Крымская война 2014 - Семён Кожинов

Гена ничего не сказал, когда увидел, что я делаю с мертвыми телами. Он, всего лишь неодобрительно покачал головой и продолжил собирать трофеи.

За двадцать минут мы успели все закончить. Трофеи были собраны, трупы боевиков изуродованы.

— Ну и зачем вы это сделали? — спросил Гена, когда наша машина, отъехала от места стычки на несколько километров.

— Для мусульман, принять смерть без внешних половых признаков — ужасное оскорбление. Так, что когда они увидят своих соотечественников без мужского достоинства, то это, скорее всего, приведет их в бешенство.

— Ну, так, тем более — зачем было отстреливать писюны злодеям? — повторил свой вопрос Гена. — Они ведь теперь разозлятся не на шутку!

— А тебе не все равно, в каком состоянии тебя будут убивать? — спокойно ответил я: — Злые они будут или не злые, какое это имеет значение. Главное, что они наши враги, и мы должны их победить!

— Все равно не понимаю, зачем надо было это делать? Как это нам поможет?

— Гена, как ты думаешь, почему мы смогли втроем взять верх, над восьмью хорошо подготовленными и вооруженными бойцами?

— Понятное дело, почему! Мы напали из засады. Две снайперки на открытой местности — это эффективный метод. Ты их отвлекал на себя, а мы их с Пашей, ввалили с безопасной дистанции.

— Ну, вот тебе и ответ, зачем нам надо злить противника. Если мы не знаем когда они на нас нападут, то значит надо сделать так, чтобы они на нас напали тогда, когда нам это будет выгодно!

— Ну, ведь они могут сегодня ночью заявиться! А у нас ничего не готово! — Гена начал злиться. Его явно не радовала то, что я сделал с убитыми.

— Ну, сегодня ночью, они вряд ли пожалуют в гости, а вот завтра или послезавтра вполне возможно, — уверенно проговорил я. — Устроим засаду, и перестреляем их как уток на охоте. Представь, как это было бы хорошо — устроить огненный «мешок», и уничтожить злодеев одним махом.

— А не лучше ли потянуть как можно дольше, и хорошенько подготовиться?

— Может и лучше, но сделанного, все равно не исправить. Тем более, что надо учесть еще и тот факт, что чем раньше на нас нападут, тем меньше времени будет и у наших врагов на подготовку.

Гена ничего не сказал, и дальнейший путь до города мы проделали в полнейшем молчании. Пока мы ехали, я достал из бардачка цифровую камеру, и просмотрел съемку недавнего боя. Камеру установил Пашка, и она стояла на штативе среди травы, поэтому картинка боя получилась смазанной и нечеткой. Функция звука была отключена, а весь сюжет занял всего три минуты. На изображении было видно, как началось движение машин по дороге, потом «Ниссан» вильнул в сторону, и рядом с ним прогремел взрыв. Через несколько секунд, кузов «ГАЗели» сотряс взрыв. То, что происходило дальше, можно было понять, только зная, как происходил бой на самом деле. На дисплеи камеры было видно только, как боевики сыпанули из осевшего на задний мост «Ниссана». Потом прогремело несколько взрывов, правда звука не было, и о том, что взрывались ручные гранаты, я догадался по тому, что стали появляться грязно-белые султаны взрывов. Боевики, возле «Ниссана» резко бросились за машину, пытаясь найти укрытие за её бортами — это произошло из-за того, что один из злодеев упал пораженный снайперским выстрелом в голову. Боевики, быстро вычислили, стрелявшего с этого склона холма Пашку и переместились за машину, ища укрытия. Паша, как ему было и приказано, методично расстреливал многострадальный «Ниссан», не давая боевикам поднять головы. Тяжелые винтовочные пули дырявили железо автомобиля, и от каждого попадания машина заметно вздрагивала. Что, произошло дальше, было не понять, но со слов Гены, я знал, что он вооруженный «винторезом», зашел боевикам в тыл и расстрелял их.

Чтобы избежать возможных осложнений с милицией, наша машина поехала объездным маршрутом, вдоль побережья Азовского моря, в направления поселка Маяк, где располагалась паромная переправа Крым — Кавказ.

Посмотрев по часы, я понял, что если нас ничего не задержит в пути, то мы как раз успеем, к отправлению парома, на котором должны были переправляться дети из интерната. Во-первых, надо было их проводить, а во-вторых, среди кавалькады машин, на которых приехали провожающие, легко было затеряться нашей «Ниве».

Посмотрев в зеркало, я увидел свое отражение — на голове была запекшаяся корка — осколок гранаты слегка меня зацепил. Хорошо бы, содрать корку и перевязать рану, но честно говоря, не хотелось с этим возится.

