Куница. Том 1 - Вадим Александрович Оришин

поступить в какое-нибудь престижное заведение, мне нужно поднять ранг хотя бы до десятки. А так я буду сидеть дома и... ничего не делать. Учится мне нечему, надо отработать и вернуть старые навыки, но это не сейчас, а когда я доберусь до высоких рангов. Тренировки? Польза от них стремится к нулю, особенно если сравнивать с известными мне ритуалы. Вот и получается, что лучше продолжать ходить в лицей, хотя бы ради возможности иногда общаться с Ядвигой. Полька меня не отталкивала, но и не подпускала ближе. А о том, как наши взаимоотношения выглядят со стороны, я узнал от друзей.

— Никто не верит, что у тебя есть хоть какие-то шансы, — рассказывала Алина. — Сходятся во мнении, что Ядвига — девочка хорошая, и не посылает тебя прямым текстом.

Панкратова это говорила после того, как Вова прямым текстом спросил о моих отношениях с Крсманович, а я прямым текстом посоветовал не совать нос не в своё дело. Владимир не обиделся, не дурак.

— Какие добрые кругом люди, — хмыкнул я.

На длинной перемене мы выбрались подышать свежим воздухом. Не в смысле на улицу, осень медленно перетекала в зиму, а одеваться никому лишний раз не хотелось. Да, все знали базовые согревающие чары, но лень же. Поэтому вы ушли в один из тупиковых коридоров, приоткрыв окно.

— Может, хоть намекнёшь, а что ты вообще задумал? — Вова не бросал попыток понять, что происходит. — Ядвига, Славяна, староста наша. С кем дальше сойдёшься? С Доброславовой?

Как это иногда бывает, парень ткнул пальцем в небо, предположив невозможное, и угадал. Но рассказывать Владимиру об этом я пока не буду.

— Я ничего не задумывал, — пожимаю плечами. — Оно само происходит, без моих на то усилий.

Алина какой-то своей женской интуицией понимала, похоже, что Ядвига отнюдь не против моей компании. И даже не считала, что я прыгнул выше головы, пытаясь общаться с такими девушками. После того как я распознал её чары, девушка перестроила отношение ко мне. И переоценила мои возможности, как я понял. Потому и отношения между мной и Ядвигой для Панкратовой не были чем-то невозможным. Из чего девушка сделала следующий вывод: сногсшибательной польке она не конкурентка. Большего я сделать для неё и Петра не мог.

— И что ещё должно получиться само? — подыграл Вове Пётр.

Шолохов изменился в лучшую сторону. Компанейским парнем пока не стал, но нехорошего в нём явно поубавилось.

— Не знаю, время покажет, — я продолжал уходить от всех расспросов.

Нет, из лицея уходить пока нельзя. Мне нужна слава и имя, а где всё это можно получить? На военных играх! Сейчас, понятное дело, лезть туда рано, но позже, подняв ранг, собрав команду, вполне можно выступить. Самому, пусть от лицея, но с полным контролем команды, чтобы я был тренером и капитаном в одном лице. И чтобы славу не забрал тот же Сергей, приписывая своим педагогическим способностям нашу победу. Придётся серьёзно напрячься, подтянуть остальных, потому что в одно лицо в таких играх не побеждают, но кубок сделает мне имя. А уже потом можно со спокойной душой покинуть учебное заведение.

Отстав от меня, ребята переключились на повседневные темы. Как ни странно, тема аварии так и не всплыла. Информация не утекла в широкие массы, даже ближайшие друзья ничего не знали. Странно, но меня это устраивало. Правда, теперь я не знал, нужно ли тем же друзьям что-либо рассказывать. Стоит ли оно того? Крупицы информации, которые они могут мне дать, перевешивают шум из-за раскрытия подробностей аварии? Не узнаю, пока эти крупицы не попадут в мои руки. Или оставить всё на тёзку? Дмитрий справится, но время. Время играет против меня. Если неделю или две я могу потерпеть, то пара месяцев — уже многовато.

С другой стороны, ну вот соберусь я сделать что-то своими силами. Спрошу сейчас, а что вы, други мои, знаете о Кирилловых? Последует закономерный вопрос: а зачем мне? Как на него отвечать? Хочу им жизнь испортить вплоть до полного разорения. Закономерные вопросы продолжатся, придётся рассказывать, на почве чего у нас конфликт с князьёнышами. И здесь поговорка «за спрос денег не берут», не работает. Ребята, конечно, мои друзья, но не настолько, чтобы в их кругу декларировать намерение интриговать против княжеского рода. Как ни странно, той же Славяне я мог такое рассказывать, потому что нас связывают общие интересы.

Так, тогда напрягаем мозги. Надо вывести на разговор о Кирилловых, при этом не выдавая своих целей. Только проще сказать, чем сделать. Не тяну я на крутого интригана.

— Я удивлён, что Женя Острогов только сейчас нарвался на дуэль, — признался Кирилл. — Всего недели две назад его видели в компании с твоей сестрой.

Панкратов всё ещё общался со мной осторожно, но в целом всё было нормально. Я кивнул:

— Да, когда мы семьёй к ним ездили, он сразу взял в оборот Ларису. Если сестра мне пожалуется, при следующей нашей встрече он имеет все шансы получить вызов и от меня.

— Можешь не напрягаться. В этот раз он нарвался хорошо, — успокоил меня Кирилл. — Этот прохвост завладел вниманием Юли Зареченской.

Владимир покивал:

— Ага. У неё брат с причудами, сестрёнку ревнует и оберегает от общения с плохими мальчиками. Александр застал их в момент приватного общения, а этого формально достаточно для вызова. Ничего компрометирующего там вроде не было, но здесь репутация Острогова сыграла против него.

— Ходят слухи, — заговорила Алина, — Саша очень надеялся, что сестрёнкой заинтересуется один из братьев Кирилловых, княжеский род всё же, пусть и...

Она сделала неопределённый жест, но мы поняли суть. А я решил уцепиться за такую возможность.

— А как у них вообще? У Кирилловых? А то всё, что я о них знаю — вроде князья, но вроде и нет.

Девушка задумалась.

— Ну... Старший, Елисей, имеет скверную репутацию. Считается, что он рано или поздно нарвётся, но пока Кириллов обходит опасные моменты. Младший, Григорий, считается хорошим парнем, но слишком мягким. Пару раз он проявил себя мягкотелым, слабовольным, поэтому сейчас избегает общества. Так говорят. Вроде как с ним видели девицу, дочь какого-то жандарма, бойкая девушка крутит и вертит парнем. Если ничего не помешает — женит на себе...

Алина рассказала ещё некоторые слухи, что припомнила, после чего развела руками, как бы извиняясь, что большего сказать не может. Я благодарно ей кивнул.