Причастие мёртвых - Наталья Игнатова

Доктору Шерману, таким образом, ничего не грозило. Правда, он, кажется, был этим слегка разочарован. Неужели всерьез хотел понаблюдать за духами в естественных условиях? Да нет. Должен был понимать, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Места внутри хватило всем, но Эшива настояла на том, чтобы люк оставили открытым. Нараспашку.

— Раз они все равно сбегут отсюда сразу, как только Блэкинг с ними поговорит, значит, в дом не полезут, правильно? Док, дорогуша, без обид, но в твоем доме только ты можешь захотеть остаться надолго. А если духи и не сбегут, то дверь от них все равно не спасет, даже самая толстая.

— Этот момент я как раз и хотел выяснить, — на замечание насчет дома доктор Шерман не обиделся ни капли, а вот за свою дверь решил заступиться.

— Но Блэкинг же сказал, что они уйдут, значит, дверь ты все равно не проверишь, правда? А я не люблю быть в одной комнате с монстрами. Я бы лучше осталась снаружи, и послушала, о чем вы тут разговариваете, через порог.

Это было одним из качеств, за которые Заноза Эшиву чрезвычайно ценил: она пеклась о своей безопасности. Сама могла о себе позаботиться, и во время боя не приходилось думать еще и о ней. В случае угрозы Эшива убегала, не дожидаясь, пока ей специально об этом скажут. А пока угроза не становилась критической — была неплохим подспорьем. Особенно в столкновениях с сильно превосходящими силами противника.

Нет, она ничего не смогла бы сделать, чтобы Хасан изменил свое мнение о ней. Но в это мнение, сложившееся уже навсегда, входило и признание того, что в бою Эшива бывала очень полезна, и — что так же важно — умела не мешать. Сейчас она именно этого и хотела: остаться снаружи, в относительной безопасности. Не доверяла духам, и правильно делала. Эти, которых предстояло вызвать, не были Блэкингу друзьями и, вообще, обитали на той стороне, а там дружественных духов не водилось.

Люк закрывать не стали.

Потертый коврик Блэкинг бросил на пол примерно в центре, поставил рядом бумбокс, поставил два маленьких тамтама и уселся на коврике, такой серьезный и сосредоточенный, каким бывал, только обезвреживая особо паршивые мины. Он всегда выглядел очень серьезным — рост, лицо, шрамы и татуировки просто не оставляли выбора, — но сейчас серьезность не была наигранной.

На первое прикосновение пальцев тамтамы отозвались тихим, рокочущим вздохом. Блэкинг кивнул, дотянулся до кнопки на бумбоксе, и отдаленный, нарастающий рокот множества барабанов стал заполнять помещение.

Эшива отошла от люка на пару шагов. Шерман поежился и сунул руки в карманы. Хасан к барабанам привык, они на него давно не действовали, так что он слушал бумбокс и тамтамы, как странную музыку, не самую хорошую, но уж получше той, которую обожал Заноза.

Когда Блэкинг запел, за порог, кажется, захотелось выйти и доктору. Но то ли любопытство оказалось сильнее, то ли гордость не позволила отступить. Хасан поставил бы на любопытство: человек, придумавший и создавший столько опасных для себя штуковин, был смелым не от гордости. И это хорошо.

Арни, например, слышать не мог, когда Блэкинг начинал петь заклинания. Он при любой возможности просил Блэкинга спеть что-нибудь под гитару, и утверждал, что это лучший «черный» голос, из всех, какие он слышал. Но заклинаний не выносил. Не иначе, лучший голос становился для него слишком хорош. А духам как раз нравилось. Для призыва дружественных Блэкингу хватало одного-двух тамтамов, ему не нужны были записи барабанного боя, и уже минут через пять заклинания превращались в разговор, можно было задавать вопросы или договариваться об услугах. Сегодня не приходилось рассчитывать на результат так же быстро, но духи все равно должны были ответить. Призыв готовился не один день, и грохот барабанов из бумбокса, и мечущиеся по тамтамам пальцы, и низкий, рокочущий голос, выпевающий заклинания — были далеко не самыми впечатляющими частями действа. Сначала нужны были кровь и жизнь зверя, кровь и жизнь человека, и кровь заколдованного или колдовского существа. Блэкинг отдал духам кровь Чеваса, а потом, когда убедился, что жертва принята — отдал кровь и жизнь человека. Благо, негодных людей, никудышных и создающих проблемы, в Алаатире хватало. Они там не переводятся. Без крови зверей обошлись — Чеваса духи сочли одновременно и зверем, и заколдованным созданием.

Такие нынче времена, что все и везде можно получить со скидкой, хотя бы и небольшой.

Низкий голос сорвался на карканье, глаза закатились. Белки, очень яркие на фоне иссиня-черной кожи, будто подсветило изнутри.

— На хрен пошли! — прохрипел Блэкинг на чистом английском, даже без обычного акцента, — все на хрен в дуру с барабанами!

Тут надо было угадать момент, и если духи не выполнят приказ, если не оставят попыток занять тело — вырубать колдуна. Свои тонкости. Духи с удовольствием вселялись в людей, лежащих в коме, но почему-то не могли захватить тех, кто без сознания.

Хасан начал отсчет секунд.

Бумбокс закашлялся, замолк на мгновение. А потом барабанный бой зазвучал снова, но стал таким низким и медленным, что человеческий слух его, пожалуй, уже и не различил бы.

— Они тут, господин, — Блэкинг закрыл глаза и снова заговорил на родном наречии.

Хасан этого языка не знал, его и соплеменники Блэкинга не знали, никто, кроме колдунов. Сейчас племени уже не было, а один-единственный представитель — носитель культуры, как теперь принято говорить, — даже не помышлял пока о том, чтобы обзавестись потомством.

За девяносто-то лет мог бы наделать детей на новое племя, но сначала ему было некогда, потом в команде появился Арни, и Блэкинг засомневался в том, что дети это хорошо. А с появлением Занозы сомнения превратились в уверенность. Блэкинг ошибался, но наставлять его на путь истинный Хасан не собирался, ему слуга-колдун был нужен свободным от забот о потомстве. Слуга-сапер, кстати, тоже.

— Они говорят, что только открыли дверь, — сказал Блэкинг, — не для Занозы, а для тех, кто пришел за ним. Все, что они могут сделать для нас — это открыть дверь снова. Чтоб мы могли пройти. Но за дверью ожидают вуджоры. С ними не справиться ни оружием, ни дайнами.

— Это вуджоры забрали Занозу?

Снова вопросы на гортанном, щелкающем языке, под настойчивую и быструю дробь тамтамов.

— Не забрали, а утащили, — Блэкинг говорил медленно, пытался понять, в чем же разница. Понял и кивнул: — Заноза не у вуджоров.

— А где?

— Где-то у мертвых, — подала голос Эшива, — там, где правит Луна.

Хасан подавил желание закрыть люк, оставив ведьму снаружи. Ситуация была чересчур запутанной и без ее комментариев.