Современный японский детектив - Эдогава Рампо

— Я вас понимаю, — улыбнулся Соэда.

Дорога повернула влево. В неясном вечернем освещений виднелись поля, перемежавшиеся небольшими рощами. В далеких домах светились огоньки.

Соэда молча ждал продолжения рассказа. Все произошло именно так, как он предполагал: Кумико оказалась в отеле М. как раз в ту ночь, когда там случилось происшествие, сообщение о котором было опубликовано в газете. Он пока молчал, ему хотелось выслушать Кумико до конца.

— В тот вечер француженка пригласила меня на ужин, — продолжала Кумико и, собравшись с духом, рассказала о том, что произошло в отеле.

— Кое-что мне уже известно из газет, сказал Соэда. — Там сообщалось, что покушение совершено на некоего Есиоку.

— Фамилия пострадавшего мне неизвестна, — опустив голову, тихо сказала девушка.

— Вы видели этого Есиоку?

— Там поднялась такая суматоха и мне было так страшно, что я не решилась поглядеть на раненого. Я лишь мельком видела его со спины, когда он приехал в отель и шел к лифту.

— Примерно в котором часу?

— Думаю, в начале одиннадцатого.

Соэда быстро прикинул, что Мурао, вылетевший из аэропорта Ханэда шестичасовым самолетом, как раз к этому времени мог добраться до отеля, и еще более утвердился в своих догадках.

— А не показался ли вам этот человек знакомым?

Девушка промолчала, но не сказала «нет». Это прибавило Соэде уверенности.

— Не был ли он похож на господина Мурао из министерства иностранных дел? — без обиняков спросил он, замедляя шаг.

Некоторое время Кумико молчала, потом нерешительно ответила:

— Откровенно говоря, он был очень похож на Мурао.

— Значит, это действительно был он, — пробормотал Соэда.

— В отеле находился еще один знакомый вам человек, — сказала Кумико.

— В том же отеле?

— Да, он занимал соседний с моим номер.

— Кто же это?

— Господин Таки — тот самый, который рекомендовал меня для позирования художнику Сасадзиме.

— Таки? — Соэда даже вздрогнул. Уж слишком точно совпадали с действительностью его предположения. Еще до встречи с Кумико он не исключал, возможность встречи Мурао и Таки в этом отеле. Теперь девушка подтверждала правильность его догадок.

— Вы разговаривали с Таки?

— Нет, я только видела его ночью среди постояльцев, собравшихся у номера Мурао после этого ужасного выстрела.

— Таки вас видел?

— Думаю, что нет.

— Номер Мурао был на том же этаже, что и ваш?

— Нет, его номер был на четвертом этаже, а мой и Таки — на третьем. Рядом с Мурао занимала номер та самая мадам из Франции, которая приглашала меня на ужин.

— Вы сказали «мадам»? Значит, она замужняя? — оживился Соэда.

— Да.

— Но вы сказали, что в Саду мхов вы встретились только с ней.

— Да, и тот раз ее мужа не было, ее сопровождал японец-переводчик, но вечером, узнав, что я остановилась в том же отеле, она прислала ко мне переводчика передать приглашение на ужин от себя и от имени мужа.

— Сколько, на ваш взгляд, лет этой француженке?

— Думаю, около пятидесяти. Интересная женщина с очень красивыми светлыми волосами.

— Значит, вам не удалось повидать ее мужа?

— Я его видела.

— Видели?! Где?

— В храме Нандзэндзи.

— Расскажите подробнее.

— Я решила там взглянуть на знаменитый внутренний сад. Одновременно со мной туда зашла группа иностранцев, и среди них была эта француженка с мужем. Правда, это случилось еще до моего с ней знакомства в храме Кокэдэра. Я сразу обратила на них внимание, потому что они, как настоящие японцы, сели, поджав ноги, на самый край открытой галереи и долго и сосредоточенно любовались садом.

— Как выглядел ее муж? Он француз?

— Как вам сказать, он, скорее, похож на итальянца или испанца.

— А там, в саду, эти супруги не обратили на вас внимания? — каким-то сдавленным голосом спросил Соэда.

— В тот момент в саду была лишь одна я — японка, поэтому не только они, но и все туристы буквально пялили на меня глаза.

— Скажите, а эта француженка не проявила тогда к вам особого интереса? Может быть, пыталась с вами заговорить?

— Мне этого не показалось. Заговорила же она со мною впервые в Саду мхов.

— Не подходила ли близко к вам эта группа туристов, пока вы ждали ту женщину у храмовых ворот?

— Дайте вспомнить, — задумалась Кумико. — Да-да. Когда я стояла у ворот, эти туристы, осмотрев монашеские кельи, подошли к храмовым воротам и фотографировали их.

