Утешительная партия игры в петанк - Анна Гавальда

— О! еще как готов! Столько тренировался, что даже остался на второй год… Но давайте не будем об этом, а то у меня испортится настроение…

Облокотилась на какие-то оглобли:

— Вот видите… Здесь черт-те что творится. Все разваливается, трескается, рушится… Дети вечно в сапогах на босу ногу… а то и вовсе без сапог… Приходится два раза в год гнать у них глистов, они же лазают повсюду, миллион проказ в минуту, тащат домой всех своих друзей, и только с учебой у нас пока все было в порядке. Вечером сами увидите, все за кухонный стол и никаких вам шуточек… Доктор Кейтилл превратится в мистера Хайда! И вот, пожалуйста, Самюэль… Моя первая неудача… Понимаю, что не должна говорить «моя», ну да ладно… Сложно это все…

— А может ничего страшного, а?

— Наверное. Но…

— Но что? Расскажите, Кейт, так что же произошло…

— В прошлом году он пошел в лицей, и мне пришлось отправить его в интернат… Выбора у меня не было… Здесь-то только колледж, да и тот оставляет желать лучшего… Но для него это оказалось катастрофой… Я совершенно не ожидала, у меня самой прекрасные воспоминания о boarding school,[165] но… не знаю… может, во Франции все иначе… Он с такой радостью возвращался по выходньш домой, что у меня не хватало духу усаживать его за уроки. И вот результат… Криво усмехнулась.

— Зато, возможно, он у меня станет чемпионом Франции по бегам на ослиных упряжках… Ладно, пойдемте… А то всех ласточек распугаем…

Из гнезд над их головами и правда доносился пронзительный писк.

— У вас есть дети? — спросила она.

— Нет. То есть да… У меня есть четырнадцатилетняя Матильда… Я не сам ее смастерил, но…

— Но это мало что меняет.

— Да.

— Понимаю. Знаете… Я покажу вам одно место, которое вам понравится…

Постучала в дверь очередной постройки.

— Кто там?

— Я с Шарлем, мы можем зайти? Им открыла Недра.

Если Шарль думал, что удивить его больше уже невозможно, то он ошибался.

Некоторое время стоял молча.

— Это мастерская Алис, — шепнула Кейт. Все еще не мог вымолвить ни слова.

Тут было на что посмотреть…Картины, рисунки, фрески, маски, куклы из перьев и коры, самодельная деревянная мебель, гирлянды из листьев, макеты и куча потрясающих зверей…

— Так в доме, на каминной полке, это ее работы?

— Ее.

Алис, сидевшая к ним спиной за столом у окна, повернулась и протянула им коробочку:

— Смотрите, какие пуговицы я нашла у старьевщика! Посмотрите… Вот эта… Правда, прелесть?.. Настоящая мозаика… А с этой перламутровой рыбкой я сделаю ожерелье… В подарок Недре… Чтобы отпраздновать приезд мсье Блопа.

— Можно узнать, кто такой мсье Блоп?

Шарль был доволен, что не он один задает идиотские вопросы.

Недра указала на другой конец стола.

— Но… — возмутилась Кейт, — зачем вы выпустили рыбку в красивую бабушкину вазу?!

— Нуда… Мы как раз хотели тебе сказать… Мы аквариум не нашли…

— Значит, плохо искали… Вы уже десяток рыбок выиграли, и замечу вам, ни одна из них не прожила у вас дольше лета, так вы за ними ухаживаете, и я вам накупила уже кучу сосудин…

— Сосудов, — поправил ее архитектор

— Да, спасибо, bowls. So, разбирайтесь сами.

— Но они все маленькие…

— Значит, соорудите ей что-нибудь сами! Как Гастон![166]

Закрыла дверь и повернулась к Шарлю со стоном:

— Ох, зря я им это сказала, последствия могут быть непредсказуемыми… Ладно… Завершаю экскурсию показом конюшен, надеюсь, вы будете мне благодарны. Идите за мной.

Направились к другому двору.

— Кейт, можно задать вам последний вопрос?

— Слушаю вас.

— Кто такой Гастон?

— Как? Вы не знаете Гастона Лагаффа? — расстроилась она, — Гастона и его рыбку Бюбюль?

— Ну да, конечно…

— Я-то как раз из-за Гастона всерьез взялась за французский, мне тогда было лет десять. Ох и намучилась же я… Особенно с произношением…

— А вообще-то… Сколько вам лет? Простите за нескромный вопрос… И не волнуйтесь, я подтвердил Ясину, что вам двадцать пять…

— А я думала, тот вопрос был действительно последним, — улыбнулась она.

— Я ошибся. Последнего вопроса не будет никогда. И это не моя вина, дело в вас…

— То есть?

