Эндана - Галина Ли

Тиар пожал плечами:

– Спросишь у слуг попозже, а пока давай сыграем в карты.

– На что? – хитро прищурился юноша.

– Как обычно, на желание. Только, чур, неподобающего не загадывать! А то слуги в прошлый раз переполошились, обнаружив Траеса полуголого с мечом наперевес у парадного входа! А фрейлина моей сестры просто упала от его вида в обморок!

Леон рассмеялся:

– Траесу не стоило жульничать! Мы же договорились играть честно! Да и фрейлина упала не как-нибудь, а с точным расчетом – Траесу на руки. Наверное, впечатлил.

– Ну, ты хоть короля пожалей, поумерь фантазии.

– А ты, Тиар, что, тоже шельмовать собрался?

Его величество возвел глаза к потолку и невинно поинтересовался:

– Разве не для этого в карты играют?

Спустя час Деруен застал правителя хохочущим до слез в компании чужеземца, на полу рассыпался веер из карт, и даже с первого взгляда было видно, что в игре участвовало никак не меньше трех колод.

– Дети малые, – пробурчал старый воин и отправил мальчишку спать.

А Тиар смотрел, улыбаясь, ему вслед и случайно наткнулся взглядом на свое отражение в зеркале. Король скривился в болезненной гримасе.

Деруен недоуменно посмотрел на правителя, удивляясь столь быстрой смене настроения, и пожал плечами – в последнее время с его величеством это случалось часто.

Тиар подошел к большому овальному зеркалу и посмотрел на себя, а потом с силой провел ладонью по отражению, словно хотел стереть его.

Финдхоем сказала правду.

Когда Леа наконец-то добралась до комнаты, от хорошего настроения девушки не осталось и следа.

И зачем ее понесло прогуляться по коридорам?! Нет, чтобы сразу свернуть к себе, поддалась желанию проверить потайные двери и сторожки. В итоге проверка результатов не принесла, зато повезло наткнуться сразу на двух человек, с которыми в последнее время Леа предпочитала не встречаться.

У королевской библиотеки девушка нос к носу столкнулась с Верховным жрецом, избранным братом Масгеном.

Леа вздохнула, вспоминая жалящий взгляд старика, – как в человеке умещается столько злобы?

Сначала Леа думала, что Масген имеет какое-то отношение к слугам Нейман, но это оказалось не так. Старик искренне любил короля, да и за Кенлир переживал не меньше ее. А может – больше. Но слепая ярость и старческое упрямство ставили жреца в один ряд с врагами.

Они разминулись, не обменявшись ни словом, но принцессе показалось, что на нее вылили ушат грязи, настолько красноречивыми оказались брезгливый взгляд и молчание старика. Уже минуя его, принцесса снова уловила знакомый аромат – видно, пугливая Финдхоем и избранного вниманием не обошла.

Девушка презрительно фыркнула – какие вонючие духи! И почему мужчины находят их запах привлекательным?

Но все было бы не так плохо, если бы Леа встретила одного Масгена… Так нет же, сегодня боги были явно не на ее стороне!

Стоило завернуть за угол, как на пути возникла принцесса Алба.

Леа поморщилась от воспоминаний – эта красавица в последнее время буквально преследовала ее. Сначала девушке казалось безумно весело получать пылкие взгляды и томные вздохи от взбалмошной девицы, но потом стало как-то не до веселья. Оно закончилось вместе с вопросом Тиара о том, не подумывает ли его верный телохранитель жениться и осесть в Бринли навсегда. В этом случае его величество выказал готовность посодействовать в сватовстве самой лучшей невесты Кенлира.

По тому, как вспыхнули щеки Албы и как натянуто произнес эти слова король, Леа сразу сообразила, кого ей прочат в жены, и с этого момента старалась вообще не пересекаться с принцессой. Даже в присутствии толпы придворных.

Это оказалось задачей не из легких: девчонка с завидной регулярностью появлялась на ее пути, а сегодня, осмелев в пустом коридоре, откровенно призналась в любви, потребовав, ни много ни мало, предложения руки и сердца! На решительный отказ «жениха» принцесса отреагировала соответственно возрасту и характеру: разрыдавшись, бросилась Леа на шею. Пришлось немедленно ретироваться, не дожидаясь, пока кто-нибудь из придворных застанет «парочку» в таком двусмысленном положении. Не хватало Леа еще и таких слухов!

И опять, опять она почувствовала все тот же запах! Метит, что ли, эта блудливая кошка духами стены королевского замка?

Леа рассмеялась, представив такую картину, и в дверном проеме тут же показалась сонная Арана:

– Господин чего-нибудь желает?

