С открытым сердцем. Истории пациентов врача-кардиолога, перевернувшие его взгляд на главный орган человека - Сандип Джохар

пересекал улицу, исключительно чтобы попасть на конференции в главном здании, но не более того. Однажды я узнал, что пострадавшая, которую тогда спасли прямо из-под завалов, находится под наблюдением специалистов по сердечной аритмии, и не из-за того, что у нее сломана нога. После того как ее спасли, у нее начались повторяющиеся эпизоды желудочковой аритмии, из-за которых она постоянно теряла сознание. Лекарствами аритмию подавить не удалось, работа с психологом ничем не помогла, и теперь рассматривали хирургические варианты лечения, в том числе возможность имплантации дефибриллятора. К исходу осени она оказалась на столе для катетеризации, а электрофизиологи больницы Бельвю пытались выяснить, что же все-таки случилось с ее сердцем.

* * *

Эмоциональные состояния оказывают существенное влияние на сердечные ритмы. Каким же образом эмоции приводят к нарушению ритмов? Каким именно образом психологическая травма может нарушить работу сердца молодой женщины, если оно уже миллиард раз сокращалось без каких-либо проблем? Некоторые фундаментальные исследования касательно этого вопроса были проведены Бернардом Лоуном, одним из получивших Нобелевскую премию мира за работу с движением «Врачи мира – против ядерной войны». Еще в бытность учеником старшей школы, Лоун очень интересовался психиатрией, но после поступления в медицинскую школу быстро разочаровался в этой теме из-за ее субъективного характера. Несмотря на это, он на протяжении всей своей карьеры занимался взаимосвязью между разумом и телом. В 1960-х годах, будучи кардиологом, он решил провести исследование, чтобы установить, может ли психологический стресс вызвать внезапную остановку сердца. В самом начале экспериментов он изучал желудочковую фибрилляцию у находящихся под наркозом мышей. Чтобы повысить вероятность возникновения у животных фибрилляции, Лоун в экспериментальных целях блокировал им одну из коронарных артерий, вызывая небольшой сердечный приступ. Он установил, что желудочковая фибрилляция у шести процентов животных начиналась в результате окклюзии коронарного сосуда. При этом Лоун обнаружил, что фибрилляция происходила в десять раз чаще в том случае, если одновременно с перекрытием артерии стимулировались электричеством части мозга, контролирующие тревогу. Лоун и его коллеги позже обнаружили, что для запуска летальной аритмии стимулировать мозг было не обязательно; вполне достаточно стимулировать те части вегетативной нервной системы, что управляли давлением крови и сердцебиением.

На самом деле целью Лоуна было доказать, что психологический стресс может привести к опасным аритмиям. Он решил продолжить исследования, изучая преждевременное желудочковое сокращение (ПЖС) у собак. Эти дополнительные сокращения нередко являются предвестником летальных аритмий, потому что могут произойти в период уязвимости сердечного цикла. ПЖС показывают, что сердце пребывает в состоянии возбуждения, а следовательно, в периоде уязвимости. Для создания психологического стресса Лоун в течение трех дней помещал собак или в клетку, где их никто не беспокоил, или подвешивал на стропе таким образом, чтобы их лапы чуть-чуть не доставали до земли, и бил их легкими разрядами тока. Позже, когда собак возвращали в эти условия, Лоун подметил значительные отличия в их состоянии. Собаки, помещенные в клетку, вели себя нормально и расслабленно. Когда их перемещали в стропу, они становились беспокойными, у них ускорялся пульс и поднималось давление. В разы повышалась и частота ПЖС. Даже по прошествии нескольких месяцев травмирующие воспоминания о стропе сохранялись в мозгу собак и оказывали изрядное влияние на активность их сердца. В своей книге «Утерянное искусство врачевания» Лоун отметил, что результаты этих экспериментов подтвердили: психологический стресс – уже известный фактор риска для ишемической болезни сердца – может значительно повысить и вероятность развития опасных аритмий.

Позже, сотрудничая с психиатрами в Бригэмской и Женской больницах в Бостоне, сотрудники Лоуна обнаружили, что люди, пережившие внезапную остановку сердца, часто пребывали в состоянии крайнего психологического стресса перед тем, как их сердце отказывало. Один из пяти в выборке из 117 пациентов подвергся публичному унижению, распаду брака, понес тяжелую утрату или потерпел неудачу в бизнесе в течение двадцати четырех часов до приступа. Более того, Лоун и его коллеги продемонстрировали, что лекарства, блокирующие активность вегетативной нервной системы, например бета-блокаторы, защищают пациентов от возникновения повторных эпизодов аритмии. Примерно тем же эффектом обладала медитация.

Исследования Лоуна впервые доказали, что эмоциональный стресс может стать причиной смертельно опасных аритмий. Теперь это является общепризнанным медицинским фактом.

Все медики единодушно согласились, что посттравматический стресс усугубляет аритмии молодой женщины, спасенной из-под завалов. Но в течение нескольких месяцев после 9/11 я пришел к потрясающему выводу, развивающему тему исследований Лоуна: психологическая травма не только может спровоцировать аритмию, но и сами аритмии (или их лечение) могут привести к возникновению такой травмы. Затем стресс от аритмии снова влияет на сердце, запуская порочный цикл. Иными словами, связь мозга и сердца работает в обе стороны. Одной ноябрьской ночью, через два месяца после падения башен, мне довелось лично убедиться в правдивости своего предположения.

* * *

Я познакомился с Лоррейн Флад одним дождливым вечером в столовой для сотрудников медицинского центра при Нью-Йоркском университете, где примерно двадцать пациентов с имплантированными дефибрилляторами собрались на встречу группы поддержки. В июле 1998 года, через восемь лет после первого сердечного приступа, случившегося вечером в день свадьбы ее сына, Флад перенесла часовую операцию по имплантации под кожу дефибриллятора размером с брелок, который отслеживал ее пульс и давал разряд в случае, если ритм сердца претерпевал опасные изменения.

– Я почувствовала невероятное облегчение, – сказала мне Флад тем вечером. – Раньше я беспокоилась: «Если что-нибудь произойдет, я могу умереть».

Потом за дело взялся ее дефибриллятор.

Флад сидела со своим мужем, Алом, вместе с которым она приехала из города Колониа, расположенного в Нью-Джерси, где он работал управляющим в банке, а у нее была собственная турфирма. Она была высокой женщиной семидесяти одного года от роду, с царственной осанкой и профессионально окрашенными светлыми волосами. Я спросил у нее, почему она решила приехать на встречу.

– Мне было ужасно тяжело, – ответила она. – Я по-прежнему, просыпаясь, каждое утро молюсь Богу и прошу: «Господи, пожалуйста, пусть сегодня обойдется без разрядов. Пожалуйста, никаких разрядов!»

Они начались через несколько недель после установки импланта, когда у нее начались аритмии, из-за которых срабатывал дефибриллятор.

– Раньше я видела такой синевато-белый свет, и это было мне предупреждением, что сейчас меня ударит током, – объяснила она. Тогда она быстро садилась и чувствовала, как устройство в ее груди дает разряд. – Никто не предупреждал меня о том, каково это. Они говорили: «Да, вы кое-что почувствуете», – но они никогда не говорили, что это будет напоминать удар задних копыт разъяренного осла прямо в центр грудной клетки – бах!

У нее был тот этап развития болезни, когда дефибриллятор сработал шестнадцать раз за