"Фантастика 2023-195. Книги 1-17 (СИ) - Горелик Елена Валериевна

— Не верил я, Агрипина Силантьевна, а оно вон как вышло.

— Что уж теперь, — женщина подняла голову и посмотрела на мужчину выцветшими, но на редкость зоркими глазами. — Оне родня, им всегда веры больше.

— Так и вы родня, — покачал головой воевода.

— Оне роднее. Мать да сестра. Кому, как не им верить.

— Вы их еще и защищаете, после всего, что они сделали.

— Кто ж еще слово доброе скажет, как ни другая мать, — пожала та плечами. — На Агафью не гневайся. Ей сейчас тяжко придется. И на мать злобу не держи. Сам все видел, только ничего не делал, что уж теперь-то.

Воевода кивнул. Между тем из комнаты тихонько выскользнули сначала Ульяна, а после и Елисей. Парнишка подошел к Василисе и тихонько доложился.

— Уснула девочка. Мать ее рядом сидит, все наглядеться на дитятко не может. Ульяна ей рассказала, что ты делала.

— Хорошо, — девушка кивнула, потом посмотрела на воеводу, сидящего за столом и созерцающего доски, потом на Ульяну, девочек, что так и сидели все время на лавке.

— Уложи сестер спать, — сказала она старшей. Та кивнула, после чего позвала младших и они скрылись за углом. — Агрипина Силантьевна и вы бы ложились. Время позднее уже.

— Так мне, милая, много и не надо, — улыбнулась женщина. — Но ты же не потому, что детка наша захворала, сюда приехала, да еще не одна, а с царевичем, — Елисей смутился, но виду не подал, — беседуйте, я мешать не буду. Вот соберу вам повечерять, и пойду.

Она быстро накрыла на стол, после чего собрала свое рукоделие и тоже ушла.

— Значит, царевич, — когда гости утолили основной голод, заметил воевода. — И что ж такого в Городце учинилось, что царь-батюшка наследника своего сюда отправил. Да не в составе делегации официальной, а сопровождающим лекарки.

— Вообще-то Вася — не просто лекарка, — обиделся за подругу Елисей. — Она Бабы Яги ученица и Кощея Бессмертного невеста.

— Костя-таки жениться решил? — воевода покосился на образа, перекрестился. — Чудны дела твои, Господи. Вот уж не думал, что и о свадьбе кощеевой услышать удастся.

— Да какая свадьба? — возмутилась девушка. — Мы пока еще только присматриваемся. И вообще, я учусь, с этим у Яги строго.

— То да, — мужчина вздохнул. — Это сейчас она немного успокоилась. А по молодости, помню, весь Городец с фундамента на крышу поставить могла, коли мальчик ее потеряется.

— Кажется, мне еще повезло, — тихонько вздохнул царевич.

Василиса так же тихонько фыркнула. Они переглянулись, тихонько пихнули друг друга локтями в бок, после чего снова внимательно посмотрели на воеводу.

— Скажите, Прохор Аверьяныч, а не случалось у вас чего странного в городе последние дни? — решив свернуть разговор о собственной свадьбе, девушка перешла к делу, ради которого и прибыла в Купец. — Чего-то, с виду самого обычного, но слишком уж частого, чтобы быть делом случая.

— Необычного, — воевода призадумался. — Да у нас почитай каждый день что-то странное происходит. То Савелий своих людей строем ходить учит, то гости заморские учудят такое, чего нам и в кошмарах не приснится. Город-то торговый, к странностям привычный. У нас скорее обычное за диковинку сойдет.

— А до чертей никто не допивался? — задала важный вопрос девушка.

— Ой, — махнул рукой мужчина. — И до чертей, и дальше с ними, и с самим Люцифером, во славу христова воинства. Сплошь и рядом такое уже который год. Торговцы ведь каких только вин не везут. Даже арабы, и те свои кумысы поставляют. А нашим только дай денежку да волюшку. И, что самое чудесное, на следующий день как огурчики.

— Понятно, — задумчиво протянула девушка.

— Что ничего не понятно, — добавил царевич, бывший в курсе дел. — Что делать будем?

— Да ничего, — вздохнула Василиса. — Навещу травницу местную, передам от Яги письма да зелье, потом с митрополитом пообщаюсь, у меня к нему тоже записочка имеется. Ты утром с воями потолкуй. А через пару дней обратно в столицу вернемся.

— А как же Аннушка? — встрепенулся Воевода.

