Талисман моей любви - Нора Робертс

Это жизнь, сказала Энн Хоукинс. Радость и боль. Пора понять, что нужно почувствовать и то и другое.

Они зажгли свечи, разбросали травы и цветы по тому месту, куда упал Гейдж. Сверху, в центр образованного ими круга, Куин положила фотографию, которую недавно сделала. Все шестеро взялись за руки, а Лэмп доверчиво прижался к ноге Кэла.

—Превосходное дополнение, — заметила Сибил, и Куин улыбнулась.

—Я тоже так подумала. Я старалась выражаться как можно проще. Передай всем.

Сибил взяла первый листок, прочла.

—Отличная работа, — сказала она и передала текст заклинания Гейджу. Потом раздала листки остальным. — Всем хватило?

Гейдж взял бойскаутский нож Кэла, провел лезвием по ладони. Следом за ним Кэл. Нож переходил из рук в руки.

Соединив ладони и смешав кровь, они хором произнесли заклинание:

—Брат брату, брат сестре, возлюбленный возлюбленному. Жизнь ради жизни, теперь и навсегда. Через веру, через надежду, через истину. Кровь и слезы защитят свет от тьмы. Брат брату, брат сестре, возлюбленный возлюбленному.

Ветра не было, но пламя свечей покачнулось и взметнулось вверх. Кэл присел на корточки.

—Друг — другу, — сказал он, взял лапу Лэмпа и сделал неглубокий надрез. Черные глаза пса светились доверием и любовью. Кэл прижал руку к ранке. — Извини, приятель. — Он выпрямился. — Я не мог его пропустить.

—Лэмп член команды. — Куин наклонилась и взяла фотографию. — Разницы я не чувствую, но верю, что все получилось.

—Я тоже. — Присев на корточки, Лейла собирала цветы и травы. — Поставлю их в воду. Мне кажется... так будет правильно.

—Удачный был день. — Фокс взял руку Лейлы, коснулся губами ладони. — Я хочу кое-что сказать. Кто хочет торт?

15

Гейдж с Фоксом пришли в кабинет Кэла в боулинг-центре — здесь можно было спокойно, без помех поговорить. Времени оставалось мало. Гейдж буквально чувствовал, как один за другим убегают дни. Никто не видел Твисса с того дня, как Гейдж его подстрелил. Но присутствие демона чувствовалось.

Участились нападения животных на жителей города, вдоль дороги появились раздувшиеся трупы зверей. Внезапные отключения электричества и пожары. Казалось, с каждым днем люди становятся все раздражительнее. Увеличилось количество преступлений.

Ночные кошмары сделались постоянными.

—Сегодня моя прабабушка и двоюродная сестра переезжают к родителям, — сообщил Кэл. — Вчера их соседям разбили окно камнем. Я пытаюсь убедить всех, чтобы они укрылись на ферме. Безопасность зависит от количества, Фокс. Если дело и дальше так пойдет, совсем скоро нам придется переселять всех желающих. Раньше, чем мы думали. Я понимаю, что людей много, но...

—Они готовы. Отец, мать, брат с семьей, сестра со своим парнем. — Фокс помассировал затылок. — Вчера вечером пришлось поругаться с Сейдж по телефону, — прибавил он, имея в виду старшую сестру. — Собиралась приехать помочь. Она остается в Сиэтле — злая на меня, но остается. Я шантажировал ее беременностью Паулы.

—Это хорошо. У тебя и так почти вся семья участвует. Мои сестры тоже останутся дома. Каждый день люди уезжают из города. Кто куда.

—Я вчера заскакивал в цветочный магазин, — сказал Фокс. — В конце недели Эми закрывается и уезжает на пару недель в отпуск, в Мэн. Три моих клиента отменили встречи. Думаю, мне тоже стоит закрыть контору, пока все не закончится.

—Выясни, что еще нужно твоим на ферме. Продукты, палатки. Не знаю.

—Я собирался к ним чуть позже. Помогу, чем смогу.

—Поехать с тобой? — спросил Гейдж.

—Нет, мы сами справимся. Потом вернусь в дом Кэла, если мы решим там ночевать. Проследите, чтобы Лейла не оставалась одна, и отвезите туда.

—Без проблем. Кто-нибудь сегодня спал? — спросил Кэл. Гейдж в ответ засмеялся.

—Ага. Я тоже. — Он выложил гелиотроп на стол. — Я сегодня утром достал его из сейфа. Подумал, что, если буду сидеть и смотреть на него, появятся какие-нибудь мысли.

—Уже скоро. — Фокс вскочил и зашагал по комнате. — Я чувствую. А вы? Мы на пороге, но нельзя торопить события. Такое впечатление, что у нас все есть, все фрагменты. Кроме одного. — Он взял камень. — Кроме него. Он у нас, но мы не знаем, как его использовать.

—Может, нам нужна гаубица, а не кусок камня?

Криво улыбнувшись, Фокс повернулся к Гейджу.

—Согласен. Гаубица нам бы не помешала. Но именно эта штука уничтожит демона. Женщины почти все время — то есть большую часть суток — пытаются понять, как использовать этот обломок скалы. Но...

—Туда нам заглянуть не дано, — закончил Кэл.

—Мы с Сибил попробовали объединить усилия, но видим либо что-то непонятное, либо вообще ничего не видим. Помехи, которые умеет создавать этот ублюдок. Похоже, он трудится день и ночь, чтобы блокировать нас.

—Да, а Куин день и ночь пытается избавиться от помех. Все эти паранормальные штучки — ее конек. — Кэл пожал плечами. — А пока будем делать все возможное, чтобы защитить самих себя и город и понять, как пользоваться оружием, которое у нас есть.

—Если мы не сможем его прикончить... — начал Гейдж.

—Ты неисправимый оптимист, — закатил глаза Фокс.

—Если мы не сможем его прикончить, — повторил Гейдж, — если поймем, что все плохо, есть ли у нас способ защитить женщин? Вывести их из-под удара. Я знаю, вы оба об этом думаете.

Фокс снова опустился на стул.

—Думаю.

—И я, — признался Кэл. — Даже если нам удастся их убедить, в чем я сомневаюсь, все равно непонятно, как обезопасить их, когда мы все пойдем к Языческому камню.

—Мне это не нравится. — На скулах Фокса заиграли желваки. — Но все должно произойти именно там. В лесной чаще, в темноте. Мне бы очень хотелось верить, что можно найти другое место и что женщинам не обязательно быть с нами. Но я знаю, что это невозможно, так что отступать нам некуда — вот и все.

Втроем было легче, вынужден был признать Гейдж. Он любил друзей, и смерть одного из них воспринял бы как смерть части себя. Но ведь они были вместе с первых часов жизни. Нет, с первых минут, поправил себя он, спускаясь по лестнице.

Было легче, когда женщины только появились, когда ни одна из них не была ему так дорога. Пока он не увидел, как понимают друг друга Куин и Кэл, как светится Фокс, когда в комнату входит Лейла.

Было легче, пока он не признался себе в чувствах к Сибил. Черт возьми, они действительно были — нелепые, раздражающие, абсолютно невозможные. И эти чувства будили мысли. Нелепые, раздражающие, абсолютно невозможные мысли.

Ему не нужна привязанность. Он точно знает, что ему не нужны прочные отношения. Особенно те, черт возьми, в которых есть место планам и обещаниям. Он хочет приходить и уходить когда вздумается, делать то, что пожелает. За исключением каждого седьмого года. Пока это ему удавалось.