Город без полиции - Анна Малышева

Все время, пока она говорила, молодой полицейский слушал ее, слегка кивая, словно клевал что-то своим длинным носом. В его маленьких, близко к переносице посаженых глазах застыло выражение снисходительного недоверия, которое очень не понравилось Тане. Она уже успела отвыкнуть от того, что ее считают маленькой глупой девочкой, и потому, против воли, начинала все больше раздражаться. Закончила и вовсе на повышенных тонах:

– И в конце концов, даже если его мать в чем-то замешана, он тут ни при чем. Он даже голоса ее восемь лет не слышал и никак с ней не контактировал! Если у нее что-то есть против меня, Андрей об этом не знает!

– Мой долг предупредить, – заявил Александр. Судя по его недовольному виду, Таня его не убедила. – Вас уже пытались убить, неужели мало? Вы понимаете, что его мать, может быть, и есть убийца? И чего ради он сюда с вами приехал? Может, его попросили привезти вас обратно? Об этом вы не подумали?

– Он приехал только затем, чтобы увидеть мать! – упрямо отвечала Таня. Ее голос дрожал от негодования. – А не затем, чтобы убивать меня! Это я, я сама его нашла в Москве! Поймите, не он меня, а...

– Я все понял! – Александр выставил вперед обе ладони, словно защищаясь от потока слов. – Только все равно это не самый лучший спутник для вас, сейчас и здесь. Кстати, где вы будете жить? Уже решено?

– В Мармари нас ждет Эви, вы ее знаете. Она что-нибудь придумает.

– Психолог этой русской дамы? – уточнил он и снова заклевал носом, на этот раз выражая таким образом свое одобрение. – Что ж, это неплохо. Мы с ней соседи, кстати. Можно сделать так, что вы с этим парнем будете жить в разных местах.

– Это еще зачем?! – вскинулась девушка и получила исчерпывающий ответ:

– Ради безопасности. Я не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Вы тоже, верно? Ну, идите к нему, а мне до парома надо кое-что успеть.

Таня молча отвернулась и пошла к столику, за которым оставила приятеля. Тот сидел в прежней позе, и выражение лица у него было настолько отрешенное, что могло показаться – парень спит наяву. Девушка села рядом:

– Скоро паром. Ты плавал когда-нибудь на пароме? Знаешь, я вообще ужасно воды боюсь. Я рассказывала, как меня пять лет назад топили?

– Не заговаривай мне зубы, – попросил тот, едва на нее взглянув. – Плохи дела, да? Что тебе сказал этот носатый?

– Честно? – Она покосилась на Андрея, и подозрения полицейского показались ей настолько нелепыми, что девушка с трудом сдержала улыбку. – Он думает, что ты привез меня на заклание.

– То есть? – Парень мгновенно очнулся от своего депрессивного оцепенения. Его голубые глаза расширились и стали детски-изумленными. – В смысле, я хочу тебя убить?! Да что этот дятел себе позволяет?! С чего он взял?!

– Наверное, это у него профессиональный кретинизм, и он подозревает всех, – утешила его Таня. – Я читала о таком. Врач рвется всех лечить, учитель – всех учить, строитель в гостях критикует ремонт, а математик везде ищет формулу, даже там, где ее быть-то не может. В рамках своей профессии это отличные специалисты, а в обычной жизни – полудурки. И Александр такой.

– Пойду, набью ему морду, – решил парень, поднимаясь из-за стола. – Это он из-за матери! Ей еще и обвинения толком не предъявили, а уже и меня в убийцы записали! Нечего сказать, чисто работают! Может, и бабулю к делу подошьют?! Тем более она с матерью переписывалась!

– Ну, вот что. – Таня сильно толкнула его в грудь обеими ладонями, и тот, пошатнувшись от неожиданности, сел, едва не промахнувшись мимо сиденья стула. Девушка низко склонилась над ним, отчеканивая каждое слово и поводя указательным пальцем у него перед носом: – Если ты попробуешь затеять скандал, даже самый маленький скандальчик, даже по делу, если будешь на сто процентов прав... Я немедленно тебя бросаю!

– Так что, пусть он меня в убийцы записывает?! – ощетинился парень. – Может, посадят за компанию?! Почему я должен молчать?!

– Потому что, если будешь пороть горячку, пострадает прежде всего твоя мать! – отрезала Таня. – Не будет ни освобождения под залог, ни свидания! Можешь катить обратно! Приехал, помог! Знаешь, ты свое самолюбие пока спрячь в карман! Я буду вести переговоры, я пострадавшее лицо, от меня они так просто не отмахнутся. А то, что я приехала с тобой и доверяю тебе, зачтется в плюс. Главное – не скандаль!