Господин желал одного – лечь спать, и успокоенная служанка снова исчезла.

Леа с удовольствием растянулась в кровати, спеша поскорее завершить непростой день.

Бесконечная лестница, вся в бурых подтеках, уводит в небо, но до богов не дойти. На последней ступени замерла в ожидании жертвы сама смерть. Прервать этот страшный подъем невозможно: чужая воля сломила сопротивление жертв, ее и других людей, ползущих следом. А наверху уже виднеется каменный идол с живыми рубиновыми глазами.

Идол полулежит, опираясь спиной на груду хрустальных черепов, и на его коленях блюдо, почти до краев заполненное человеческими сердцами. От еще не остывшей крови идет пар. Рядом с каменным божком, сжав в лапах ледяные мечи, стоят его верные слуги. Их злобные лица светятся восторгом, длинные клыки перепачканы кровью жертв. Один взмах меча, и человек катится вниз с рассеченной грудью. Падая, он еще успевает увидеть собственное сердце, которое последним биением выталкивает кровь прямо в пасть чудищам. Не слышно стонов и плача: стеклянные глаза людей спокойно смотрят на убийц.

А далеко внизу идет страшный пир: десятки невообразимых чудовищ разрывают на части еще теплые тела. Но это не самое страшное, ведь смерть всего лишь начало нового пути. Так верит ее народ.

Только вот крылатые чудовища вместе с сердцем вытягивают из груди сияющий прозрачный сгусток, саму человеческую суть – душу. И без этой сверкающей звезды нет у человека ни прошлого, ни будущего, а одно только мертвое тело.

Падает душа мерцающей каплей в пасть идолу, отдавая ему еще одну жизнь.

Еще немного, и спящий бог очнется, чтобы повергнуть мир в хаос и мрак.

Она знает, что случится сегодня. Пусть сломлена воля, но бывшая жрица Омари отсрочит пробуждение Зверя. Ведь ее душа не одна, она чувствует рядом волю еще одного человека, свободного от колдовства.

Щерятся мерзкие рты в довольных улыбках: чудища узнают бывшую жрицу по остаткам одежды. И когда окровавленная лапа уже тянется к жертве, у той достает сил выхватить священный нож и вонзить его в глаз идола.

Страшный вой проносится над обледеневшей землей, крошится камень, и статуя разваливается на части.

О, Великая мать всех богов, как же больно умирать!

Катятся вниз по ступенькам сердца, а вверх, в сумрачное небо бьет сияющий столб освобожденных душ.

Идущей следом останется малость – уничтожить второй камень и разрушить Врата, чтобы лишились бессмертия боги чужого мира, мертвого мира. Вот только где эти Врата, она так и не узнала.

Смыкаются веки, и гаснет сознание, последняя дорога озаряется теплым светом, и губы еще успевают шепнуть приветствие Великой богине, встречающей одну из дочерей.

– Господин! Господин! Проснитесь! – Испуганный голос служанки, с трудом пробившийся сквозь кошмар, вытянул девушку из страшного сна.

О боги, как же больно умирать!

Леа села в кровати, пытаясь прийти в себя, – рука стиснута в кулак, словно до сих пор сжимает обсидиановый нож.

– Господин, вы кричали. – Узкое лицо Араны бледнее полотна.

– Ничего, это просто сон. Извини, если разбудил. Ложись.

Но служанка в первый раз за все время ослушалась, замерла на месте и прошептала:

– Господин, у вас на рубашке кровь…

Ее высочество машинально провела рукой по груди, и реальность на миг показалась продолжением сна – пальцы стали липкими и влажными. Правда – кровь!

Услышав тихий всхлип Араны, принцесса попыталась сочинить правдоподобное объяснение, чтобы как-то успокоить девушку.

– Я поцарапался медальоном, Арана.

И получила недоверчивый взгляд в ответ. Еще бы – пятна-то здоровенные!

Принцесса вздохнула:

– А может, кровь носом пошла, у меня это бывает. Спи, не бойся, я посторожу тебя.

Арана послушно ушла.

Леа посидела немного, ощущая, как уходит острая пульсирующая боль из груди, а потом, зябко поежившись, подошла к зеркалу и приспустила рубашку. В тех местах, куда во сне вошли мечи, темнели пятна крови и наливались два больших синяка.

Леа изумленно присвистнула – ничего себе… Так не бывает!

Следом к ней пришло осознание: сон – не совсем сон, все случилось наяву! За сотни верст отсюда. И даже страну, где убили жрицу, Леа может назвать, потому что каждая ступень расписана знакомыми символами.