Не запирайте вашу дверь - Юлия Эльская

Вполне возможно, что жених имеет основание для своих угроз, подумала я. И чтобы в этом убедиться, придется понаблюдать за Милкой. Правда, за ней приглядывала Вика, но все же две пары глаз лучше, чем одна.

Почему-то моя подруга решила, что невесту должны украсть. На многих свадьбах невест крадут, есть такой обычай — не у всех, но есть. Вот, по мысли Вики, ее и украдут. Украдут и…

Непонятно, что и… однако Вика рядом с ней наготове — спасать и защищать!

Мне же надо было понаблюдать за женихом и, кроме того, определить, с кем она ему будет изменять. Тот, другой, должен появиться: прийти или позвонить. Если это не болезненная ревность жениха, конечно.

Привстав, я передвинула табуретку, придерживая рукой кота. А как только снова села, раздался звонок в дверь. Уверенный такой звонок, секунды на четыре.

Звонивший подождал еще секунд пять и резко толкнул дверь ногой. Наверное, стукнул, но получилось, что толкнул. Дверь открылась, и он вломился в коридор, как будто так и надо.

Не обратив на нас с котом никакого внимания, он весело крикнул в пространство:

— Тут что, никого нет? Мы так не договаривались!

Потом он повернулся кругом, увидел меня — сначала в зеркале, затем прямо перед собой — и швырнул мне на колени, точнее — на кота, свою сумку с такими словами:

— А где моя жена? Ну ничего путного сами сделать не могут! Свадьба, а в доме едой не пахнет!

Из недр его сумки распространялся такой копчено-маринадный аромат, что голодный мог упасть в обморок, и все бы его поняли и простили, однако такое обращение мне совершенно не понравилось. Коту тоже — он опять сбежал.

Мужчина был весьма интересен — яркий, начинающий седеть высокий брюнет с резкими чертами лица, лет примерно сорока.

Положив большой букет из бело-розовых, не очень, правда, длинных роз на тумбочку рядом с телефоном, он снял белый плащ и уверенным движением воткнул его сбоку на вешалку.

Я вздохнула: лучше бы он плащ не снимал — его бордовый пиджак с золотыми пуговицами вызывал у меня желание надеть темные очки. Можно даже с непрозрачными стеклами.

Подбежавшая Тамара схватила сумку с моих колен и отправилась на кухню.

— Тамарка, где моя племянница? — крикнул ей вслед мужчина и громко захохотал. — Полуплемянница! Племянница нам пополам!

— Моя племянница, — недовольно буркнула из кухни Тамара. — Послал же Бог мужа!

— Наконец-то ее сбагрили с рук — хорошее дело! — радостно воскликнул он.

— Лёня, я тебя умоляю! — с надрывом произнесла Тамара, прижав руку к груди, для чего по пояс высунулась из кухни. — Веди себя прилично!

Мужчина засмеялся, как мне показалось, из чувства противоречия, и не торопясь направился в комнату.

Я продолжала сидеть около телефона, внутренне радуясь, что этот тип, эта адская смесь эффектности, вульгарности и жизнерадостности, не обратил на меня особого внимания.

Я просидела в коридоре около часа. Кот вернулся ко мне на колени, как только немного успокоился, и мы вместе наблюдали за происходящим. Теперь я всех видела, хотя и не слышала, о чем они говорили.

Пришли с улицы жених со свидетелем. Сначала я этому немного удивилась, так как не видела, когда они уходили, но потом оказалось, что, блуждая в поисках информации по квартире, я не заметила и половины всех перемещений — как хозяев, так и гостей.

В комнате для танцев сначала находились сестра жениха Лариса с мужем Тамары Лёней и Сергей с Алиной. Потом ко второй паре присоединились Паша с Ксенией, а жених с сестрой и матерью собрались на «совещание», на этот раз в «норе».

Милка с Викой всё еще где-то гуляли.

Свидетель бегал по квартире от подруги. Ее пытался перехватить Лёня — не иначе как из солидарности — но безуспешно.

Тамара и Евгения изредко слонялись из столовой на кухню и обратно, по пути бросая на меня то грозно-враждебные, то высокомерно-презрительные взгляды. Возможно, тому виной был мой траурный наряд, но что-то подсказывало мне, что если бы я была в зеленом или в белом, любви ко мне было бы не больше и взгляды не стали бы мягче. Родственницы Милки невзлюбили меня сразу и надолго.

Коллеги Милкиной матери сначала курили на балконе, а затем решили танцевать танго в коридоре и включили в столовой проигрыватель. Завуч раз в минуту менял тяжело дышавших, пьяно хихикавших партнерш, норовивших упасть под вешалку. Одной из них это удалось, в поисках опоры она схватилась за Викино пальто и вместе с парой плащей уронила его на завуча. Пальто с плащами повесили, а ее подняли и отряхнули.

