История моей измены - Стило Фантом

в старом офисе, где стоял один диван. Она погрузилась в беспокойный сон в наручниках, а потом ее разбудили для отвратительного завтрака, который она так и не доела. Затем она стала ждать, пока не пришли охранники и не отвели ее в другую комнату.

Комната, в которой она находилась сейчас, представляла собой почти клише: большая, темно-серая, с дешевым карточным столом, над которым висела одинокая лампочка, а на стене напротив — огромное зеркало. Очевидно, двустороннее. Она смотрела «Закон и порядок» и знала, как это бывает.

Я схожу с ума. Пожалуйста, Боже, пусть он будет в порядке, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

— Миссис Рапапорт.

Миша вскинула голову, в потрясении глядя на того, кто вошел в комнату. Она не видела его с Рима, и, кроме того, в костюме он выглядел совсем по-другому.

— Руиз!? — воскликнула она.

Он кивнул, но не улыбнулся. Сел на второй складной стул, пододвинутый к столу.

— Как вы? — спросил он, кладя папку на середину стола.

— Он в порядке? Пожалуйста, скажи мне, что он в порядке. Его так сильно ударили. Скажи мне, что он в порядке, — умоляла она, по ее щеке скатилась слеза.

— Канаан в полном порядке. Сожалею о нашем окружении, но готовой конспиративной квартиры у них не нашлось, так что, тюрьма была лучшим вариантом, — сказал Руиз так, будто это что-то объясняло.

Миша глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Ох, слава богу. Я так о нем беспокоилась, — прошептала она.

— Миссис Рапапорт, пожалуйста. У нас много нерешенных дел, и не так много времени. Вам нужно ответить на несколько вопросов, — прервал ее Руиз.

Она снова открыла глаза.

— Каких вопросов? Что я здесь делаю? Это из-за перестрелки!? Таль сказал, что это террористический акт. Он был причастен к этому? — пролепетала она.

Руиз кивнул.

— Он не причастен. Но это был теракт. Нам нужно, чтобы вы кое-что нам объяснили. Расскажите нам все, что вы знаете о Питере Сотера.

Миша охнула.

— О Питере? Питере Питере?! Питере, моем боссе, Питере? — для уверенности все повторяла и повторяла она.

Руиз кивнул.

— Именно об этом Питере.

— Зачем вы хотите знать о нем? Он страховой агент, э-э… э-э… постоянно в разъездах, его посылают открывать новые филиалы. Он продает гребаные страховки! — воскликнула Миша. Ее разум раскручивался, медленно, но верно, превращаясь в груду потертых воспоминаний с обсеченнымих концами.

— Да, все верно. А еще он связной в США для очень жестокого и агрессивного отделения Аль-Каиды. Он продает им информацию… передовую информацию о НАТО, Интерполе и ООН, не говоря уже о США.

Миша ошеломленно откинулась на спинку стула. Питер. Ее босс, Питер. Чуть полноватый, постоянно пахнущий салями. Однажды на рождественской вечеринке он напился и лапал ее за сиськи. Каждую пятницу носил гавайские рубашки. Этот Питер?

— Ты, должно быть, шутишь, — выдохнула она.

— Если бы. Мистер Сотера связался с Аль-Каидой после терактов 11 сентября. На самом деле он много времени провел в Афганистане.

— Но… но… он из Хобокена (прим.: Хобокен — город в округе Хадсон, Нью-Джерси, США).

— Так и есть. Некоторое время он был очень влиятельным страховым лоббистом в Вашингтоне, где обзавелся значимыми политическими связями. Затем он переехал в Нью-Йорк, где, используя секреты и шантаж, получал нужную ему информацию. Он несет ответственность за передачу информации, которая привела к бомбардировке, как минимум, четырех американских конвоев. Эти случаи мы можем доказать, но подозреваем его гораздо в большем, — продолжал Руиз.

Мне снится кошмар. Проснись, Миша. Проснись, и ты увидишь, как Таль пытается разогреть вафли на кофеварке гостиничного номера. Проснись.

— Четыре бомбардировки… — весь воздух покинул ее легкие.

— Мы полагаем, что он переехал в Детройт вскоре после неудавшейся попытки взорвать рейс 253 с помощью бомбы в обуви. С тех пор у него появилось больше контактов в террористических организациях. Он попал в поле зрения ЦРУ чуть более полутора лет назад, так мы и узнали, что он планирует поездку за границу. В Армению, Турцию и…

— Италию, — закончила за него Миша, голосом едва ли напоминавшим шепот.

— И Италию. У нас договоренность с турецким правительством. Они знали, что после Рима он приедет сюда, поэтому попросили нас отправиться в Италию, собрать больше информации и отследить его контакты, — объяснил Руиз.

— Ты знал, — выдохнула она, наконец, встретившись с ним взглядом. — Ты знал, кто я. До встречи со мной ты знал, кто я такая.

— Да, — быстро подтвердил он.

— Вот почему так разозлился. Вот почему не хотел, чтобы мы с Талем были вместе, — начала она соединять точки.

— Да. Миссия стояла на первом месте и не могла быть скомпрометирована.

— И я была частью миссии.

— Да.

Она понимала, что должна спорить. Должна заявить о своей невиновности, кричать с крыши, что ничего не знает, не знает! Она была не в курсе. Рвала задницу, открывая страховые конторы. Питер рвал свою задницу, пытаясь свергнуть правительства.

Но все, о чем она могла думать, это…

Я была миссией. Целью. Способом приблизиться к Питеру, приблизиться к завершению миссии. Вот почему он вел себя так скрытно. Вот почему всегда знал, где меня найти.

— Он знал меня, — прошептала она, всхлипывая.

— Да. А теперь, миссис Рапапорт, не могли бы вы назвать мне имена всех людей, с которыми Питер общался в Риме? — спросил Руиз, вытаскивая ручку и открывая папку, которую принес с собой.

— Нет. Нет, я не проводила с ним много времени, — выдавила она в ответ. Ее тошнило.

Она не проводила много времени со своим боссом, потому что была занята тем, что развлекалась с мужчиной, которого никогда толком не знала.

— Но вы все же проводили с ним какое-то время. Встречались за обедом и за ужином, — Руиз просматривал какие-то бумаги.

— Я… — она не смогла договорить.

Оба раза Таль прерывал ее встречи. Оба раза уверял, что Питер их не поймает. Она всегда удивлялась его уверенности. Теперь ей стало интересно, не он ли это организовал; знал ли он, что их не поймают.

Как это стало моей жизнью?

— А в Детройте? Какие коммерческие расходы числились там за мистером Сотера? — настаивал Руиз.

— Откуда мне знать? Я всего лишь агент! — воскликнула она.

— Вы одна из самых успешных агентов во всем Детройте, миссис Рапапорт. Вы должны в некоторой степени быть осведомлены о действиях вашего босса, — заметил он.

— Да, когда дело касается страховок! Хотите знать, сколько полисов он продал?! — огрызнулась она.

— Если вы станете препятствовать правосудию, допрос прекратится. И не продолжится до завтрашнего утра. Как долго продлится ваше пребывание в этой тюрьме, зависит только от вас, — предупредил