Избранные произведения.Т.7. Проклятые: Фальшивое зеркало. Военные трофеи - Алан Фостер

Держась наготове в отведенном для них месте, Раньи со своей группой мог судить о происходящем лишь по отрывистым сообщениям интеркома. Они находились слишком далеко, чтобы слышать разрывы снарядов, методично разрушавших оборудование, здания и уничтожающих самих защитников штаба.

Вскоре уже отряды атакующих перегруппировались на верхушке покрытой джунглями горы. Наблюдая за обращенным в бегство противником, отдельные группы пустились преследовать их, намереваясь уничтожить каждого выжившего в бою, чтобы он не мог достичь своего планетарного штаба.

Раньи размышлял о тех ашреганах, криголитах, других бойцах, согласившихся принять смерть, чтобы отвлечь внимание противника ложным маневром. Его наполнила ужасом мысль, что совсем недавно и он сделал бы то же самое и с тем же энтузиазмом.

Сейчас же он лишь ясно видел, как храбрецы погибают, но их гибель никоим образом не обогащает Вселенную. В самой концепции смерти во имя стратегической цели заключалось нечто изначально неприличное. Люди, например, всегда готовые пожертвовать собой ради своих друзей, ради защиты своего мира, вряд ли станут умирать во имя абстракции.

Коей является Назначение, добавил он.

Он находил, что ему все труднее и труднее во что бы то ни было верить.

Амплитуры не приносят себя в жертву во имя идеи. Хотя их не так уж много, но Раньи все больше склонялся к мысли, что они, амплитуры, — слишком уж рациональные существа. Это открытие поразило его. Вряд ли уже он сумеет от него отделаться.

По неизвестным причинам, захлестнутый волной событий, когда некогда было ни о чем подумать, он часто вспоминал лепара.

Затем пришел приказ идти в наступление, и он думал лишь о своем спасении.

Создалось впечатление, что буквально из-за каждой скалы, из-за каждого дерева на наступающих обрушились ашреганы и криголиты, и именно в тот момент, когда люди впервые за много дней попытались расслабиться.

Бесчисленное количество стволов открыло огонь по участку между горами и текущими на юг реками, уничтожая с полным равнодушием представителей различных рас. Люди и массуды лихорадочно бросились к оружию, готовые оказать сопротивление.

Они так ожесточенно ответили, что несмотря на неожиданность контратаки, многие погибли. Но и сами тоже погибали в бою, не находя спасения.

Раньи лишь пытался сохранить жизнь себе и своему брату. Его беспокоило, что ему, человеку, приходится убивать себе подобных. Но естественный рефлекс убийства наконец взял верх над всеми размышлениями. Это удивило его, хотя и не должно было бы. В конце концов течение тысячелетий люди истребляли друг друга без всякой жалости.

Сагио, Соратие-еев, Бирачии и другие, ввязавшиеся в бой, по крайней мере, были охранены своим неведением, незнанием того, что вынуждены убивать себе подобных, поэтому и выполняли свою задачу с завидным рвением.

Сам же Раньи якобы из стратегических соображений пытался, насколько возможно, избегать боя. Зная о его недавних заслугах, бойцы полагали, что такая осторожная тактика правильна. Он время от времени стрелял по тем, кто попадался ему на глаза, но со спасительной для них неточностью. Страдали больше всего деревья.

По всему участку были разбросаны сучья и листья. Стороннего наблюдателя это вряд ли могло бы поразить, ибо было вполне естественным. Как будто снаряд взорвался где-то поблизости, и смел куски деревьев. От горящей растительности, машин, от горящих тел подымался дым.

Среди жары и дыма Раньи было сложно отличить Криголита от ашрегана, ашрегана от массуда и людей от своих друзей. Различить их можно было, пожалуй, лишь по различному обмундированию. Чтобы выжить, надо было думать и стрелять быстрее. Раньи пытался ни о чем не думать.

Держа свой личный летательный аппарат как можно ближе к земле, он пытался избежать воздушного боя. Пока это у него получалось. Продираясь сквозь лесной массив, медленно облетая огромные деревья, он наткнулся на два тела.

Это были люди. Мужчина и женщина. В их легком полевом обмундировании зияли отверстия, оставшиеся от энергетического оружия. Их винтовки лежали поодаль. У мужчины была снесена половина черепа. Женщина лежала на спине. Лицо ее было бледным. Раньи порадовался, что она совсем не похожа на ту женщину, с которой он познакомился на Омафиле.

Ближе к горам почва стала более твердой, и он смог уже передвигаться по ней, а не парить в воздухе. Он посадил аппарат, чтобы разведать все, что сумеет.

Близкое исследование тел не открыло ему ничего нового. Он склонился над телом мужчины, впился взглядом в раскроенный череп, думая, сумеет ли он увидеть там тот нервный узел, который, как говорили ему хирурги-гивистамы и люди, не существовал в мозгу обычного человека, но понял, что ничего не увидит, и не стал задерживаться.

Он поднялся и снова полетел вперед, внимательно следя за чащей. Все каналы его коммуникатора были забиты голосами, отдающими приказы и обменивающимися информацией. Вокруг него как гигантсткая рептилия, двигались и свистели джунгли. Он не оглядывался назад.

Что ему оставалось делать? Если он попытается сдаться противнику, то его, скорее всего, просто подстрелят. Лицевые протезы, прикрепленные к черепу хирургами, невозможно было без их же помощи убрать с лица.

Мысли о том, чтобы сдаться в плен, быстро прошли. Но не поэтому вернулся он к своим друзьям.

Световые вспышки на его коммуникаторе свидетельствовали о новых и новых победах во имя Назначения. Инстинкт толкал его вперед, а полевое снаряжение помогало выжить, скрывая под его телесной оболочкой… что?

Атакующих методично били вдоль всей линии их наступления, пока они постепенно не распались на мелкие группы. Надежда на славу уступила место тревоге за собственную жизнь. Без приказа, без указания они бросились в отступление, к извилистой реке, которую они с таким энтузиазмом пересекли накануне. Подкрепление от Гранвиля и Сатенки не успело даже выступить, когда началось бегство. В любом случае, катастрофу это подкрепление уже не предотвратило бы.

Верные делу Назначения взяли в тот день много пленных. Когда стало ясно, что наступление захлебнулось, амплитуры послали мощную боевую группу вслед за отступающими. В преследовании участвовали многие друзья Раньи.

Они захватывали реки и передовые боевые базы Узора, откуда началась атака, беря контроль над огневыми точками, естественными оборонными рубежами и захватывая даже те территории, которые находились под контролем Узора изначально. Возможность для спасения людей и массудов, рассеявшихся по джунглям, была сведена к нулю. Гранвиль запросил подкрепления, чтобы защитить свои собственные позиции.