Любовь по науке, или На практику в другой мир - Миленина Лидия

– Вообще-то она весьма комфортная! Любой свободный дракон не только стережет свое имение в драконьей ипостаси. Но и живет в человеческой. Там есть все для жизни. Так что ваш Гарон преувеличивал опасность оказаться там, – он лукаво поглядел на меня. – Но да. Когда я летел сюда – собирался поступить именно так. Готовность идти на уступки не простиралась так далеко, чтобы терять свою свободу целиком! Скорее хотел поделиться ею с тобой. Но потом я понял, что это тебе действительно не подходит. И… встреча с Избранной действительно меняет все, – закончил Гарвер серьезно. – Я готов изменить свою жизнь ради тебя. Мы будем жить так, как ты захочешь. Тебе нужно общество – мы будем частью общества, какое выберем. Ну, в разумных пределах, конечно.

– А если я захочу уйти обратно в свой мир?

– Значит, я стану первым драконом, переселившимся в него, – спокойно ответил Гарвер.

– Спасибо… – очень тихо сказала я.

Потому что действительно была до глубины души благодарна ему за этот контраст! Гарон не желает отказаться от необязательного эксперимента ради меня. А Гарвер готов идти за мной в другой мир. Куда угодно.

Опять захотелось плакать. На этот раз – от сложного чувства, в котором смешались благодарность, что-то вроде умиления и даже облегчение.

Я словно получила возможность опереться на что-то. И этим чем-то была безусловная решимость Гарвера. Его безусловное желание быть со мной.

Разумеется, он ощутил мой порыв. Большая горячая рука взяла мою ладонь, обволокла. И я неожиданно ощутила чувство единения, очень похожее на то, что возникало с Гароном.

– Что тебя тревожит? – спросил дракон.

– Только одно… – решилась я. – А как ты думаешь: то, что у тебя ко мне… из-за эманаций… все это можно назвать любовью?

И поглядела в красивое лицо дракона, словно искала на нем ответ. Ведь действительно искала – во взгляде, в изломе бровей, в том, как сложены его губы.

– Любовью? Не знаю, – спокойно ответил Гарвер. И вдруг с улыбкой пожал плечами. – А какая разница? Мне все равно, как это называется.

И это был достойный ответ. Который по моим представлениям намного ближе к любви, чем все слова и поступки Гарона.

Я не стала отнимать руку. Мне было хорошо. Жар из дракона рвался наружу. Но я знала точно, что он не бросится на меня. Не утащит. Не овладеет против моей воли. Чувство истинности не позволит ему навредить мне.

Долгое время мы молчали, просто наслаждаясь атмосферой.

– Ну так что, улетим прямо сейчас? Куда ты хочешь? Я знаю несколько прекрасных укромных мест… – наконец лукаво спросил дракон. Явно искушая лишь в шутку. Хотя кто их, драконов, знает!

– Нет, – рассмеялась я. – К этому я не готова. Но можешь проводить меня по этой дорожке.

В тот вечер я поняла, что дракон Гарвер, которого я испугалась при первой встрече, мне очень даже нравится. Он, конечно, тот еще махинатор. Может, в чем-то не лучше Гарона. Но, уверена, честен со мной в своих чувствах.

И рядом с ним рождается совершенно особая атмосфера. Не та, что с Гароном. В чем-то – намного теплее.

А в тот момент, когда он в шутку снова предлагал мне «сбежать», даже промелькнула мысль: а не согласиться ли? Не пуститься ли во все тяжкие? Уверена, жизнь с таким драконом может быть очень даже интересной. А истинность застрахует от его возможных драконьих выходок.

А если совсем честно, то в глубине души я до последнего надеялась, что явится Гарон и устроит сцену ревности. Хотя сама запретила ему провожать меня. Но Великий и Ужасный не явился, чем в очередной раз доказал, насколько ему все равно.

И, конечно, я никуда не побежала с Гарвером. Эта мысль только промелькнула – и ушла. О таких вещах можно мечтать. Можно и книги о них писать. Но в реальности мы всегда связаны обязательствами (вроде практики и эксперимента). Да и осторожность в нас куда сильнее, чем в мечтах.