Теперь по квартире бродили Люська и Сеня, но в разных направлениях. Жениха интересовали укромные места: различные темные закутки, антресоли, заставленная большими коробками кладовка, попасть в которую можно было из коридора. Еще он дожидался, пока освободятся ванная или туалет, потом нырял туда и что-то делал в абсолютной тишине. Я подозревала, что он просто разглядывал стены.

Люська в поисках кого-то открывала все двери подряд. Заглянув к танцующим, она резко отпрянула и закрыла дверь, столкнувшись при этом с Лёней, вышедшим из комнаты с портретом. Судя по ранее доносившимся до меня звукам, Лёня переключал программы телевизора в поисках интересной передачи, но ничего подходящего не нашел. Выключив телевизор, он вышел в коридор и налетел на Люську.

— Люсь! — обрадованно воскликнул он. — Пойдем потанцуем!

— Иди вон с Юлей потанцуй, — кивнула Люська в мою сторону. — А то она сидит без дела.

Я без дела не сидела, в смысле сидела вовсе не без дела, но докладывать об этом не собиралась.

— Это ты, что ли, Юля? — снисходительно, но с самодовольной улыбкой поинтересовался Лёня.

Я не любила, когда незнакомые мужчины обращались ко мне «на ты», и сама так обычно не поступала, но тут решила ответить тем же. Пусть на вежливость не рассчитывает.

— Я Юля, — безразличным тоном ответила я. — А что?

— Танцевать со мной пойдешь?

— Только вместе с котом!

Я демонстративно прижала кота к груди, и он (кот) от удовольствия заурчал, как двигатель застрявшего в грязи грузовика.

Повернувшись к Люське, Лёня развел руками, как будто извиняясь за мое нежелание куда-то с ним идти.

— Да ну тебя, — поморщилась она. — Не хочу я танцевать. Нет настроения.

— Сейчас появится, — с хитрой ухмылкой пообещал Лёня и, крепко схватив ее за запястье, потащил за собой.

Люська слегка пожала плечами, но подчинилась его напору.

Они ушли, а в коридоре появилась подруга свидетеля, посмотрела по сторонам и направилась в туалет. До этого она повсюду сопровождала своего возлюбленного, крепко держа его за локоть.

Свидетель Юра, освободившийся от цепких рук подруги, сбежал на улицу. За ним последовал Паша.

Вернувшись, несчастная девица принялась слоняться по квартире, заглядывая во все комнаты. Наконец ей это надоело, она принесла из кухни стул и села рядом со мной, сняв со стены телефон. Набирая номер, она недовольно поглядывала на меня и хмурила брови, словно желая сказать, что бестактно сидеть рядом и подслушивать чужие разговоры.

Я понюхала розы, всё еще лежащие на тумбочке, поднялась с табуретки и отправилась в столовую. Кот пошел на кухню.

В столовой никого не было, поэтому я вышла на балкон с целью выглянуть во двор: там, по моим представлениям, должно гулять достаточное количество знакомых. Сейчас меня особенно волновали Вика и Милка.

Держась рукой за хилую железку, изображавшую перила, я глянула с балкона вниз, предполагая в случае опасности вцепиться в ясень.

Из подъезда вышел свидетель и повернул налево. Затем появился Паша и пошел в другую сторону. Потеряв из вида свидетеля, я стала следить за Пашей, повернула голову направо и, с порывом ветра, получила по уху сухим листом.

Из-за угла дома выглядывал край белого платья — очевидно, там стояли Вика с Милкой. Паша направился к ним.

Я перегнулась через перила, и следующий удар пришелся по затылку. На этот раз лист пострадал больше, чем я: он оторвался от ветки и поплыл вниз.

Я проследила за листом до самого асфальта и увидела возвращающуюся Вику. Она подняла голову, махнула мне рукой и скрылась в подъезде.

Прежде чем уйти с балкона, я еще раз взглянула направо. Взглянула и… ненадолго задержалась на балконе. И вот почему: Милка, стоя за деревом, целовалась с Пашей. Сверху их было видно очень хорошо. Даже слишком хорошо.

Встретив свою подругу у входа в квартиру, я прижала палец к губам и, взяв ее за руку, повела на балкон — демонстрировать целующуюся Милку. Это надо было сделать быстро и незаметно, но увы. По дороге к балкону нас перехватила Люська, она попросила у Вики сигарету и присоединилась к нам, не спрашивая нашего согласия.

К Люське направился Лёня, который не мог оторвать вожделеющего взгляда от определенных частей ее тела. Он хотел ей что-то сообщить, но, увидев нас с Викой, затормозил в середине комнаты, а потом пошел обратно. Нерешительность не была ему свойственна, значит, хотел сказать что-то такое, что не предназначалось для чужих ушей.