Я ухожу, любимый - Марика Крамор

осторожно опуская ладошки на мои плечи, тянется ко мне губами…

Глава 47

— Ладно, мое сокровище, погнал я, мне еще надо за ноутом посидеть. И Геленка что-то звонила.

Целую Зорину, смакуя в душе слово «супруга», обнимаю ее, прошу больше отдыхать и вновь повторяю, что скоро все наладится.

До машины бреду уже медленно — подустал я немного.

Плюхаюсь на сидение и упираюсь затылком в подголовник.

Сейчас немного переведу дух, перезвоню Геленке и стартану домой.

Лениво тянусь к телефону, набираю сестре. С первого раза она не отвечает, и я на всякий случай оставляю второй пропущенный, чтоб она видела: я пытался дозвониться и, если что, уже на связи.

К подъезду подъезжаю после магазина, потеряв еще с полчаса, хотя мог бы уже сесть работать. А что делать? Дорога много времени отнимает, приходится наверстывать поздно вечером.

Устав так, что уже не замечаю ничего вокруг, я достаю пакеты из багажника и топаю к подъезду. Черт меня дернул бросить взгляд в сторону.

Машина Гелены.

Ничего себе. Чего это она примчалась. Да еще и так. Что-то случилось?!

Резко меняю направление и подхожу к пыльному авто сестры. Странно, обычно она следит за чистотой машины.

Заглядываю в салон, ошарашено отмечая, что Гела меня не видит. Она непрерывно смотрит вниз. На свои колени.

Я освобождаю правую руку. Перекладываю второй пакет в левую и стучу в окно.

Гелена вздрагивает от неожиданности и, завидев меня, мягко улыбается. Выбирается из салона.

— Я перезванивал, — сразу начинаю с аргументов. — А ты чего… здесь?

— Поговорить можем? — уточняет сестра. Голос ее звучит слабо, на лице — следы тревоги.

— Конечно, — соглашаюсь в растерянности.

— Я не помешаю, если к тебе поднимемся?

— У тебя все нормально? — зачем-то спрашиваю я, хотя уже становится очевидным, что нет. Не нормально. Гелена просто так бы не сидела под подъездом и не ждала меня, задумчиво разглядывая колени. — Что за вопросы? Идем, конечно.

Наверх мы поднимаемся в тягостном молчании. Сестра не роняет ни слова, а я как-то не спешу уточнять, осознавая, что мы столкнулись с серьезной проблемой.

Мы поднялись ко мне, я выделил сестре чистое полотенце для рук, вскипятил чайник. Гелена лично позаботилась и разлила чай по кружкам, нарезала лимон. В ее монотонных сосредоточенных действиях я могу разглядеть лишь отчаяние.

Не выдерживаю первым. Мягко накрываю ее руку своей и киваю на стул. Опускаю перед ней на стол согревающий напиток.

— Начинай, — предлагаю поделиться со мной. Сестру что-то гложет.

— Каким образом можно разорвать помолвку? — чеканит она, а я замираю. В смысле… разорвать?

— Не знаю. Я сам с этим делом не очень, ты же в курсе… — пытаюсь я разбавить напряженную атмосферу.

— Я серьезно.

— С Аязом проблемы? — прозорливо уточняю я.

— Акрам. Прости, я знаю, что у тебя своих проблем выше крыши. Но мне не к кому с этим пойти.

А отец?.. — хочется уточнить мне, но, видя состояние сестры, я решаю за лучшее промолчать.

— А что случилось?

— Я не готова.

— Ты прикалываешься? Кто ходил щеголял перед моим носом кольцом? Говорил «гарантии», «защита»?

— Я тебя сейчас чем-нибудь стукну. И молись, чтобы этим «чем-то» оказалось что-нибудь легкое.

— Ладно. В каком смысле не готова? Ты же была рада. Согласилась.

— Я не готова согласиться на то, что предлагает он.

— Поконкретнее можно?

— У него есть сын.

— Так… — тяну я, начиная понимать, откуда ноги растут. — И?

— И ему пять.

Удивительно, конечно, но это можно объяснить. Гелена с Аязом вместе года два. У них не так все гладко, как хотелось бы, но в целом я к Аязу относился уважительно. За исключением последнего совместного ужина, где он сыпал неуместными вопросами, ставил всех нас в неловкое положение. С того дня отношение к нему у меня резко изменилось.

— Ну пять это еще ничего. Это же лучше, чем год, правда? — намекаю я, что если сыну пять, то он родился еще до знакомства Аяза и Гелены.

— Пять — это еще ничего, верно, — нервозно соглашается сестра. — Но он мне об этом не говорил. Ни разу. Значит, врал о том, где бывает, как проводит время, откуда и куда он едет. Это ненормально. Он тянет до свадьбы. И что? Потом скажет: «Ну прости, дорогая». Вот так у нас будет. Отличный вариант, а! Почему вы настолько не цените женское мнение? Женские чувства? Мы для вас вещи? Захотел — на полочку положил, захотел — выбросил? Поменял. Да?

— Стоп. Ты не обобщай. От меня-то ты что хочешь?

— Я не готова все это проглотить и сказать: «Ну окей. Со мной и дальше так можно». Я так не хочу!

— А чего ты хочешь? — осторожно присаживаюсь ближе.

— Я не знаю. Я не знаю, Акрам. Я думала, все будет не так. Он заставляет меня наплевать на собственные чувства. Продавливать меня. Не слушает. Для него это ничего не значит.

— Чем я могу тебе помочь?

— Как можно разорвать помолвку с наименьшими… последствиями?

— Помолвка не обязательно заканчивается браком. Просто не выходи за него, если передумала.

— Он вложил в меня слишком много, — с повлажневшими глазами замечает Гелена. — Чем я ему отдавать-то буду?! Все что могла, я ему уже отдала.

Я отвожу взгляд. Надо как-то взбодрить ее.

— Что он там в тебя вложил? Пффф! — возмущаюсь я. — Тоже мне нашелся. Вкладчик.

— Я не шучу. Я разговаривала с отцом.

— И?

— Все мои