— Француженка тоже была среди них?

— Возможно. Но я не обращала на них внимания, ведь я ждала Ямамото и не отрывала глаз от входа на территорию храма.

Соэда и Кумико некоторое время шли молча. Редкие фонари отбрасывали на дорогу яркие пятна света. В воздухе стоял слабый запах прелой листвы.

— Значит, вы не приняли приглашение поужинать вместе с этой французской четой? — прервал молчание Соэда.

— Да. Мне показалось неловко принимать приглашение от незнакомых людей. Кроме того, в тот вечер мне захотелось попробовать знаменитое местное блюдо имобо.

— И все же жаль, что вы отказались.

— Я посчитала неприличным принимать благодарность за столь мелкую услугу: ведь я всего лишь постояла две-три минуты перед фотоаппаратом.

— Думаю, для француженки эти фотографии будут дорогой памятью о Киото, — сказал Соэда. Он внимательно посмотрел на Кумико — не вызовут ли его слова у девушки повышенный интерес. Но Кумико оставалась совершенно спокойной.

— Вы не спросили, как зовут француженку?

— Нет, не спросила. Японец-переводчик, когда пришел приглашать меня на ужин, назвал ее просто госпожа. Он сказал, что она приехала в Японию в качестве туриста и что муж ее — коммерсант.

— Откровенно говоря, жалко, что вы отказались. За ужином вы могли бы узнать много интересного, — сказал Соэда, особенно подчеркнув последние слова.

— Вы так считаете? Я в этом не уверена.

— Почему?

— Чего, собственно, можно ожидать от случайной встречи?

— Иногда случайная встреча может изменить течение всей жизни.

— Я и не знала, господин Соэда, что вы такой фаталист.

— Бывают моменты, когда начинаешь верить в судьбу.

— В ту ночь судьба сыграла свою роль не в моей жизни, а, скорее, в жизни этих иностранцев. Ведь стреляли в человека, который жил в соседнем с ними номере.

— Кстати, какой номер занимал пострадавший?

— Четыреста пятый, на четвертом этаже.

— А француженка с мужем, значит, занимали четыреста четвертый или четыреста шестой?

— Четыреста шестой.

— Как они вели себя во время ночной суматохи?

— Вероятно, очень испугались: на следующее же утро они покинули отель.

— Их можно понять. А вы не узнавали, куда, они уехали?

— Нет. Да и с какой, стати я должна была этим интересоваться? Ведь все это не имеет ко мне никакого отношения.

— Конечно, конечно.

Дорога, описав дугу, поворачивала к дому Кумико.

— Ну, а что делал Таки?

— Господин Таки ранним утром тоже уехал.

— И Таки уехал? — Соэда задумчиво поглядел на небо, где стали появляться первые звезды. — В ту ночь с вами лично ничего не случилось?

— А что, собственно, должно было случиться? — удивилась Кумико, но тут же вспомнила: — Одно мне показалось странным: кто-то звонил по телефону, по ошибке набирая мой номер.

— По ошибке?

— Я так думаю. Звонили из нашего же отеля. Кто-то из постояльцев по ошибке набирал мой номер.

— Он что-нибудь говорил? — спросил. Соэда дрогнувшим голосом.

— Нет. В первый раз я сказала: «Вы ошиблись номером». Он ответил: «Извините» — и повесил трубку.

— Значит, он звонил несколько раз?

— Трижды. Я брала трубку, говорила: «Слушаю». А он повторял: «Алло, алло», потом вешал трубку.

— Может быть, ему хотелось услышать ваш голос?

Кумико не поняла скрытого смысла этих слов Соэды.

— Господин Соэда, — прошептала Кумико, когда они уже подходили к дому. — Я нахожусь в полной растерянности, я не понимаю, что происходит вокруг меня.

Соэда почувствовал в ее словах нескрываемую тревогу. Ему захотелось поделиться с Кумико своими догадками. Но дело представлялось слишком серьезным, и неосмотрительность была бы здесь недопустима. Выскажи он их вслух, они могли бы привести к сильному душевному потрясению не только Кумико, но в еще большей степени ее мать, Такако.

Дорога перешла в тропинку, по обе стороны которой тянулась живая изгородь.

— Господин Соэда, я нуждаюсь в вашем совете, — продолжала Кумико. — Вокруг меня все время происходит что-то непонятное. Мне кажется, будто я попала в водоворот загадочных происшествий: неожиданно умирает художник Сасадзима, к которому я ходила позировать; поехала в Киото — там стреляют из пистолета в Мурао; в том же отеле оказывается господин Таки. Создается впечатление, будто все эти люди и события связаны между собой невидимыми нитями. Теперь я жалею, что поехала в Киото, согласившись на свидание с отправительницей письма.