Попаданец в пенснэ - Валерий Белоусов

  ' А еще через полгода народ спустит Саюдис в унитаз... где ему и место! Вот, другим будет наука.'

  Назарбаев с опаской посмотрел на Берию...

  'А мы?'

  'Ой, да с Вами вообще всё просто... Национальное по- форме, социалистическое по - содержанию... Чем плохо?'

  И Лаврентий Павлович посмотрел в глаза Назарбаева таким добрым взглядом, что тот сразу вспомнил своего любимого Мейирбан ата , от чего у Нурсултана аж зачесалась неоднократно поротая этим добрым дедом выпуклая часть спины...

  21 августа 1991 года. Около пятнадцати часов. Город Рига, отныне и навсегда - столица Латвийской Советской Социалистической Республики.

  Очевидец пишет: 'Первым шел ОМОН.

  Вслед за Рижским ОМОНом занятые объекты перенимали под свою охрану десантники. Они же контролировали выезды из города, основные транспортные магистрали и мосты. А омоновцы шли дальше - методично, пункт за пунктом выполняя каждую строчку приказа.

  Латышское население притихло, извинительно заулыбалось и подчеркнуто красиво заговорило по-русски. Русским было плевать на латышей. Никто не злобился, не торжествовал злорадно. Просто занимались своим делом, надеясь, что вернулась наконец нормальная жизнь, а значит, пора приниматься за восстановление разрушенного за годы перестройки мира.

    Министр внутренних дел, тот самый Вазнис, сбежал и пьянствовал на укромной лесной даче на границе с Россией, трясясь и готовясь к расстрелу. Разбежались, как тараканы, все.

  Вся 'новая' власть тут же рассыпалась, никто не мог найти друг друга, даже если очень хотел.

  Доставали из тайников партбилеты и сами рысью бежали сдавать оружие. Или просто бросали открытыми ружкомнаты и разбегались по родным хуторам в сельской местности.

   Все.

  И та часть милиция, что перешла было на сторону 'независимой Латвии', и бандиты из 'стражей порядка' Бесхлебникова, и бравый (вчера еще) Первый полицейский батальон 'белых беретов' Вецтиранса.

  Вецтиранс отличился еще и тем, что украл шестьсот с лишним тысяч рублей со счета родного батальона и так потом и не смог за них отчитаться.

  А кое-кто из политиков уже начал являться к своим вчерашним оппонентам со списками наиболее преданных, по их мнению, сторонников Латвийской Республики.  

    Такого позора даже я не мог себе представить.

   Сколько было вони, сколько гонору, сколько обещаний уничтожить русских оккупантов и колонизаторов...

  Вот вам, пожалуйста! Тот самый случай! Защищайте свою 'революцию'! Боритесь всенародно за независимость! У вас есть оружие, у вас есть несгибаемый Народный фронт, у вас все административные и экономические ресурсы республики! Сопротивляйтесь! Воюйте! Стреляйте, режьте из-за угла, грызите зубами! Давайте же!!! Голые, мертвые, но свободные латыши, где же вы?!

  Ни одного выстрела. Ни одной попытки сопротивления. Не было никакой революции в Латвии. Не было никаких народных защитников. Не было никаких народных защитников!!!

   Не было никакого желания бороться за свободу и независимость. Была халява, в очередной раз обломившаяся из Москвы в результате очередного московского переворота.

  И кончилась.

   И никто не пикнул.'

  21 августа 1991 года. Около пятнадцати часов. Город Москва, Старопесковская площадь, дом 10.

  Этот изящный двухэтажный особняк в стиле арт-нуово , в который легко попасть также с Трубниковского переулка (с неприметного входа в глухой стене, только для тех, кто знает) был построен на рубеже веков - века царизма и Новой , Советской России...

  Сооружение особняка велось по заказу Николая Александровича Второва, богатого купца и промышленника, и было завершено в 1914 году.

  Интерьер сделан с размахом: главный зал длиною около 25 метров венчает высокий сводчатый потолок, с которого свисает громадная люстра. Считается, что эта люстра из российского хрусталя, которая выглядела впечатляющей даже по меркам купеческой Москвы 1914 года, была сработана знаменитым серебряных дел мастером Мишаковым и является самой большой домашней люстрой в России.

  Жилые помещения, хотя и уступают по размеру залу на первом этаже, все же впечатляют простором и тщательной проработкой деталей - великолепной лепниной потолков, резными дверями и роскошными люстрами. В 1930-х годах был пристроен одноэтажный флигель, предназначенный для танцев. В остальном особняк мало изменился.

