Укротить сердце (ЛП) - Хантер Ава

Она наклоняется и нюхает мою грудь.

― Ну, для меня ты приятно пахнешь. ― Ее пальцы впиваются в мою футболку, и она тянет меня к себе для поцелуя. ― Может быть, это мой подсолнух дня. Твоя футболка еще теплая от солнца.

Я заключаю ее в объятия, чтобы напомнить себе, какой я счастливчик.

Есть что-то особенное в долгом, тяжелом дне на ранчо и возвращении домой к Руби. Она целует меня, как только я переступаю порог. После тяжелой работы мы вместе пьем холодное пиво на веранде. Сколько света, тепла и энергии она привнесла в мою жизнь.

Двери и окна дома открыты, и с гор дует легкий ветерок. Ее цветочные горшки занимают все свободное пространство. Три маленьких горшка с фиалками на стойке и два раскидистых папоротника на холодильнике. Подсолнухи, которые я ей подарил, она поставила на кухне, чтобы на них падал солнечный свет из окна. Я никогда не видел свой дом таким жизнерадостным.

За последние две недели у нас появилась собственная рутина.

Мне это чертовски нравится.

У нее нет ни единого шанса вернуться в свой коттедж. Даже если мы знаем, что за нападением стоит DVL и их цели, я не собираюсь рисковать. Мы усилили охрану, предупредили соседей и шерифа. Если они придут снова, мы будем готовы. И со мной Руби в безопасности. Ее присутствие здесь избавляет меня от чувства вины за то, что она пострадала.

Никакие действия не будут избыточными, чтобы защитить ее.

― А как насчет тебя? ― Я киваю на ее открытый ноутбук. ― Чем ты занималась?

― О, я много чем занималась. ― Она спрыгивает с барного стула, прижимаясь ко мне. С гордостью она протягивает мне папку с бумагами. ― Вот. Еще бумаги.

Я обхватываю ее за талию.

― Что это?

― Твой календарь социальных сетей до конца года.

Я пролистываю календарь, который она составила. Он впечатляет. Никакого маркетингового бреда. Руби рассказывает нашу историю самым достоверным способом. Наши местные поставщики. Наши сотрудники. Что мы ― семья, и это ранчо что-то значит.

Внезапно у меня в горле встает ком, и я не могу с этим справиться.

Эта умная женщина приложила много усилий, чтобы понять ранчо «Беглец», и это видно. Она дала голос нашему ранчо, нашим работникам, нашему городу. Она не какая-то незнакомка из другого города, сидящая за компьютером и создающая иллюзии. Она вместе с нами в этом дерьме. Я никогда не испытывал такой гордости.

― Это распечатка, но я пришлю тебе файл для того, кто будет дальше этим заниматься, ― щебечет Руби, вырывая меня из размышлений.

― Дальше заниматься? ― Из меня словно вышибли весь воздух.

― Когда я уеду, тебе понадобится кто-то, кто будет выкладывать посты. ― Она улыбается. ― Не думаю, что это будет Уайетт. ― Ее пальцы летают по клавиатуре. ― Я знаю, что ты ковбой, не разбирающийся в технике, но я завела аккаунт в Dropbox и загрузила туда кучу фотографий, чтобы ты мог их использовать. Думаю, тебе хватит на ближайшие два года…

Она продолжает щебетать на своем солнечном наречии, но единственная фраза, которую я услышал, ― она уедет.

Это словно нож в сердце.

Мне нужно обезболивающее, а лучше анестезия, чтобы унять эту боль.

Лето заканчивается через четыре недели.

Еще один удар ножом. Еще одно осознание.

Как изменится моя жизнь без Руби.

Она идеально подходит этому дому. Ее сливки в моем холодильнике. Ее шампунь с запахом клубники в моей ванной. Ее смех на моей кухне. Ее прекрасное тело в моей постели.

Она ― сердцебиение этого ранчо. Мое сердцебиение. Как будто мой пульс начал биться в ту секунду, когда я встретил ее. Я жив благодаря ей.

И тут я осознаю свою ошибку.

Я решил, что она моя, но не сказал ей об этом.

Не так, чтобы это что-то значило.

Она скоро уедет. Она найдет кого-то другого, будет шептать по ночам имя чужого мужчины. Ее голубые глаза загорятся, когда она наконец-то увидит свой калифорнийский закат, поставив последнюю галочку в своем списке, и меня не будет рядом, чтобы любоваться тем, как она счастлива. У нее будут дети от кого-то другого, семья, вечность.

