Полудемон. Король Алекс - Галина Гончарова

— Благослови, светлый…

— Да свершится все по воле Светлого Очищающего и под его справедливым взором!

А что ему еще оставалось делать?

Барон ахнул, но спорить не решился. Понадеялся на доспехи и оружие… зря. И то, и другое у Джека было — и ничуть не хуже. Ровно через двадцать минут дело было закончено. Джек и барон встали в круг, барон осторожничал, Джек прыгнул вперед, занося меч, барон отшатнулся — и Джек принялся наступать. Удары сыпались со всех сторон, барон занервничал, оступился — и пропустил взмах меча, который отделил его голову от шеи.

Обезглавленное тело еще стояло какое‑то время, но потом рухнуло на землю, заливая все вокруг кровью из артерий.

— Бог явил свою волю! — громко провозгласил я. — Да будет так. Джек из рода Норрет, отныне ты — первый барон Норрет! Дарую тебе в возмещение за твою обиду и обиду несчастных земли Пантина, правь ими мудро и справедливо.

Все ошалели.

Но с другой стороны… жена у барона была, но законных детей пока не прибавилось, не так давно женился, бесприданницу взял. Кухаркины дети по двору бегали, но наследовать ничего не могли. Так что….

Выделить девчонке приданное — и пусть Джек ее замуж выдаст за кого она захочет. Я ее неплохо за ужином разглядел, личико печальное, глаза опущены, на руках синяки…

Если человек сволочь — так он ей и останется. С семьей ли, с другими…

Сволочь — это состояние души.

И я направился писать официальные бумажки. Надо же, чтобы никто не подкопался.

Домой, ко двору… к Карли.

Задержаться мне пришлось еще на двенадцать дней, пока Джек не вошел в курс всех дел. Изабель поправлялась, медоварни отстраивались с новым размахом, бывшие разбойники обзавелись кто формой стражников, кто куском земли и в лесах воцарился покой.

И наконец я распрощался с другом. Мы пожали друг другу руки — и я уехал.

Вот и Алетар.

Белый город в изумрудной оправе холмов, у ног которого плещется синее море.

И я помчался во дворец.

В свои покои.

Конечно, надо было доложиться дядюшке, но какой, к темному, доклад?! Карли! Мой цветок, мое солнышко…

Был вечер, но свет горел. Я ворвался в комнаты.

— Карли?

— Ее нет.

— Рене?

Друг сидел в углу, читая книжку. Сейчас он отложил ее и встал.

— Алекс… нам надо поговорить.

— Что случилось?

Сердце сжала тяжелая лапа беды. Что с Карли?

Мертва?

Нет! Я бы почуял! Я же некромант! Ее душа пришла бы ко мне!

Заболела?

Вылечу!

— Сядь.

— Рене!

Друг мялся, смотрел в угол, жался… я как следует тряхнул его за плечи.

— Ну!?

— Карли вышла замуж.

— Что!?

Я почти упал в кресло. Ноги не держали.

— Карли вышла замуж.

— Н — но… КАК!?

Рене вздохнул и принялся рассказывать.

Действительно, блеск двора нравился Карли. Но я‑то! Вислоухий осел! Болван!

Тупица!

Как я мог не заметить, что Абигейл обрабатывает мою девочку?

Да, я знал, что за спиной меня называют 'принц — ублюдок', ну так что же? Пусть пока, все равно я потом казню половину этих придворных паразитов! Но я не мог подумать, что Карли будут дразнить 'ублюдочной невестой'. Подло, исподтишка, но ведь от этого не менее больно!

Смешки там, подколки здесь, иголки тут…

А потом я уехал.

Том и Рене как могли защищали мою невесту, но могли‑то они как раз немного. Абигейл приказывала — и они прыгали. А та приблизила Карли к себе, сделав фрейлиной.

И тут появился — Он.

Где‑то дней через десять после моего отъезда, я даже не доехал тогда до баронских земель.

Виконт Латур.

Молодой, красивый, богатый… и с ходу начавший активно ухаживать за Карли. То есть предложивший сразу же ей руку и сердце.

Уж что ему пообещала за это Абигейл — оставалось только гадать. Но…

Карли сначала сопротивлялась, но потом их застигли в недвусмысленной ситуации.

— Насколько недвусмысленной? — уточнил я. Слушать было тошно и почему‑то стыдно. Словно подглядываешь за чужими любовными утехами.

Рене замялся.

— Ты что — в монастыре?

— Их застигли, когда виконт целовал на балконе твою невесту, — прозвучал от порога голос Томми.

— Просто целовал?

В моей груди разгоралась надежда. Ну подумаешь там… она могла просто быть ошарашена, а потом ее принудили, заставили, пригрозили… Абигейл это могла! Она еще и не это могла! А раз так — я все могу исправить!

— Поцелуй был весьма интимного свойства, — обрезал Томми. — На Карли с задранными юбками и на виконта вот здесь, — жест был более чем выразительным, — весь двор нагляделся. Она, знаешь ли, уже ничего не замечала, а он был слишком занят.

Я представил себе картину.

Моя девочка и…

Твою ж!

Если бы я не успел перегнуться через подлокотник — меня бы вырвало себе на колени. Мерзко, как же мерзко…

Рене набулькал в кубок вина и протянул мне.

— Залпом.

Я послушно осушил чашу. И тут же согнулся в новом приступе.

До утра ребята выхаживали меня, как могли. Отпаивали успокаивающим, пытались сделать хоть что‑то… но я не слушал их.

Перед глазами крутились две картины.

Карли — в венке из маков на цветочной поляне. Моя девочка, моя любовь, мое сердечко…

Карли — в роскошном придворном платье на балконе, юбки задраны, на коленях у ее ног неизвестный мне виконт…. или известный?

Кажется, я видел его пару раз. Глуповатое лицо с черными усишками, смазливый, но… есть в нем что‑то от конюха. Слишком простонародное…

А вокруг стоят и смеются придворные…

Картины наплывали друг на друга, накладывались, распяливались хохочущими лицами….

Ненавижу!!!

Абигейл, стерва такая, ты сполна отомстила мне за дочь.

Кусок сердца вырвали у тебя?

Но и мое сейчас кровоточило.

Почему так?

Я бы дал Карли все. Корону, жизнь, счастье… почему она не могла просто подождать? Просто быть сильной? Быть честной?

Больно, как же больно…

Но утром я был при полном параде. Я вернулся, мне надо было идти докладывать все дядюшке.

Будь все проклято, но никто не заподозрит, насколько мне больно.

Я полудемон, а мы не плачем!

И не показываем виду!

Наши сердца не разбиваются!

У нас нет сердец!

Как же больно…

Увидел я свою несостоявшуюся жену на следующий день. На приеме у дядюшки.

То есть сначала я услышал ее смех. А уж потом….

Карли, моя Карли стояла в окружении придворных хлыщей, молодчик с закрученными усиками держал ее под руку и самодовольно улыбался.

Вот я каков! Такую девушку оторвал!