  Судьба владельца особняка сложилась трагически - он был убит в своем кабинете анархистами в 1917 году.

   После Октябрьской революции 1917 года вновь сформированное Советское правительство экспроприировало все московские особняки, включая этот, в пользу государства.

  Советский министр иностранных дел Вышинский во время одного из приемов рассказал, что его предшественник Георгий Васильевич Чичерин, бывший наркомом иностранных дел в 1918-1930 годах, жил здесь в двадцатые годы.

  Потом особняк использовался в качестве дома приемов Центрального Исполнительного Комитета (ЦИК).

  На втором этаже располагались квартиры советских государственных служащих, которые они вынуждены были не по своей воле оставить. Среди них - И.М. Карахан, заместитель наркома иностранных дел, Михайлов, американист из газеты "Известия", и Флоринский, начальник протокольного отдела.

  Фамилии у этих пламенных революционеров- троцкистов разные, а кончили они одинаково, переселившись из роскоши особняка на уютные нары...

  Лето 1934 года часто называют "медовым месяцем" советско-американских связей. Установление дипломатических отношений вызвало прилив теплых чувств, побудивший десятки тысяч американских туристов посетить СССР. Одним из них была сестра Чарлза У. Тейера, автора ряда книг, в том числе "Медведи в икре", описывающих жизнь в московском посольстве.

  Особняк, названный американцами Спасо-Хауз, стал резиденцией американского посла...

  В начале "медового" периода произошли два примечательных события в Спасо-Хаусе: встреча Рождества 1934 года, описанная упомянутой выше книге , во время которой три дрессированных морских льва устроили настоящий погром в танцзале, и праздник весны 1935 года, который Крена Уайли в своей книге "Вокруг земного шара за 20 лет" назвала "единственным достойным внимания приемом в Москве эпохи СССР".

  На бале присутствовал знаменитый писатель Михаил Булгаков, который затем использовал увиденное при написании сцены маскарада в романе "Мастер и Маргарита".

  Животные, позаимствованные из Московского зоопарка для празднования Рождества, создали целый ряд неожиданных проблем: не приученный к дому медвежонок попортил форму советскому комкору, а сотни зябликов шумно летали под сводами комнат с высокими потолками во время празднества и в течение многих дней после него.

  Еще одним знаменательным событием стал музыкальный вечер, организованный послом Буллиттом летом 1935 года. Как впоследствии вспоминал тогдашний глава консульского отдела Ангус Уорд, в только что отстроенном новом танцевальном зале в присутствии гостей была исполнена опера Сергея Прокофьева "Любовь к трем апельсинам", при этом в качестве дирижера выступал сам автор.

  ... С начала перестройки в Спасо-Хаусе играла совсем иная музыка и летали совсем иные птички, подкармливаемые тогдашним послом Джеком Метлоком...

  Новый американский посол Роберт Страус был очень честным и умным человеком...

  'Хотелось бы, чтобы и нынешнее руководство США дало ясную и вразумительную оценку деятельности Горбачёва во время руководства им СССР, и перестало бы крутиться возле этой никчемной личности с его путаными заявлениями.

  Этот человек был глуп, 'как сивый мерин', как говорил один гоголевский герой комедии 'Ревизор' о городничем.

  То, что он творил, другого слова я не подберу к его поступкам, он сам не понимал, и не понимал к каким последствиям приведут его же действия!

  Он даже не мог понять, как управлять теми процессами которые он же провоцировал, поэтому сейчас спрашивать с Горбачева - это то же, что спрашивать с козла молока, которого у козла просто нет!

  Поэтому, еще раз повторюсь, что он никогда не понимал, что же он делает, руководя сверхдержавой.

  Например,он не мог разъяснить, или расшифровать, что такое значит любимое им слово 'перестройка', к которой он призывал весь народ СССР.

  Это ведь просто была его сплошная импровизация, пока дело не вступило в разрушающую стадию!'

  'Но, сэр - собеседник Страуса, достаточно молодой для своего поста, которого називали просто мистер Эм - разве, разрушение России не являлось нашей конечной целью?'

  'Нет, черт меня побери... то-есть да, конечно! Разумеется. Но не сейчас, когда возрождается объединенная Германия, и набирает силу Япония... и Китай, черт меня побери!

  И не такими стремительными темпами!

  Я полагал, что мы просто крепко пустим кровь русским... а мы их просто убиваем. Эта страна стоит на пороге гражданской войны...'