— Наверно, я очень примитивен, но мне все кажется, будто я открываю… Новый Свет… так что ничего не поделаешь, у меня много вопросов…

— Да ладно… Вы никогда не бывали в деревне?

— Дело не в деревне, а в том, что вы из нее сделали…

— Да? И что же такого я, по-вашему, сделала?

— Не знаю… Что-то вроде рая, разве не так?

— Нуда, на дворе ведь лето, солнце, каникулы…

— Нет, просто я вижу забавных, умных и счастливых детей.

Она замерла.

— Вы… Вы правда так думаете? Ее голос стал очень серьезным.

— Я не думаю, я в этом уверен.

Она оперлась на его руку, чтобы вытряхнуть камешек из сапога.

— Спасибо, — прошептала она, и лицо ее исказилось, — я… Так пошли?

Примитивный — мягко сказано, Шарль чувствовал себя полным идиотом, да…

Ведь это из-за него заплакала такая замечательная девушка?

Пройдя несколько шагов, она немножко повеселела:

— Ну да… почти двадцать пять. Не совсем, конечно!.. Тридцать шесть, если быть точной…

Как вы, я думаю, и сами догадались, дубовая аллея изначально вела, конечно же, не к этой скромной ферме, а к замку, принадлежавшему двум братьям… Так вот, представьте себе, во времена Террора они сами же его и спалили… Он тогда был только что отстроен, они вложили в него всю свою душу и все свои сбережения… хм, свои… ну в смысле, все сбережения их предков… а когда сюда докатились слухи о виселицах (это легенда, но мне она нравится), они старательно опустошили свой винный погреб, а потом подожгли замок и повесились сами.

Все это мне рассказал один совершенно чокнутый тип, который тут у нас однажды появился, потому что искал… Нет, это долгая история. Я расскажу вам ее в другой раз… Ну, а что касается братьев… Это были старые холостяки, и главным в их жизни была охота… А раз охота, значит, лошади, и значит, все лучшее — лошадям. Судите сами…

Они как раз завернули за угол последнего сарая:

— Смотрите, какое чудо…

— Вы что-то сказали?

— Ничего. Я ругался, потому что не взял с собой блокнот

Для зарисовок.

— Подумаешь… Приедете снова… По утрам здесь еще красивее…

— Вам бы следовало сюда переселиться…

— Летом дети здесь и живут… Тут масса комнатушек для конюхов, сейчас увидите…

Подбоченившись и затаив дыхание, Шарль любовался работой своего далекого коллеги.

Прямоугольное здание, желтая осыпающаяся штукатурка, сквозь нее проступали лишь угловые связки и окаймления проемов из тесаного камня, мансардная крыша, крытая тонкой плоской черепицей, строгое чередование люкарн с волютами и круглых окошек, большая сводчатая дверь, по обеим сторонам которой — длинные поилки…

Эта конюшня, такая простая и изысканная, построенная на краю света исключительно ради забавы двух аристократов, которые даже не удосужились дождаться трибунала, прекрасно передавала дух Восемнадцатого столетия.

— У братьев видно была мания величия…

— Да вроде нет. Опять же, как говорил мне тот чудак, судя по чертежам, замок был не слишком впечатляющим… Просто они бредили лошадьми… А теперь, — она смеялась, — это владения нашего толстяка Рамона… Посмотрите на пол — речная галька…

— Как на мосту…

— Да… чтобы сабо не скользили…

Внутри темно. Все балки и перекладины оккупировали ласточки: их гнезд тут было еще больше, чем везде. В помещении, примерно десять на тридцать метров, располагалось шесть стойл, разделенных перегородками из очень темного дерева, которые крепились к столбам с латунными шарами наверху.

Пегас, Храбрец, Венгерка… Два века истории, три войны и пять республик не смогли их стереть…

Прохлада камней, затканные паутиной многочисленные оленьи рога, свет, прорывающийся в круглые окошки широкими пучками фосфоресцирующей пыли, и эта тишина, нарушаемая лишь эхом их осторожных шагов по мощеному полу… Шарль, всегда панически боявшийся лошадей, чувствовал себя здесь, словно в храме, и не осмеливался пройти дальше центрального нефа.

Кейт выругалась, и он пришел в себя.

— Вы только посмотрите на этот свитер… Вот вам, пожалуйста… Мыши его просто сожрали… Fuck… Идите сюда, Шарль… Я расскажу вам, что я узнала от этого типа из Охраны памятников, который к нам приходил… Это не слишком бросается в глаза, однако на самом деле мы в ультрасовременной конюшне… Каменные кормушки отполированы для удобства лошадиных… грудин? Или груди?