До паромной переправы мы добрались вовремя и без приключений. Процесс погрузки был в самом разгаре, специально для нужд интерната был выделен внеочередной рейс парома. Машину оставили на стоянке под присмотром Паши, а мы с Геной отправились к причалу.

На подъездном терминале царила суета и хаос — дети бегали, взрослые кричали. Как всегда, кто-то, что-то забыл, и это что-то, вдруг сразу всем понадобилось. Среди всего этого хаоса, островком стабильности оказался Василий Серов, которого окружали несколько человек. Подойдя к ним, я отвел Васю в сторону и рассказал ему о последних событиях и о том, что, по моему мнению, события начнут развиваться намного быстрее и стремительнее, чем мы предполагали. А самое главное, что находясь на российской земле, воспитанники интерната не могут считать себя в полной безопасности, так как исламисты легко могут провести акцию устрашения и в России, а бы даже сказал, что там им будет это сделать намного легче. Поэтому, как только Василий найдет общий язык с российскими спец. службами, надо будет, чтобы они взяли под свою защиту, всех наших подопечных.

Когда паром отчалил от пристани, я понял, что у меня с плеч свалилась невидимая ноша. Все это время я переживал, за то, что могут пострадать невиновные дети, а теперь, когда малышня из интерната оказалась в относительной безопасности, можно преступить к активным действиям.

Когда колонна из наших машин подъехала к интернату, то нас ждал неожиданный сюрприз — возле ворот интерната, стояло несколько милицейских «УАЗиков». Рядом с машинами, стояли восемь человек в форме спецназа МВД, вооруженные автоматами. Лица спецназовцев были закрыты шапками-масками, с прорезями для глаз и рта.

Отмашка жезла, остановила наши машины.

— Вызывай поддержку, — тихо произнес я, сидевшему рядом Гене. — Оружие наизготовку, если понадобиться, то стреляйте на поражение!

Я вышел из машины, держа в руках «укорот» Калашникова.

— У него оружие в руках! — закричал один из автоматчиков. — Руки вверх! Автомат! Брось автомат на землю!

— Вы кто такие? — спокойно спросил я, подходя к спецназовцам. Автомат, я благоразумно закинул за спину, чтобы не раздражать автоматчиков.

— Брось автомат на землю! Еще шаг и мы начнем стрелять! — несколько автоматов были направлены на меня, остальные спецназовцы, рассредоточились между машинами и взяли на прицел нашу колонну машин.

— Молодые люди, если вы не перестанете кричать, то вас изрешетят перекрестным огнем, — сказал я, останавливаясь у той невидимой черты, которую определили спецназовцы, как точку, открытия огня. — Кто вы такие и зачем сюда приехали?

— Положи автомат на землю и подними руки вверх! — нервно произнес спецназовец.

— А, ведь вы не местные! Угадал? — с усмешкой произнес я. — Местным, даже в страшном сне не приснилось прийти с оружием в руках под стены интерната!

— БРОСЬ АВТОМАТ!!! — закричал спецназовец.

— Хорошо, сейчас брошу, — я медленно снял автомат с плеча, и, нагнувшись, положил его на асфальт. Когда я выпрямился, в моей руке была зажата осколочная граната. — Извини, гранату я бросить не могу — она взорвется!

— Вставь кольцо, обратно в гранату! — приказал спецназовец.

— Нет, — коротко ответил я. Повернувшись через плечо, я тихо сказал Гене, стоявшему у меня за спиной: — Рассредоточьтесь!

Пока я говорил, со спецназовцами, Гена за моей спиной, вооружал тех, кто ехал с нами. В багажнике «Нивы» лежало с десяток автоматов и пистолетов — трофеи, захваченные в бою с боевиками.

— Вставь кольцо в гранату! — закричал автоматчик. — Иначе я выстрелю!

— Стреляй! Граната взорвется, и вас посечет осколками! А тех, кого не убьет осколками, добьют мои люди. Оглянись. Вы в меньшинстве!

Спецназовцы, были так поглощены видом гранаты в моей руке, что даже не замети, что их взяли в плотное кольцо — за моей спиной стояли несколько десятков людей, вооруженных автоматами и пистолетами, а из-за стены интерната, торчали несколько автоматных стволов.

— Всем положить оружие! — срывающимся в истерические нотки голосом, произнес спецназовец.

— Еще одно слово, и мы откроем огонь! — жестко произнес я. — Положите оружие и валите, на все четыре стороны! Вы нам на хрен не нужны!

— Вы не посмеете! — неуверенно сказал автоматчик. — Мы из милиции!