Любовь стоит того, чтобы ждать (СИ) - Вознесенская Дарья

Да, я была той самой, кто «остановил Бездну»… Но еще я была влюбленной, неуверенной, напуганной и сомневающейся женщиной, которой впервые открылась возможность настоящих отношений.

Мы были слишком юны в Академии… слишком не готовы к чему-то важному. Сейчас… мы стали сильнее, взрослее, уверенней в себе и друг друге. Но ведь обстоятельства и прошлое…

Насколько это возможно преодолеть?

— Но? — поторопил он. Я видела, что Гард сдерживается из последних сил, чтобы не взорваться, и, вместо того чтобы успокоить нас обоих, начала заводиться сама.

— Но не уверена, что ты хочешь быть именно со мной.

— О чем ты? — он непонимающе нахмурился. — Неужели мои слова любви так мало значат для тебя?

— Неужели мой статус так много значит для тебя? — зарычала, выплескивая, наконец, свои сомнения. — Ты молча трахал меня, когда я была оборванкой с окраины. И с легкостью бросил, когда твой друг что-то наплел про меня. Ты бросился спасать меня, только когда я стала членом команды. Ты всегда был стражем и делал то, что скажет Совет, твой отец — и когда он приказал отказаться от меня, пусть и опосредованно, выполнил это. А что теперь? Теперь, когда каждый страж будет лживо гордиться тем, что я принадлежу той же расе? Когда мой статус пусть даже не сравнялся с твоим, но приблизился? Теперь ты говоришь о любви? А как же твои договоренности? Например, невеста, что так трепетно прижималась к тебе в порту?

Мужчина побледнел, черты лица его заострились, а на скулах вспыхнули красные пятна. На удар показалось, что мои слова не просто достигли цели, но являются правдой…

Но он рявкнул, едва проговаривая буквы от бешенства:

— Идиотка!

Мне впору было обидеться, но вместо этого я решила пойти до конца. И уточнила:

— Потому что поверила, что сделалась тебе нужна?

Гард застонал и стукнулся головой о стенку. А потом прикрыл глаза, будто от усталости, и сказал:

— Я разорвал помолвку сразу, как только смог связаться с ней. Или думаешь, я стал бы с такой легкостью и уверенностью обнимать тебя, говорить, любить и при этом готовиться встретиться с невестой? Ты все еще не доверяешь мне… и да, я первым начал эту норову традицию. Не верить словам и собственному сердцу… Но, может, поверишь хотя бы вот этому?

Он что-то набрал на своем переговорном браслете, и мой просигналил о приеме информации. А потом поджал губы… развернулся и вышел.

Я подавила порыв побежать следом и посмотрела, что же мне пришло.

Запись разговора?

Хм, судя по датам, это было несколько суток назад, когда Гард пришел в себя. Я знала, что он связывался с отцом — или тот с ним, — но, естественно, не присутствовала при их общении.

Почему он захотел, чтобы я прослушала это?

Включила и еще больше нахмурилась. То, что там говорилось, было слишком… личным. Как бы я ни относилась к отцу Гарда и его методам, я точно знала — сына он любит.

Слезы в голосе Председателя; счастливый и одновременно ошеломленный тон, взаимные заверения в скорой встрече… зачем мне это?

А потом поняла — зачем.

— Аррина… как она себя чувствует?

— Все хорошо… — Гард явно удивлен заботой, прозвучавшей в голосе отца. — Потрясена… думаю, как и все мы. Но я рядом и не дам её в обиду. Даже самой себе.

— Это замечательно… правильно.

— Замечательно?! — а теперь в голосе младшего Норана злость и раздражение. — Я просто не засоряю канал всеми возможными ругательствами по поводу того, что ты натворил! Но не думай, что я забыл или что мне плевать и я не выскажу все это при встрече! Ты зашел слишком далеко… сломав все, что у нас было. Уничтожив ради… ради чего? Выгодной продажи своего сыночка? Бездна, ну неужели ты не понял, насколько я…

— Понял… — последовал усталый вздох. — Именно потому направил её к тебе…

— Ты… что?

