Первый из могикан - Александр Громов

Команда на задраивание. Лязг и шипение. С гулом встает на место сегмент шахтового ствола, со смачным поцелуйным звуком присасывается крышка люка. Снова что-то лязгает. Стихло.

– Докладывает Гаев. К старту готов!

– Погоди, Тим… – В голосе Мустафы я слышу нотку сомнения. – Напомни-ка мне: кем я работал на Земле?

– Кончай свои проверки, дояр! Коров ты доил!

– Извини, Тим…

– Извиняю.

– Понимаешь, не поверил я сразу… Ты бы на моем месте поверил? Мы думали, пропал ты, а оно вон как обернулось…

– Всем молчать, пожалуйста! – перебивает новый голос. У него странный пришепетывающий акцент. – Вниманию вновь прибывшего: говорит Онодэра, командир эскадрильи. Рад приветствовать в составе своего подразделения Тима Гаева. Это честь для меня. Уверен, что каждый из нас исполнит свой долг. Да пребудет с нами великий дух Первоматери Аматэрасу-но микото!

Это что-то новенькое. Хотя я что-то слышал насчет национальных особенностей общемирового культа Первоматери. Если у японцев она не Люси, это только их проблемы.

И сейчас же начинается:

– Безухов, Пилар, Гаев – готовность!

Наше звено стартует первым. Ну что ж, тем лучше.

Текут секунды. Капают, как вода со сталактита. Кап-кап. «В двадцать четыре часа набиралась десертная ложка». Откуда это? Из какой тайно прочитанной книги?

– Присыпкин, Швейк, Полайтис – готовность!

– Говорит Швейк. У меня аварийный останов топливной системы.

– Переключайся на резервную. Не суетись, успеешь.

– Я уже на резервной! Плюс перегрев рубки. Сбрасываю программу… Все, ребята, я вне игры. Удачи!

– Черт с тобой, оставайся. Скажи от меня техникам пару ласковых…

– Фердыщенко, Батлер, Магнессон – готовность! Сорель, Мерроу, Оболт-Оболдуев – готовность! Безухов, Пилар, Гаев – старт!

Глухо лязгают замки, освобождая титановый цилиндр. Луна не Ананке – тут есть сила тяжести, и давления воздуха в шахте не хватает, чтобы вытолкнуть капсулу. В дело вступают твердотопливные разгонники. Выгорев, они отстрелятся, преумножив количество рукотворных предметов на поверхности естественного спутника нашей планеты. Что всегда охотно преумножается, так это мусор.

Перегрузка пока что ничтожна – семь-восемь десятых «же», не больше. Чернота на обзорных экранах. Ан нет – вот он, серп Земли! Повис над головой. А поверхность Луны серо-черная. Ну да, верно, сейчас ночь. Солнца не видно. Правее и левее меня клубится подсвеченная ракетным выхлопом лунная пыль и со дна какого-то из лунных морей растут дымные щупальца – это стартовали капсулы Мустафы Безухова и незнакомого мне Пилара. Нас ведет автоматика. Когда надо будет переключиться на ручное, мне скажут.

Ну здравствуй, чернота! Небось соскучилась без меня? А я без тебя – нет. Совсем. Ты не в претензии?..

Ну и правильно. Ты всегда возьмешь свое. Что тебе сердиться по пустякам. А я бы много отдал, чтобы еще раз увидеть земное небо, и не обязательно даже голубое. Можно серое, низкое, с косым дождем. Хоть с градом, хоть с песчаной бурей. Лишь бы земное.

Гул и вибрация – включаются основные двигатели, а разгонники отстреливаются с ощутимым толчком. Перегрузка мало-помалу растет. До земного неба мне еще далеко, но зато я вижу, как вспыхивает лунный горизонт, как на дно лавового моря ложатся длинные пальцы теней далеких гор, и как над зазубренной горной цепью поднимается ослепительный краешек Солнца…

Неплохое начало. Увертюра, будем считать, сыграна. А какова будет моя роль на этой сцене – статиста или ведущего актера – увидим.

16

Семнадцать капсул. Искорки среди звезд. Гораздо удобнее переключить обзорные экраны на локационный режим и наблюдать за развернувшейся для боя эскадрильей в трехмерной графике, но пока хорошо и так. Слева повис серп Луны, справа серп Земли, а между ними плывут светящиеся пылинки. Одна заметно отстала, и некий Вожеватов ругается в эфире на чем свет стоит. У него проблема с управлением двигательной установкой: включается либо самая малая тяга, либо, наоборот, форсажный режим и никакой золотой середины. Кончив изрыгать проклятия по адресу «Жанны д'Арк», Вожеватов клятвенно обещает вскоре догнать нас. Онодэра, поколебавшись, рекомендует ему перезапустить бортовой компьютер. Вожеватов с ядом в голосе благодарит «уважаемого сэнсэя» за ценный совет, но отказывается ему последовать, мотивируя это тем, что после перезапуска обязательно вылезет еще какая-нибудь гадость, а так можно хотя бы продолжать полет.

Мы идем в строе фронта. Без эшелонирования, если только не считать вторым эшелоном приотставшего Вожеватова. Шестнадцать капсул. Единственная, хотя и сильная, эскадрилья, укомплектованная эксменами. Если мы внезапно натолкнемся на барьер, то сгорим в течение нескольких секунд, успев, быть может, выпустить часть ракет в белый свет как в копеечку.

Для того мы и посланы. Мы даже не первый эшелон в боевом развертывании – мы разведчики. Пробные камешки. В десяти тысячах километров позади нас разворачиваются в боевой ордер основные силы космофлота – пять боевых эскадр. Две в первом эшелоне, две во втором плюс резерв и тыловое охранение. Поднято все, что летает. Сотни капсул. Два крейсера – те еще монстры. Пять корветов, включая «Магдалену». С десяток боевых кораблей поменьше. Дистанционно управляемые платформы с гамма-лазерами. Постановщики активных и пассивных помех. Подняты даже наспех вооруженные транспорты, неповоротливые и громоздкие чудовища, похожие на вымершего ленивца мегатерия, трогательно пытающегося оскалить зубы, – авось и эти гробы не окажутся лишними!

Лишнего быть не может. Если нас начнут жечь, корабли основной волны устелят путь перед собой тысячами ложных целей. При стремлении уничтожать все подряд, присущем чужакам, у космофлота есть реальный шанс на победу. Разумеется, при том условии, что атака чужаков не окажется чересчур массированной.

Еще час назад я был твердо убежден, что никакой атаки не будет, – теперь у меня нет такой уверенности. Достаточно включить задний обзор и поглядеть на то, что творится позади нас. Не шуточки. Мощь. Идет армада. Похоже на то, что после двух сражений Земля успела восполнить потери и, наплевав на экологию, обеспечила не менее десятка космических запусков в сутки. Да и что еще оставалось делать?..

– Гаев, держи строй!

И верно – я отвлекся и несколько вырвался вперед. Понемногу убираю тягу. Сейчас меня догонят.

Догнали. Чуть-чуть прибавляю. Вот так, нормально…

Дежа вю. Точно так же мы развернулись фронтом при Ананке. Точно так же кто-то отстал, кто-то вывалился из-за технических проблем, а остальные держали строй, хотя в глубине души каждому из нас отчаянно хотелось развернуться и дать полный газ. Мне и теперь хочется это сделать. И Мустафе хочется. И любому. Но кому какое дело до того, что нам хочется – важно то, что мы делаем!