— Все с ней хорошо будет, Прохор Аверьяныч, — улыбнулась Василиса. — Теперь все у вас хорошо будет.

— Ладно, — мужчина осторожно хлопнул рукой по столу, видимо, чтобы никого не разбудить, — утро вечера мудренее. Уж простите, гостей не ждали. Придется вам на конюшне ночевать. Женка-то слуг отослала всех, пока дочка болела. Видать, эти подучили. Завтра пошлю за ними Ульяну. Уж простите, что так вас привечаю.

— Мы не в обиде, Прохор Аверьяныч, — ответил царевич.

— Я только Анюту проведаю, — улыбнулась Василиса. — Кстати, щенка-то спасла дочка ваша, али утоп?

— Спасла, — улыбнулся мужчина, поглаживая бороду. — Я его к суке подбросил, у той как раз щенки. Добрый пес вырастет, породы хорошей. А тем умникам уши бы оборвать, да пусть их боги рассудят.

Девушка поднялась из-за стола, поклонилась хозяину и скрылась в комнатке. Ее пациентка тихонько спала. Мать сидела рядом на стуле и следила за ребенком. Заметив вошедшую, подорвалась встать, но Василиса жестом остановила ее и попросила соблюдать тишину. Потом девушка осторожно коснулась лба ребенка — температура была, но не такая высокая. Значит, опасность миновала.

— Если снова жар начнется, — прошептала юная лекарка матери, — в тазике вода еще осталась. Разотрите дочку. Но, думаю, больше не должно. И перед едой давайте по полчашки отвара, что в ковше. Я утром зайду, посмотрю, как у вас дела.

— Да, хорошо, — кивала женщина, старательно запоминая, что и как делать. Потом перекрестила Васю. — Да благословят вас боги за помощь вашу.

Девушка улыбнулась в ответ и тихонько вышла из комнаты. Воевода лично проводил их до конюшни.

— Вы уж не обижайтесь, да только больше мне вас девать некуда, ваше высочество. Кабы дочка не болела, свою бы комнату с женой уступили.

— Да ладно уж, — смутился мальчишка. — Я что, я только рад.

— Как бы ваш батюшка не осерчал, — было видно, что мужчина не рад сложившейся ситуации. Вроде как в доме его наследник гостит, а он не может его принять соответственно положению высокого гостя. Можно было бы отправить гостей в горницу гостевую. Да там не то, что пыль неметеная, печи давно не топлены, холод да сырость, не то, что гостей селить, самим входить зазорно. Были б слуги, можно было бы распорядиться сразу, чтобы все вымели, печь затопили да постели чистые постелили. Не жену же с Ульяной просить? Да когда они справить все успеют? Кто ж знал, что к ним сразу после такого снегопада сам царевич пожалует. Что ж, сам Елисей Елизарович условиями не возмущается, а царю-батюшке, коли упрекать станет, отпишет, как есть.

— А чего ему серчать, коли он сам мне велел ехать провожатым Василисы. Ежели бы хотел, чтобы мне почет оказывали, то собрал бы мамушек, нянюшек, бояр родовитых и обозом со мной отправил. А так на Горыныча посадил, подзатыльником благословил, и вся недолга.

В усах воеводы мелькнула улыбка. Он еще раз осмотрелся, убедился, что сена достаточно, тюфяки, хоть и не новые, но чистые, одеяла укрыться есть, после чего поклонился гостям и отправился к солдатам. Можно было бы и в горнице на печи лечь, но сейчас туда теща придет, будет со стола убирать, порядок наводить, потом еще с работой своей сидеть, а после сама на полатях устроиться, чтобы рано утром уже начать готовить завтрак. Можно и в казарме пожить, пока дочка на ноги не встанет, да в светлицу к сестрам не вернется.

— Думаешь, тут этого дурман-пойла не продавали, — поинтересовался царевич, убедившись, что воевода благополучно покинул конюшню.

Внизу во сне тихо всхрапывали кони, где-то под крышей жужжала не впавшая в спячку муха, что-то бормотал конюх, обитавший в пустом стойле. Девушка задумалась, потом удобнее устроилась на своем лежаке.

— Все может быть, — после минутного размышления решила она. — Но проверить стоит. Попробуй поговорить с мальчишками, а я пройдусь до митрополита. Вроде как с письмом батюшки твоего меня к нему пустить должны.

— Непременно, — уверенно ответил Елисей. — Там такие печати, что и к самому патриарху с поклонами проводят.