К. С. Петров-Водкин. Жизнь и творчество - Наталия Львовна Адаскина

Греческое панно. Эскиз картины (?) (1910. Местонахождение неизвестно). 1910. Бумага, акварель, карандаш. Частное собрание

Въезд в Иерусалим. Эскиз росписи или иконы для Троицкого собора в Сумах. 1912. Бумага, акварель, графитный карандаш. Частное собрание

Осенью начато преподавание в частной школе Е. Н. Званцевой[412]. (В доме, где помещалась школа — угол Тверской, за Таврическим садом, жил поэт Вяч. Иванов, здесь была его «Башня» — круглый угол на шестом этаже заканчивался башней, — где примерно с этого времени бывал и Петров-Водкин.) Л. С. Бакст — жене: «Школа моя в этом году должна обойтись без меня — рекомендую вместо меня только Петрова-Водкина — он охотно пойдет»[413].

«Петров-Водкин преподавал в этой школе дольше всех[414] и приобрел преданных ему учеников, впоследствии талантливых художников»[415].

«Поздравляйте меня с профессурой. Сегодня был в мастерской, познакомился с работами учеников, а в пятницу мой первый урок. Правда заработок небольшой, но дело очень меня интересует и к тому же даст положение», «…удалось себе завоевать прочный успех среди учеников и вообще среди молодежи»[416].

Участие (1910–1911) в «Выставке картин», которая в декабре начала экспонироваться в Одессе. Устроителем ее был А. И. Филиппов. Петров-Водкин выставил картины и этюды: «Сон», «Кадуша», «Казба», «Роща пальм», «Семья кочевников», «Поцелуй», «Константин», «Кактусы», «Сад beneventa», «Сахара» и др. По поводу его работ и в первую очередь по поводу «Сна» в Одессе также развернулась газетная полемика[417].

Зимой 1910–1911 сближается с художниками М. В. Добужинским, Б. М. Кустодиевым, А. Ф. Гаушем.

1911

Раскол «Союза русских художников», возобновление выставок «Мира искусства» (были прекращены в 1906). Петров-Водкин отказался от членства в «Союзе», вошел в обновленный «Мир искусства», где выставлялся до конца его существования — до 1923.

«Вместе с этим письмом, дорогой мой Петр Савич, посылаю отказ от членства, в „Союзе“, потому что здешний Мир искусства также выбрал меня тем же орудием. Ты и Сарьян приглашены туда и сюда экспонентами, но вот не помню, приглашен ли Павел»[418].

«В 1910-х годах в этом журнале („Мир искусства“) его ведущие критики Вс. Дмитриев и Н. Радлов все чаще противопоставляют „отжившему“, „сделавшему свое дело“ „Миру искусства“ поднимаемый ими на щит неоклассицизм в лице Петрова-Водкина, Яковлева и Шухаева»[419].

По приглашению Н. Е. Лансере выполнил эскизы для Императорского фарфорового завода с фольклорными и цветочными мотивами, а также бокалы и блюдо из золота с эмалевым орнаментом на античные мотивы.

В феврале — марте в Москве участие в выставке «Мир искусства», показал картину «Язык цветов» (в каталоге выставки № 235 «Декоративное панно» — по всей вероятности, «Язык цветов»), работу «Монументальная голова» («Голова араба» — в каталоге № 236 «Фрагмент большой композиции»), «Портрет Бенуа» (№ 237 «Портрет г-на Б.») и рисунки.

23 января писал матери: «Картину хотя и не успел закончить к Петербургу — дам ее в Москву на эту же выставку „Мир искусства“ и думаю, что за успех ее можно положиться и за то, что она будет, как и прошлогодний „Сон“, самой серьезной на выставке»[420]. «Вот целый день шатаюсь по Москве. Нашел хорошее место для панно. Только не знаю еще, какой буду иметь успех. Выставка, кажется интересная и довольно большая. Остановился у Сарьяна и буду спать в его комнате; в этом отеле находятся еще Кузнецов с женой, и Уткин — мы все радуемся повидать друг друга. Петр еще в одиночестве и как будто грустит. Встретил на выставке Кончаловского, выглядит чересчур по-московски а совсем не искренний. Сегодня идем на эстетический вечер. Петр, Павел и Сарьян тебе кланяются». «В Москву съездил очень хорошо — картина имеет успех»[421].

В марте в Петербурге с увлечением работал над картиной «Мальчики» и портретом баронессы Рауш фон Траубенберг, жены скульптора К. К. Рауша. О своей работе он писал жене в Париж, где она гостила у родных. «Картина продвинулась благодаря сделанным этюдам мальчика еще в субботу, и в воскресенье буду работать на модели, а затем раскрою на полотне ослепительные краски». «Работаю над самой картиной, т. к. уже закончил этюды с мальчиком, они мне очень пригодятся. Много занимаюсь пластическими линиями, которые уточняются на полотне руками и ногами мальчиков. Сегодня у меня явилась идея красок картины: это должно быть ярко и просто…»

«Сегодня начал портрет и совсем не дурно… В общем лицо меня очень интересует, в нем много скульптурного». «Портрет мало продвинулся, но все же: у моей модели любопытные в смысле живописи глаза, а мне удалось их схватить очень близко к натуре»[422].

23 марта: «Вернулся с „Зигфрида“ (оперы). Все же Вагнер обладает талантом переворачивать душу человека. У меня все еще звучит в ушах пение птиц, пробуждение солнца и молодости»[423].

11 апреля сообщил матери, что только что вернулся из Финляндии, где провел два дня в лесу на даче у знакомых, «отдохнул и погулял хорошо»[424]. По всей вероятности, Петров-Водкин гостил у Л. Андреева на его даче в Райволе, два года спустя он сообщает о такой же поездке в аналогичной пасхальной открытке от 9 апреля 1913.

Участие в Международной выставке искусств в Риме. (Открылась весной 1911, закрылась 1 января 1912.) Выставил картины «Айша» и «Ведьмы»[425].

Весной, по-видимому, в мае, совершил поездку в Новгород. Был написан этюд «Новгородский Кремль».

Лето с 17 июня по 26 сентября, как обычно, провел в Хвалынске, у родных, общался с друзьями своей юности: Л. Радищевым и другими, начал работу над картиной «Мать». Эскиз картины из собрания семьи Афанасьева датирован «1911 лето», на эскизе пометка: Хвалынск. «Утром в день приезда была такая красота при восходе солнца. Сам город с первого взгляда произвел на меня отвратительное впечатление. Он показался мне еще противнее, чем обыкновенно всегда». «Вчера в горах я начал этюд. Сегодня работаю над портретом моих родителей»[426].

На обратном пути проездом в Москве «поехал в Третьяковскую (чтоб выбрать себе стенку на будущее)»[427].

В Петербурге поселились на новой квартире (Васильевский остров, 14-я линия, 73, кв. 12).

С сентября (до Рождества 1912) замещал художника A. Ф. Максимова в должности преподавателя на художественных курсах Общества взаимного вспомоществования русских художников (Литейный, 58).

В ноябре — декабре в Петербурге продолжал работу над приключенческой повестью для детей, которую называл в то время «Катя и Андрюша», приступил к иллюстрациям к поэме[428].

Участие в