— Я ошибся. Когда решил разлучить вас. И осознал это слишком поздно — когда мой сын отдалился от стражей и начал улетать все дальше в поисках смерти…

— Но я не…

— Ты — да. Я видел это… и мне пришлось принять то, что все происходит из-за моей ошибки. Как и то, что мне, в общем-то, все равно, насколько выгодный брак ты заключишь, если погибнешь… или же просто уничтожишь себя… изнутри. Я следил за девочкой все эти годы. Ничего такого, просто она вызывала закономерное любопытство. И решил подстроить так, чтобы вы оказались на одном корабле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Бездна…

— Угу. Может, именно она и управляла мной… Или желающая спастись Вселенная? — голос Председателя стал задумчивым. — Я даже не мог предположить такого развития событий… всего лишь хотел, чтобы у вас появился шанс. И чтобы она своим присутствием спасла тебя. Самое странное, что она ведь действительно это сделала. Спасла. И заодно пару галактик…

— Я свяжусь с тобой позже… — тихий голос Гарда.

Запись на этом обрывалась, но я еще долго сидела, глядя в одну точку.

И вспомнила тот день… тогда Гард вышел из спасательного автолета и как-то странно на меня смотрел… А потом любил особенно нежно.

Удивительно… Председатель Норан… все и сделал? Что ж, ему следовало выдать единственную в своем роде награду — как лучшему предсказателю будущего.

А мне — награду «главной трусихи».

Вздохнув, я и выбралась из каюты.

Точно зная, где найти Гарда. В небольшой комнате отдыха с затемненным светом и большим полукруглым «окном», за которым светили звезды. Те самые, что видел корабль и проецировал на стену, создавая полную иллюзию прозрачности корпуса.

Мы не ныряли — считалось, что чем ближе от Края, тем больше погрешностей. И рисковать, когда есть время, никому не хотелось. Так что впереди у нас было еще несколько суток пути…

Гард не повернулся, когда я тихо вошла, но по вздрогнувшей руке я поняла, что он меня заметил.

Села рядом на изогнутую мягкую лавку.

— Я была совсем маленькой, когда убили маму. Пришли странные существа и выманили всех из хижин обещанием гуманитарной помощи, а потом начали поливать огнем. Сжигая и уничтожая наши дома и будущее… Одна из последних «зачисток», как гру это называли. Моей родной планете не повезло оказаться на границе спорных территорий… Спустя несколько суток с Содружеством был подписан мирный договор, а историю с несколькими маленькими городками и тысячами убитых замяли… чтобы не вызвать волнений. Мама спасла меня, закрыв собой. Выжившим взрослым тогда заплатили за молчание, детей отправили по приютам, потеряв некоторых по дороге. А там убеждали, что нам все померещилось… И мы попали в мерзкий и неуютный дом, потому что нас бросили родители. Мне очень рано пришлось обозначить для себя принципы, которые помогут выжить… Никого не любить — чтобы не было потом больно. Никому не доверять. Рассчитывать только на себя. Не высовываться, чтобы заметили… И не верить власть имущим. Ты представляешь, сколько принципов мне придется нарушить, выйдя с тобой, как с парой, рука об руку под прицелы дронов тысяч планет?

Он шумно выдохнул… а потом притянул меня к себе и уткнулся в волосы:

— Наверное, все? — голос Гарда прозвучал хрипло, будто от сдерживаемых слез.

Я же их не сдерживала.

Только кивнула.

— Моя храбрая девочка, победившая бездну, но с трудом договаривающаяся с самой собой… Хрупкая… Лучшая. Ты никогда больше не будешь одна. Веришь?

Я снова кивнула. А потом справилась с волнением и прошептала:

— Люблю тебя. И прости меня за…

— Прощаю. Сразу за все и за будущее тоже. Что бы ты ни делала, знай… я всегда буду тебе верить. И всегда любить. И да, возможно где-то это будет больно, и тебе тоже. Но знаешь, я благодарен любой боли…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Почему?

— Потому что болит только у того, кто на самом деле живет.

Эпилог

Пятьдесят космических лет спустя.

Резиденция Стражей.