– Тебе легко рассуждать, – проворчал он, видимо успокаиваясь. – Твоя родительница в тюрьме не сидит. Ладно, как хочешь. Я ни во что вмешиваться не буду. На твое счастье, у меня и с языком проблемы. То ли этот Александр Македонский говорит с жутким акцентом, то ли я здорово английский подзабыл.

– Как же ты по миру ездишь? – удивилась Таня, с облегчением переводя дух. Она видела, что парень отошел, и надеялась только, что эти вспышки не станут частым явлением. «Главное, дотащить его до Эви! Та на стороне его матери и тоже неважно говорит по-английски. Отведут душу!»

– Так ведь я всегда с друзьями, – признался Андрей, заметно смутившись. – Честно говоря, без них бы я далеко не уехал. Понимаю еще так-сяк, а чтобы сказать что-то – полчаса про себя репетирую.

– Так ты меня взял в качестве переводчицы? – Предвидя возражения, Таня приятельски хлопнула его по плечу: – Это хорошо, по крайней мере, знаю теперь, за что ты меня содержишь. Идем, я хочу, чтобы мы первыми сели на паром.

– Зачем это? – поинтересовался Андрей, поднимаясь и следуя за ней к причалу.

Девушка не ответила. Ее внимание было поглощено созерцанием «Артемисии», и чем ближе она подходила к парому, тем сильнее колотилось у нее в груди сердце. И дело было даже не в том, что Таня боялась предстоящего плавания. Страх воды отступил куда-то далеко, она совершенно забыла о нем и, протягивая контролеру билеты, даже не думала о том, что целый час проведет в море. Ее волновало другое... Быстро взобравшись в салон по широкой лестнице, обитой потертым серым ковролином, Таня окинула взглядом пустое обширное помещение и торопливо прошла на верхнюю палубу. Андрей следовал за ней по пятам, заинтригованный поведением своей спутницы. Вопросов он не задавал, и только когда девушка обежала палубу и заглянула во все углы, за все бунты со стальными канатами, поинтересовался:

– Мы что-то ищем?

– Идем скорее. – Она схватила его за руку и повлекла в салон. Там они остановились у самого выхода на лестницу. По ступеням уже поднимались пассажиры, и Таня всматривалась в каждое лицо, словно выглядывая знакомых. Иногда ей отвечали недоуменными взглядами, но чаще проходили мимо, не замечая девушки, – народу было очень много, и салон быстро наполнялся гулом голосов, табачным дымом и ароматом свежесваренного кофе. За барной стойкой трещала кофемолка, на большом плазменном экране, занимавшем центральную стену салона, пылко выясняли отношения герои греческого сериала. Паром, еще несколько минут назад безмолвный и необитаемый, разом наполнился жизнью. Посадка окончилась, последние машины въехали в грузовой отсек, невидимые моторы взревели громче, и пол под ногами заметно завибрировал. Плавание началось.

Только тогда девушка оторвалась от перил, в которые она судорожно вцепилась, наблюдая за посадкой. Она повернулась к Андрею, и лицо у нее было напряженно-спокойное – чувствовалось, что за этим бесстрастием скрывается хорошо замаскированный страх.

– В чем дело? – повторил Андрей, тревожно заглядывая ей в глаза. – Да ты едва на ногах стоишь! Пойдем в бар, выпьешь чего-нибудь. Я пить не буду, даю слово!

Она только мотнула головой и снова бросила взгляд вниз, словно ожидая, что по лестнице поднимется кто-нибудь еще.

– Кто тебя так напугал? – Парень обернулся на публику, шумевшую в переполненном салоне. – Этот Александр Македонский здесь, прошел мимо, как ни в чем не бывало, кивнул еще, гад... Но не он же? Кого ты там увидела?

– Никого, слава Богу! – тихо проговорила она, заставляя себя наконец отвернуться от лестницы. – А боялась...

– Чего, Тань?

– Помнишь, в аэропорту...

– Неужели опять померещилось?! – недоверчиво воскликнул Андрей, но девушка торопливо схватила его за руку:

– Нет! Но ты посмотри!

Она указывала вниз, и, взглянув туда, парень рассмотрел в полутьме, на границе с грузовым отсеком, где плыли укрепленные в стойлах автомобили, одинокую фигуру. Нельзя было различить даже, мужчина это или женщина, и Андрей удивился, отчего у Тани так исказилось лицо.

– Ну, курит там кто-то и смотрит на свою тачку. – Он успокаивающе похлопал ее по руке. – Может, не в настроении, не хочет быть с людьми. Ты что, боишься, что снова увидишь своего бывшего?

– Я же видела его в аэропорту, говорю тебе! – У Тани заметно клацнули зубы. Ее знобило, хотя в салоне, набитом пассажирами, разом стало душно. – Так, может, и здесь...

– Хорошо, – решительно сказал Андрей, расправляя плечи, не очень, впрочем, широкие. – Я спущусь и посмотрю на этого типа. Как выглядит твой Паша?