Ничего интересного той ночью больше не случилось. Разве что я обнаружила, что девчонки ждут меня в комнате… и Арсина учит моих птичек танцевать! Она напевала веселую, но романтичную мелодию, а Гриша с Красоткой переступали когтистыми лапками по столу и кружили друг вокруг друга. Иногда совсем сближались и терлись головками или ласково пощипывали друг друга клювами. Не иначе как парный птичий танец! При этом оба периодически выдавали: «Л-любовь моя!»

Я вздохнула. То-то же они не прилетели меня утешать! У них, понимаете ли, дискотека.

Да чего уж там. Мне ведь не грозила никакая опасность. А залечить разбитое сердце не в силах даже Григорий. Тут, пожалуй, у дракона Гарвера больше шансов.

Марена тут же накинулась на меня с расспросами, где я бродила, мол, они уже собирались снаряжать спасательную экспедицию. Рассказывать про сложную встречу с Гароном не хотелось. Да и про Гарвера распространяться тоже. Ведь свободные драконы пользуются у всех других рас не лучшей репутацией. В очередной раз выслушивать, какой он опасный и как мне следует держаться от него подальше, не хотелось. Поэтому я просто рассказала, что видела отъезд Милессы и пообщалась с Гаем.

– Кстати, у Бориссы парень появился! – сообщила Марена, когда я закончила свой рассказ. – Говорят, они одна из пар, сложившихся в эксперименте!

– То-то ее нет в нашей комнате, – улыбнулась я. – Наверное, милуется со своим избранным!

И опять вздохнула. Все милуются. У всех свидания. У всех, кто в эксперименте.

Только вот у меня претендентов сколько угодно, но «нет любви хорошей у меня». Такой, чтобы все понятно и взаимно. Разве что…

Ладно. Спать. Пока приятное послевкусие от общения с Гарвером не улетучилось.

А на следующий день все было по «протоколу».

После занятий проходил первый конкурс отбора. Я более-менее оклемалась от вчерашних любовных приключений. И с веселым злорадством думала, какую свинюшку подложила драконам с первым конкурсом. Пускай помучаются!

Проходил конкурс на большой площадке (очередной поляне, на самом деле просто огромной) возле учебного корпуса. Погода стояла отличная, так что организаторы не захотели прятаться в аудиториях.

За вынесенными столами сидели члены Совета во главе с Дарбюром. Не было среди них только Гарона, который честно занял место среди конкурсантов. Они стояли в центре полянки. Молодые парни переговаривались. Вот не зря я подумала, что они подружились, пока ходили за мной. Даже Дренер вел себя как «нормальный пацан» и не задирал нос. Сейчас они с Дэретом явно подтрунивали друг над другом.

А Гарон и Гарвер стояли отдельно, ни с кем не разговаривая. Оба дракона сложили руки на груди и выглядели серьезными, собранными и немного мрачными. Время от времени кидали сердитые взгляды друг на друга.

Еще тут собрались зрители. Совет разрешил некоторым желающим присутствовать. Арсина с Мареной и друзьями-оборотнями устроились на скамейке слева от участников. А Гай и вовсе записался секретарем собрания – сидел рядом с судьями над бумажками с пером в руке. Иногда вздыхал и устремлял невидящий взгляд в воздух. Страдал по Милессе, наверное.

«Уж не знаю, какой из него секретарь в таком состоянии, – подумала я, – и нужен ли нам вообще секретарь. Может, просто Гарон попросил Дарбюра, чтобы Гая заняли делом?»

А справа от участников стоял целый арсенал из музыкальных инструментов. Флейты, барабаны, местный аналог гитары. Парни, разумеется, с опаской поглядывали на них. Кроме Мэйгара, который смотрел с интересом и иногда отвешивал какие-то замечания, указывая на тот или иной инструмент.

В общем, я явилась последней, как и положено королеве. Хотя на самом деле меня просто задержали на занятии, где я никак не могла уговорить дерево Тай-си перестать отращивать новые листики в моем присутствии. Растительное создание уж больно радовалось моему появлению, почти как появлению дриад. А владела своим даром я еще не так здорово, как хотелось!

Все взгляды устремились в мою сторону, когда я тихонько вышла из тени с птицами на плечах. На этот раз мои пернатые друзья были тут как тут. Не иначе как не могли пропустить зрелище, что сегодня ожидалось!