Крадущаяся Тьма - Линн Флевелинг

Как только стали видны ярко раскрашенные навесы над лавками Морского рынка, Серегил спрыгнул с телеги и двинулся в сторону Кузнечного Ряда — извилистой улочки, полной закопченных домов и кузниц. Роль нищего калеки была хорошо знакома Серегилу; он сгорбился и захромал, уцепившись за руку Алека.

Хоть улица и называлась Кузнечным Рядом, на ней находились не только кузницы, но и мастерские всевозможных ремесленников, работающих с металлом: они пользовались ее удобным расположением поблизости и от порта, и от рынка.

Едкий дым щипал Алеку глаза, уши заложило от грохота. Внутри мастерских на фоне тлеющих в горнах углей были видны полуголые люди, похожие на демонов, высекающих своими молотами искры из докрасна раскаленного металла. Туда и сюда бегали подмастерья с различными инструментами и корзинами с углем; другие потели, раздувая мехи до тех пор, пока железо не достигало желто-белого каления. В дверных проемах были вывешены котелки, мечи, плуги, доспехи — товары, производимые в данной мастерской.

Серегил, хромая, подошел к первой же кузнице и спросил подмастерье, где найти мастерскую Кварина.

— Ты ищешь мастера Кварина? — Мальчишка показал в конец узкого прохода.

— Его кузница вон там, у городской стены, — самая большая в квартале. Ты ее ни с чем не перепутаешь.

— Благодарствую, голубчик, — прокаркал Серегил, снова опираясь на руку Алека. — Пойдем, сынок, теперь уже недалеко.

Алек на секунду в растерянности вытаращил глаза. Они не обсуждали свои роли в подробностях, и услышав, как его называют «сынок» через столько времени после смерти отца, юноша ощутил болезненный холодок в груди. Тут же на него навалилось раскаяние: об отце он не вспоминал уже несколько недель, а то и месяцев.

Серегил бросил на него из-под полей своей шляпы острый взгляд.

— Ты в порядке?

Алек смотрел прямо перед собой, к собственному удивлению ощутив слезы на глазах.

— Все хорошо. Просто дым ест глаза.

Им пришлось выслушать немало ругани, уворачиваясь от тяжелых фургонов, прежде чем они добрались до мастерской Кварина. Его кузница действительно оказалась очень большой, значительно больше, чем все другие; располагалась она в здании бывшего склада.

Серегил помедлил у входа и заглянул в открытую дверь, оценивая заведение.

— Отсюда можно разглядеть две наковальни, — прошептал он. — Видишь тех ребят с металлическими бляхами на фартуках? Это все мастера, члены гильдии. У Кварина, должно быть, хорошо идут дела, раз у него под началом такие умельцы. Пойдем-ка разузнаем, что здесь известно о нашем приятеле Рителе.

Сразу за дверью они наткнулись на женщину в фартуке с бляхой, наводящей последний глянец на ажурные кованые ворота. Увидев вошедших, она опустила молоток.

— Вам тут что-нибудь нужно? — окликнула она их. Серегил спросил с астматической одышкой:

— Это кузница мастера Кварина?

— Хозяин вон там, в задней комнате, — ответила женщина. Подняв молоток, она указала им на важного седовласого старика, склонившегося вместе с несколькими кузнецами над столом и что-то чертившего металлическим стилосом.

— Нас, собственно, послали найти мастера Ритела, — сообщил ей Алек. — Нам велели передать ему кое-что и сказали, что он работает здесь.

Женщина презрительно фыркнула:

— Ах его! Рител со своей командой отправился в Нижний город, к западной сточной трубе.

— Твой дружок, дорогуша? — поинтересовался Серегил и подмигнул женщине из-под рваных полей шляпы.

— Ничей он тут не дружок. Выскочка — племянник хозяина. Из тех типов, что всегда урвут лакомый кусочек и плюют на остальных. Ну-ка, отправляйтесь отсюда! Надеюсь, вы с него сдерете двойную цену за свое известие. Этому недоноску такое вполне по карману.

Алек почтительно поклонился женщине:

— Спасибо, и да пребудет с тобой благословение Создателя. Пойдем, дедушка, до Нижнего города неблизкий путь.

— Дедушка, значит? — хитро подмигнул ему Серегил, когда они свернули к Морскому рынку

— По твоему виду ты им вполне можешь быть. Та женщина-кузнец не слишком любит Ритела, верно?

— Это я заметил. — Серегил выпрямил спину и потянулся. — Мастера в гильдии народ гордый и неуступчивый, они строго следят за соблюдением старшинства. Похоже, Кварин наступил не на одну мозоль, продвигая родственника.

— Неужели кто-то станет завидовать работе в сточных трубах?

— Если его команда работает там, значит, они, должно быть, заменяют железные решетки, закрывающие выходы стоков из цитадели. И кто, как ты думаешь, мог заказать такую работу?

— Благородный генерал Зиманис

— Деталями, конечно, занимаются его подчиненные. Такой контракт очень выгоден: кузнецу, ответственному за ремонт, и его работникам полагается дополнительная плата. Та женщина сказала, что Рител норовит урвать лакомый кусочек, помнишь?

— Но это все равно не объясняет, каким образом у Ритела оказались бумаги с печатью Зиманиса.

— Не объясняет, но тут просматривается начало вполне объяснимой связи. Письмо, которое видели у Ритела, было адресовано адмиралу Нирейдиану. Мы ведь встречали его у госпожи Килит на церемонии Скорбной Ночи.

— Тот вельможа, кого только что назначили организовывать каперство! — воскликнул Алек. — Это же часть подготовки к войне.

— Значит, мы скорее всего не ошибаемся и Рител что-то вроде шпиона.

Они в молчании дошли до Портовой дороги. Наконец Серегил снова взглянул на Алека и сказал:

— И если мы не ошибаемся насчет Ритела, то тогда нужно с ним немного поиграть и посмотреть, что удастся выудить. Когда доберемся до места, мне лучше держаться в стороне, а ты сыграешь роль посланца. Если он профессиональный разведчик, я не хочу, чтобы когда-нибудь потом он узнал мой голос.

Добравшись до гавани, они свернули на запад мимо последних причалов и складов и добрались до каменистого уступа у подножия скал. Проселочная дорога со свежими колеями тянулась через рощу приземистых сосен и пропадала из вида между утесами. Пройдя по ней с четверть мили, Алек и Серегил оказались у крутого вонючего водостока, где и работала команда Ритела.

Оттуда, где они остановились, футах в пятистах выше подножия скал был виден конец канализационной трубы; он напоминал по форме и размеру арку ворот и был достаточно высок, чтобы человек мог в него пройти, не нагибаясь. Из трубы с шумом вырывался мутный поток и по водостоку устремлялся в море. Нечистоты испускали отвратительный запах, и Алек заметил, что рабочие закрывают лица влажными тряпками — должно быть, смоченными в уксусе, чтобы защититься от вредных испарений.

Неподалеку от выхода трубы виднелись горн и наковальня, и густой черный дым стелился низко по земле во влажном воздухе. Тут же стоял небольшой фургон, окруженный полудюжиной солдат в голубой форме.