирон от неожиданности растерялся, даже отступил на несколько шагов. Чутьё подсказывало, что наездница не врёт.

Когда всадник покидает орден, его дракона убивают. Либо крылатый спутник сам исчезнет, на протяжении недолгого времени разрываемый силами стихий. Так однажды давно пропала драконица герцога.

Он недоверчиво протянул:

— Но… твой дракон… он же жив. И он тут.

Изумрудный красавец ревниво потёрся мордой о хозяйку. Анабель погладила его.

— Конечно же он тут. Наши драконы всегда живут в наших сердцах.

— Тогда где моя? — тихо, но с отчётливо слышащийся яростью вопросил герцог.

— Позови её, — спокойно посоветовала эльфийка и прошла в дом. За ней поплёлся её питомец, из-за чего ранее просторная гостиная стала казаться невероятно тесной. Однако, сделав пару шагов, Анабель поняла проблему Мирона и в ужасе обернулась. — То есть «где она»? Ты… ты не помнишь имени, чтобы позвать?

В золоте глаз Мирона было столько боли и льда, что сердце разрывалось. Однако только взгляд выдавал его с головой. Герцог кивнул в сторону дома, предлагая ей пройти дальше.

— Познакомься там со всеми и… приготовь ужин.

— Не боишься, что отравлю? — насмешливо поинтересовалась эльфийка. Однако она воспарила духом и посеменила вглубь дома.

— Если отравишь, я явлюсь тебе ночью, — сделал страшные глаза Мирон.

Ада неожиданно подошла к нему. В клыках она держала сумку пропавшей Рози, в которой девушка любила носить бутылку со своим келпи. Бутылка была пуста.

— Дин отправился за ней?

Ада кивнула.

— Это ты его выпустила?

Ещё один гордый кивок.

— Ты моя хорошая и умница, — обнял лошадиную страшную морду герцог.

Дин сможет найти Роуз, где бы она ни была. И сможет хоть немного ей помочь, защитить. Жаль, что келпи не способны указать путь. Хотя у герцога такое ощущение, словно тот, который «на нашей стороне» Рон догадывается, куда именно увезли Рози.

Когда Мирон спросил об этом, Снежный волк кивнул.

— Во дворец. Висмут считает его домом, так зачем отказывать привычке. — Рон ненадолго задумался, мельком взглянув на дракона в доме. — Раньше ты был драконьим наездником или просто укротителем?

— Всадником святого ордена, — скривившись, признался Мирон.

В душе энеш-тошерн был готов и одновременно опасался, что Снежный волк спросит о его драконе. На удивление оборотень просто кивнул и ушёл куда-то.

Зато подошёл другой собеседник.

— А тебе зачем помогать спасать Роуз? — спросил Адриан, облокотившись о дверной косяк у своей комнаты.

— Спрашивать надо было, когда я её воскрешал, — хмыкнул Мирон. Его младший брат был напряжён, герцог это прекрасно чувствовал, потому пригрозил: — Только давай без сцен ревности.

— Ты положил на неё свой мерзкий глаз, как я могу не ревновать? — раздражённо поинтересовался Риан.

Мирон ответил без издёвки, предельно серьёзно:

— Мне стоит сделать вид, что я помогаю по доброте душевной и оставить Рози тебе?

— Как вариант.

Братья сверлили друг друга непримиримыми взглядами.

— Не пойдёт, Адриан. Я оставлю тебе первый ход, как её паре, но стоит тебе лишь чуточку опустить её, довести до слёз, предать даже мыслью… или опять допустить, чтобы она пострадала!.. — Голос герцога опасно напомнил рычание. — Поверь, я твоих ошибок не повторю.

Риан ничего на это отвечать не стал. Его сапфировые глаза странно засветились, но младший брат уже скрылся в своей комнате, спрятав сверкающий магией взгляд.

Однако Мирон почувствовал эхо ментальной магии. Это его мало удивило. Сегодня уже удивляться не осталось сил. Ну и пусть, что младший — запретный маг, весьма сильный и может легко его убить многими самыми извращёнными способами? Если раньше этого не сделал, то не сделает и сейчас.

Мирон пошёл на кухню, где хлопотала Анабель. Он тихо стоял и наблюдал за ней. Отравы она действительно им не собиралась класть, по дому разносился вкусный запах.

И герцог решил поговорить без приставленных к горлу мечей.

— Пахнет вкусно. — Мирон неожиданно замялся. О, боги милосердные, это он так решил начать разговор?!

— Спасибо, — машинально откликнулась Анабель, правда, удивлённо приподняв бровь. — Ты ещё умеешь хвалить?

— Редко, — признался он. — Ты помнишь, как звали моего дракона?

Эльфийка едва заметно вздрогнула, но этого хватило, чтобы хрустальная надежда Сатанора рухнула в одно мгновение.

— Прости. Я тоже не помню. В этом и суть твоего проклятия.

— Помимо того что оно сделало из меня кровожадного, не способного на тёплые чувство монстра? Знаешь, это настоящая пытка, которая длится уже не один век.

Да что с ним такое?! С чего вдруг герцог так откровенен с той, кого несколько веков презирал? Наверное, потому что немного понимал мотивы Анабель. Или хотел вылить душу. Вот пусть теперь терпит, раз пришла, а Роуз пропала.

От мысли о рыжей его сердце тоскливо сжалось. Ого! То есть, что-то он уже может чувствовать?

— Что, вот прям совсем-совсем ничего хорошего не чувствуешь? — потрясённо переспросила Анабель. Такое ощущение, словно они никогда и не ссорились. Она вела себя беззаботно.

Так, вряд ли тоска по кому-то — хорошее чувство.

— Да, — прохладно ответил Мирон.

— Если бы не знала, каким ты был, решила бы, что ты таким отморозком и являешься.

— Ну, спасибо, — проворчал он. — Ты же помнишь, что там случилось!

— Ты пощадил могущественного некроманта, а тот тебя «отблагодарил» проклятием и собственной магией, — театрально взмахнув ложкой, пропела Бель. — «И будут чужды тебе тёплые чувства, будешь ты к смерти тянуться, пока снежная дева не растопит сердце твоё жаром любви. Вспомнишь только тогда ты имя дракона, вернёшься к жизни полноценной»! Вроде бы, так звучало? Мне его проклятие в кошмарах ещё долго виделось!

Мирон замер, буквально окаменел. Снежная дева? А не про Снежную ли ваолчицу было упомянуто в проклятии? Так вот почему тот старый урод был так уверен, что проклятие наложил качественное! Снежные волки исчезли, а если бы и вернулись — энеш-тошерн их заклятые враги. Но вот маленькая