Ее солнечный свет, ее доброе сердце и ее улыбки достанутся другому мужчине, и, черт возьми, это буду не я.

Эта мысль почти убивает меня.

― Чарли? Ты в порядке? ― Мягкий голос Руби отвлекает меня от моих мыслей. Она мило хмурит брови. ― Тебе не нравится календарь?

― Календарь замечательный. ― Обхватив ее руками за талию, я поднимаю ее на стойку. Перемещаюсь между ее ног, чтобы она не могла вырваться. ― Послушай, малышка…

Во рту пересыхает, я не могу вымолвить ни слова.

И именно здесь, на моей залитой солнцем кухне, когда я смотрю в ярко-голубые глаза улыбающейся Руби, меня осеняет ― я никогда никого так сильно не любил за всю свою жизнь.

Она хихикает и наклоняет голову, почти удивленно.

― Ковбой, ты, кажется, нервничаешь.

Попроси ее остаться. Скажи, что любишь. И никогда не отпускай.

Если я не скажу ей о своих чувствах, она уедет. Больше никогда не смогу увидеть ее, обнять ночью ― это как пуля в сердце. Я ни за что не позволю этому произойти.

Руби ― такая же часть меня, как и земля, на которой я живу.

Я опускаю голову, из меня вырывается прерывистый вздох.

― Подсолнух.

Игривая улыбка исчезает с ее лица, и она становится серьезной. Ее маленькие ладошки гладят мою колючую щеку.

― Что? В чем дело?

Скажи это. Скажи ей.

Когда я поднимаю лицо, мы встречаемся взглядами, и она как будто слышит каждое невысказанное слово.

Она задерживает дыхание, и ее глаза становятся огромными, как блюдца. Она протягивает ладонь, как будто хочет остановить меня.

― Чарли.

Мои руки скользят по ее бедрам и обхватывают ее за талию. Сердце бьется о ребра, я прочищаю горло.

― Руби, малышка, я…

Дверь с грохотом распахивается.

Внутрь врывается Уайетт, его лицо пылает. Кина несется рядом с ним.

― Чарли, у нас тут коровы летают, чувак!

― Что? ― рявкаю я через плечо, прежде чем перевести взгляд обратно на Руби. Она смотрит мне в глаза, ее губы приоткрыты, на красивом лице растерянность.

― Те коровы с луга перебрались через ограждение. Одна упала в овраг.

― Черт. ― Это не то, что мне сегодня нужно.

Я провожу рукой по волосам, не желая покидать ее сейчас, но я не могу оставить животное мучаться.

― Мне нужно идти.

Ее пальцы крепче сжимают мои.

― Я знаю.

― Чарли, ― взрывается Уайетт, и я рычу на него. ― Попрощайся, поцелуй свою девушку и пошли спасать гребаных коров.

Я выбегаю вслед за братом, оставляя Руби смотреть мне вслед, чувствуя, что я упустил свой шанс сказать что-то важное.

Глава 34

Руби

Мой пульс дико и безрассудно бьется в шее, когда я опускаюсь обратно на барный стул.

В голове крутятся слова Чарли, странное выражение его лица…

Чарли хотел мне что-то сказать. Но что? Это не может быть тем, о чем я думаю, ведь так?

Нет. Наши отношения временные, и он это знает.

Не так ли?

Но что, если?

Что, если он любит меня?

О боже.

Я ни за что не должна этого хотеть, но я хочу.

Я хочу быть любимой, даже если это плохая идея.

Нежная улыбка появляется на моих губах, когда я думаю о том, как изменилась моя жизнь с появлением Чарли.

Мне нравится просыпаться в утренних сумерках, когда Чарли крепко прижимает меня к себе. Первая поездка верхом, когда ветер развевал мои волосы, а Чарли скакал рядом со мной с гордостью в глазах. То, как он наклоняется, чтобы поцеловать меня, когда возвращается домой с ранчо, превращая меня в расплавленную лужицу. И лучше всего то, как я расслабляюсь после ночи потрясающего секса, а Чарли шепчет мне на ухо, что я самая красивая девушка, которую он когда-либо видел.

Я никогда раньше не испытывала ничего подобного. Глупая, опасная надежда.

Дрожащими пальцами я достаю свою аптечку. Открываю баночку и проглатываю таблетку, не запивая.

На ноутбуке раздается звук уведомления. Я кладу лекарство на стойку.